В Иноземцев - Расколотая цивилизация

• Название: Расколотая цивилизация
• Автор: В Иноземцев
• Жанр: История

---

[17] - См.: Latouche S. The Westernization of the World. P. 43.

[18] - См.: Scholle J.A. Beyond the Buzzword: Towards a Critical Theory of Globalization. P. 55.

[19] - См.: Smart В. Modernity, Postmodemity and Present // Turner B.S. (Ed.) Theories of Modernity and Postmodernity. L.-Thousand Oaks, 1995. P. 27-28.

[20] - См.: Albrow M. The Global Age. State and Society Beyond Modernity. Stanford (Ca.), 1997. P. 77-78.

[21] - См.: Touraine A. Pourrons-nous vivre ensemble? Egaux et differents. P., 1997. P. 157.

торых использовалось бы данное понятие, зато с начала 90-х их число стало увеличиваться лавинообразно[22].

Популярность идей глобализации в 90-е годы базируется на трех достаточно разнопорядковых факторах: росте экономического могущества западного мира и формировании новой модели самоподдерживающегося развития в условиях зрелого постиндустриального строя; активной экспансии политических и идеологических парадигм Запада в направлении стран бывшего коммунистического блока, а также стран Азии и Латинской Америки; на несколько инфантильном увелечении западного общества культурными традициями стран периферии.

Особенно большая роль принадлежала, разумеется, первому фактору. США вышли из продолжительного экономического кризиса, укрепили свое доминирующее положение в мире и восстановили привлекательность национального фондового рынка и рынка долговых обязательств для международных инвесторов. Уверенный рост большинства показателей деловой активности в Соединенных Штатах спровоцировал аналогичную тенденцию во всем мире (за исключением, пожалуй, Японии) и сделал перспективы следования многих развивающихся стран в фарватере западной политики весьма реальными. В то же время стала гораздо более агрессивной торговая и инвестиционная политика Запада, его предприниматели проникали на новые рынки гораздо более активно, нежели в 70-е и 80-е годы. Если к концу 70-х годов объемы торговых оборотов стран-членов ОЭСР составляли не более 12 процентов их ВНП, что соответствовало уровню 1911 года, то к 1997-му они выросли до 17 процентов[23]. Объемы инвестиционных потоков, направлявшихся в развивающиеся государства, увеличивались невиданными ранее темпами. При этом росли значение и масштаб деятельности международных финансовых, хозяйственных и политических организаций: развитие Европейского Союза породило активизацию примитивно-интеграционных процессов в Азии и Латинской Америке, образование зоны свободной торговли в составе Мексики, США и Канады; Международный валютный фонд оперативно и эффективно предотвратил долговой кризис в Мексике; ООН делала важные шаги на пути превращения ее в действенный инструмент поддержания безопасности и стабильности в мировом масштабе. Вторым фактором стали, разумеется, распад Советского Союза и экспансия западных ценностей в Восточной Европе. Влия

[22] - См.: Waters M. Globalization. P. 2.

[23] - См.: Giddens A. The Third Way. The Renewal of Social Democracy. Oxford, 1998. P. 30.

ние этого фактора на активизацию глобалистских исследований в первой половине 90-х не может быть переоценено; не будет преувеличением утверждать, что именно он катализировал становление самой этой теории. Возможность переноса западной модели развития на государства бывшего восточного блока стали в эти годы рассматриваться как показатель жизнеспособности западных ценностей, как одна из основных задач западного мира. Р.Гепхардт отмечал недавно: "Поражение коммунизма подвергло испытанию нашу экономическую и политическую систему по всему миру. Если в условиях глобальной конкуренции мы сможем заставить ее работать в полную силу, то такую систему каждое государство захочет взять за образец" [24]. Нельзя не заметить, что вся первая половина 90-х годов свидетельствовала в пользу подобного похода: пережив шоковую терапию и глубокое разочарование в реформах, население большинства восточноевропейских стран и государств Балтии к 1995-1996 годам в целом усвоило ценности общества массового потребления; Западной Европой были предприняты вполне своевременные меры по включению восточной части континента в свои организационные структуры, и даже основные постсоветские государства -- Россия и Украина -- стремились демонстрировать до поры до времени успешное следование по пути реформ. К 1997 году, казалось, исчезли последние сомнения в благотворности распространения западных ценностей на Восток, а торжество рыночной экономики в новых демократических государствах казалось абсолютным.

