Даниил Хармс - Я думал о том, как прекрасно все первое !

• Название: Я думал о том, как прекрасно все первое !
• Автор: Даниил Хармс
• Жанр: Русская классическая проза

---

сходить в пивную, а оттудова сюда. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Не полбутылки, а бутылку пива,

и не в пивную, а в горох идти! ИВАН ИВАНОВИЧ: Сейчас, я шубу в полпивную спрячу,

а сам на голову одену полгорох. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Ах, нет, не надо, торопитесь толь

ко,

а мой папочка устал колоть дрова. ПАПАША: О что за женшины, понятия в них мало,

они в понятиях имеют пустоту. МАМАША (входя): Товарищи. Маво сына эта мержавка

укокосыла.

Из-за кулис высовываются

две головы. ГОЛОВЫ: Какая? Какая? МАМАША: Эта вот, с такими вот губами! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Мама, мама, что ты говоришь? МАМАША: Все из-за тебя евонная жизнь окончилась

вничью. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Да ты мне скажи, про кого ты гово

ришь? МАМАША (с каменным лицом): Иих! иих! иих! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Она с ума сошла! МАМАША: Я каракатица.

Кулисы поглощают Папашу и Мамашу. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Они сейчас придут, что я наделала! МАМАША: 3 x 27 = 81. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Они обязательно придут, чтобы пой

мать и стереть с лица земли. Бежать. Надо бе

жать. Но куда бежать? Эта дверь ведет на лест

ницу, а на лестнице я встречу их. В окно?

(Смотрит в окно.) О-о-о-о-х. Мне не прыгнуть.

Высоко очень! Но что же мне делать? Э! Чьи-то

шаги. Это они. Запру дверь и не открою. Пусть

стучат, сколько хотят.

Запирает дверь. СТУК В ДВЕРЬ, ПОТОМ ГОЛОС: Елизавета Бам, именем

закона, приказываю Вам открыть дверь.

Молчание. ПЕРВЫЙ ГОЛОС: Приказываю Вам открыть дверь!

Молчание. ВТОРОЙ ГОЛОС (тихо): Давайте ломать дверь. ПЕРВЫЙ ГОЛОС: Елизавета Бам, откройте, иначе мы

сами взломаем! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Что вы хотите со мной сделать? ПЕРВЫЙ: Вы подлежите наказанию. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: За что? Почему вы не хотите сказать

мне, что я сделала? ПЕРВЫЙ: Вы обвиняетесь в убийстве Петра Николае

вича Крупернак. ВТОРОЙ: И за это Вы ответите. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Да я не убивала никого! ПЕРВЫЙ: Это решит суд.

Елизавета Бам открывает дверь. Входят

Петр Николаевич и Иван Иванович,

переодетые в пожарных. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Я в вашей власти. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Именем закона Вы арестованы. ИВАН ИВАНОВИЧ (зажигая спичку): Следуйте за нами. ЕЛИЗАВЕТА БАМ (кричит): Вяжите меня! Тащите за ко

су! продевайте сквозь корыто! Я никого не уби

вала. Я не могу убивать никого! ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Елизавета Бам, спокойно! ИВАН ИВАНОВИЧ: Смотрите в даль перед собой. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: А в домике, который на горе, уже

горит огонек. Мыши усиками шевелят, шевелят. А

на печке таракан тараканович, в рубахе с рыжим

воротом и с топором в руках сидит. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Елизавета Бам! Вытянув руки и по

тушив свой пристальный взор, двигайтесь следом

за мной, хроня суставов равновесие и сухожилий

торжество. За мной.

Медленно уходят.

З а н а в е с

Писано с 12 по 24 декабря 1927 года.

СТИХОТВОРЕНИЯ

97.

Я понял, будучи в лесу:

вода подобна колесу.

Так вот послушайте. Однажды

я погибал совсем от жажды,

живот водой мечтал надуться.

Я встал,

и ноги больше не плетутся.

Я сел,

и в окна льется свет.

Я лег,

и мысли больше нет.

1933

98. СМЕРТЬ ДИКОГО ВОИНА

Часы стучат

Часы стучат

Летит над миром пыль.

В городах поют

В городах поют

В пустынях звенит песок.

Поперек реки

Поперек реки

Летит копье свистя.

Дикарь упал

Дикарь упал

И спит, амулетом блестя.

Как легкий пар

Как легкий пар

Летит его душа.

И в солнца шар

И в солнца шар

Вонзается косами шурша.

Четыреста воинов

Четыреста воинов

Мечами небу грозят.

Супруга убитого

Супруга убитого

К реке на коленях ползет.

Супруга убитого

Супруга убитого

Отламывает камня кусок.

И прячет убитого

И прячет убитого

Под ломаный камень в песок.

Четыреста воинов

Четыреста воинов

Четыреста суток молчат.

Четыреста суток

Четыреста суток

Над миром часы не стучат.