Важным обстоятельством, также способствовавшим росту на Западе популярности идей глобализации, оказалось в середине 90-х годов то, что хозяйственные системы индустриальных стран стали обнаруживать явные признаки неэффективности. Первая половина 90-х прошла под знаком стагнации японской экономики, замедления темпов роста во всех азиатских "тиграх", быстрого увеличения внешнего долга развивающихся стран и активного снижения цен на первичные ресурсы, сырье и энергоносители. К середине десятилетия в большинстве стран Юго-Восточной Азии были налицо все признаки предкризисного состояния; их платежные балансы начали сводиться с дефицитом, а видимость относительного благополучия поддерживалась продолжающимися массированными инвестициями с Запада. Первым предупреждением стал в 1994 году долговой кризис в Мексике, фактически поставивший ее на грань банкротства и показавший явную ограниченность успехов "догоняющей" модели. Наконец, азиатский коллапс

[24] - Gephardt R., with Wessel M. An Even Better Place. America in the 21st Century. N.Y" 1999. P. 39.

1997 и 1998 годов мощно заявил, что основным движителем современного хозяйственного прогресса являются центры постиндустриальной цивилизации, а не мировая периферия. Активный экономический рост в США и других постиндустриальных странах, не остановленный даже азиатским кризисом, лишний раз подтвердил, что претендовавшие на собственный вариант развития новые индустриальные государства неизбежно вынуждены будут пойти по пути либерализации и копирования западной модели; более того, он давал уверенность, что эти процессы будут происходить под жестким экономическим, а быть может, и политическим контролем ведущих держав.

Наконец, третьим фактором быстрого распространения теории глобализации стала беспрецедентная социокультурная взаимозависимость отдельных стран и народов, особенно очевидная в 90-е годы. Фундаментальной ее основой следует считать революцию в средствах коммуникации, связи и информатики, радикально изменившую характер интеллектуального, культурного и технологического взаимодействия между отдельными составными элементами всемирной цивилизации. В результате оказались фактически преодолены все национальные барьеры на пути распространения не только информации, но, что гораздо более существенно, инвестиций и технологических нововведений. Достижения западных стран стали зримы практически для всех обитателей планеты. С каждым годом все большая часть человечества оказывается субъектом того общества массового потребления, которое, разумеется, еще не есть постэкономическое общество, но, несомненно, является его основной предпосылкой. Как отмечает Р. Кантер, "глобализация порождает мотивированные выбором революции. Потребители получают большую возможность выбора, поскольку могут выезжать в другие страны за необходимыми им товарами и услугами... а благодаря развитию информационных технологий и системы глобальной коммуникации они лучше информированы о наличии таких возможностей" [25]. В то же время широкое освоение информационных систем способствует распространению образования и знаний, укоренению в обществе новых ценностей, формированию в нем творческих начал и в конечном счете -- межкультурному диалогу. Все это происходит на фоне быстрого развития средств сообщения, роста миграции населения, что в совокупности приводит к отказу от традиционализма во всех его видах, к объединению интеллектуального класса во всемирном масштабе.

[25] - Kanter P.M. World Class. Thriving Locally in the Global Economy. N.Y., 1995. P. 329.

Однако, констатируя все эти факты, необходимо в то же время признать, что за многогранными проявлениями процесса глобализации его глубинная сущность скрывается настолько, что практически не поддается четкому определению. Обычно говорят, что глобализация представляет собой "социальный процесс, в ходе которого стираются географические границы социальных и культурных систем, и население все более осознает исчезновение этих границ" [26]; таким образом, даже на этом примере видно, какое значение придают социологи, с одной стороны, чисто количественным измерениям глобализации, с другой -- ее субъективному восприятию. Социологи чаще всего обращают внимание на активизацию международных связей и контактов, на известную условность современных национальных границ; на втором месте оказывается развитие коммуникаций, объединяющих различные части мира; затем отмечаются взаимное обогащение культур, а также тот факт, что многие социальные и политические решения обретают свойство прямо и непосредственно воздействовать на ситуации, возникающие далеко за пределами той общности, решению проблем которой они призваны служить; таким образом, возникает картина мира, в котором все его части и все происходящие в нем процессы взаимозависимы и взаимообусловлены[27]. Экономисты, со своей стороны, отмечают активизацию международных финансовых трансакций, значительно возрастающую открытость рынков, увеличение объемов международной торговли (достигших почти 6 триллионов долл. в год) и прямых зарубежных инвестиций (общий объем которых превысил 3 триллиона долл.) [28], освоение западных стандартов потребительской культуры и так далее; в результате они приходят к выводу, что в современных условиях крупные компании становятся субъектами процессов, охватывающих весь мир, а принимаемые их руководством решения непосредственно воздействуют на мировую экономику в целом[29].