27 июня 1938 года.

99. Елизавета играла с огнем, Елизавета играла с огнем, пускала огонь по спине, пускала огонь по спине. Петр Палыч смотрел в восхищенье кругом, Петр Палыч смотрел в восхищенье кругом и дышал тяжело, и дышал тяжело, и за сердце держался рукой. 3 августа 1933 года.

100. ДЕНЬ

И рыбка мелькает в прохладной реке,

И маленький домик стоит вдалеке,

И лает собака на стадо коров,

И под гору мчится в тележке Петров,

И вьется на домике маленький флаг,

И зреет на нивах питательный злак,

И пыль серебрится на каждом листе,

И мухи со свистом летают везде,

И девушки, греясь, на солнце лежат,

И пчелы в саду над цветами жужжат,

И гуси ныряют в тенистых прудах,

И день пробегает в обычных трудах.

25-26 октября 1937 года.

101

Засни и в миг душой воздушной

В сады беспечные войди.

И тело спит, как прах бездушный,

И речка дремлет на груди.

И сон ленивыми перстами

Твоих касается ресниц.

И я бумажными листами

Не шелещу своих страниц.

1935

102.

Дни летят, как ласточки,

А мы летим, как палочки.

Часы стучат на полочке,

А я сижу в ермолочке.

А дни летят, как рюмочки,

А мы летим, как ласточки.

Сверкают в небе лампочки,

А мы летим, как звездочки.

[1936?]

103. ПРИКАЗ ЛОШАДЯМ

Для быстрого движенья

по шумным площадям

пришло распоряженье

от Бога к лошадям:

скачи всегда в позиции

военного коня,

но если из милиции

при помощи огня

на тросе вверх подвешенном

в коробке жестяной

мелькнет в движеньи бешеном

фонарик над стеной,

пугая красной вспышкой

идущую толпу,

беги мгновенно мышкой

к фонарному столбу,

покорно и с терпением

зеленый жди сигнал,

борясь в груди с биением,

где кровь бежит в канал

от сердца расходящийся

не в виде тех кусков

в музее находящихся,

а виде волосков,

и сердце трепетание

удачно поборов,

пустись опять в скитание

покуда ты здоров.

3 сентября 1933 года.

104.

Тебя мечтания погубят.

К суровой жизни интерес

Как дым исчезнет. В то же время

Посол небес не прилетит

Увянут страсти и желанья,

Промчится юность пылких дум...

Оставь! Оставь, мой друг, мечтанья,

Освободи от смерти ум.

4 октября 1937 года.

105. ПОСТОЯНСТВО ВЕСЕЛЬЯ И ГРЯЗИ

Вода в реке журчит прохладна,

и тень от гор ложится в поле,

и гаснет в небе свет. И птицы

уже летают в сновиденьях,

и дворник с черными усами

стоит всю ночь под воротами

и чешет грязными руками

под грязной шапкой свой затылок,

и в окна слышен крик веселый

и топот ног и звон бутылок.

Проходит день, потом неделя,

потом года проходят мимо,

и люди стройными рядами

в своих могилах исчезают,

а дворник с черными усами

стоит года под воротами

и чешет грязными руками

под грязной шапкой свой затылок.

И в окна слышен крик веселый

и топот ног и звон бутылок.

Луна и солнце побледнели.

Созвездья форму изменили.

Движенье сделалось тягучим,

и время стало как песок.

А дворник с черными усами

стоит опять под воротами

и чешет грязными руками

под грязной шапкой свой затылок,

и в окна слышен крик веселый

и топот ног и звон бутылок.

14 октября 1933.

106

Вечер тихий наступает.

Лампа круглая горит.

За стеной никто не лает

И никто не говорит.

Звонкий маятник, качаясь,

Делит время на куски,

И жена, во мне отчаясь,

Дремля штопает носки.

Я лежу задравши ноги,

Ощущая в мыслях кол.

Помогите мне, о Боги!

Быстро встать и сесть за стол.

[1936?]

107. ВАРИАЦИИ

Среди гостей, в одной рубашке

Стоял задумчиво Петров.

Молчали гости. над камином

Железный градусник висел.

Молчали гости. Над камином

Висел охотничий рожок.

Петров стоял. Часы стучали.

Трещал в камине огонек.

И гости мрачные молчали.

Петров стоял. Трещал камин.

Часы показывали восемь.

Железный градусник сверкал.

Среди гостей, в одной рубашке

Петров задумчиво стоял.

Молчали гости. Над камином

Рожок охотничий висел.

Часы таинственно молчали.

Плясал в камине огонек.

Петров задумчиво садился

На табуретку. Вдруг звонок

В прихожей бешено залился,

И щелкнул англицкий замок.

Петров вскочил, и гости тоже.

Рожок охотничий трубит.

Петров кричит: "О Боже, Боже!"