Зиновий Каневский - Цена прогноза

• Название: Цена прогноза
• Автор: Зиновий Каневский
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

...После того как в середине XIX столетия был изобретен телеграф, возникла новая и самая для нас существенная ветвь метеорологии синоптическая, то есть обзорная (в те времена синоптическую метеорологию называли "метеорологической телеграфией"). Сведения о погоде, поступающие теперь почти со всего мира, стали наноситься на синоптическую карту. По такой карте можно проследить общий ход погоды в разных районах мира и предположить, какая сложится ситуация в ближайшее время.

Если даже в наши дни отношение к прогнозистам сплошь да рядом скептическое, то можно себе представить, с каким недоверием встречались предсказания самых первых синоптиков!

А один из них, английский вице-адмирал Р. Фицрой (бывший в свое время капитаном знаменитого корабля "Бигль"), жизнью заплатил за самоотверженное служение новой науке. Именно Фицрой начал в 1861 году составлять карты, названные им синоптическими. Понимая, что простой, пусть даже своевременной информации о погоде мало, он стремился выработать методику заблаговременного прогноза. Его штормовых оповещений особенно ждали моряки и рыбаки, его предсказания поступали в сто с лишним пунктов по всему побережью Англии. Конечно, прогнозы Фицроя сбывались далеко не всегда - во всей Великобритании работало тогда лишь одиннадцать метеостанций. Над его прогнозами нередко смеялись, критики не знали жалости. 30 апреля 1865 года человек, которому мы все стольким обязаны, покончил с собой. Говорят, будто, узнав о гибели Фицроя, жена одного шотландского рыбака в отчаянии воскликнула: "Кто же теперь позаботится о наших мужьях?!"

...Итак, прогноз. Обыкновенный прогноз, вышедший из недр Службы погоды, размноженный миллионными тиражами газет, несколько раз в течение дня звучащий по радио. На сегодня его надежность достаточно высока: прогноз на ближайшие сутки оправдывается в 85 случаях из 100. Прогноз на неделю, декаду, месяц, сезон - так называемый долгосрочный прогноз погоды оправдывается, естественно, реже. Угадать капризы погоды задолго до того, как она вздумает капризничать, бесспорно, весьма нелегко. Тем не менее синоптики чаще "попадают в яблочко", чем ошибаются. Мы же считаем своим долгом акцентировать внимание именно на ошибках! И при этом совершенно забываем не только о невероятных трудностях, стоящих перед метеорологами, но и о самих метеорологах, разведчиках погоды. Мы и думать не думаем о той цене, какую приходится им платить за каждую цифру, за каждый значок на синоптической карте.

Вероятно, "служители погоды" - единственная профессия, которая не может, не имеет права пойти на компромисс с этой самой погодой. Летчик старается переждать туман, моряк терпеливо ждет свежего ветра, который растащит, разредит сплошные льды. Жители знойных стран работают лишь в утренние и вечерние часы. Наши курортники, запланировавшие поездку на юг и узнавшие из газет (благодаря прогнозу!) об ожидаемых там холодах, мгновенно меняют планы и устремляются на Рижское взморье. Только метеоролог не выжидает и не хитрит. Он живет погодой, какой бы она ни была. Он не хуже нас умеет подтрунивать над своей, все еще не слишком точной, специальностью, но одновременно с затаенной гордостью повторяет шутку 30-х годов.

"Что такое последний на Земле ураган? - Это такое стихийное бедствие, когда все живое погибает и на всей планете остается один-единственный метеоролог. Ему погибать никак нельзя: кто-то ведь должен зарегистрировать ураган!"

А что происходит тогда, когда начинаются войны? До погоды ли, до ее ли прогноза в военную пору? Правомерно ли вообще задаваться такими вопросами в дни, подобные дню 22 июня 1941 года?..

Погода воюет

Война в XX веке - это война не только людей и идей, но и техники, всех видов оружия, приборов. В том числе и метеорологических.

Войны вызвали совершенствование разнообразной гидрометеорологической аппаратуры, методов информации и связи.

Дав заметный толчок развитию метеорологии, гидрологии и океанографии, война потребовала от них и немалой отдачи. Туман, ветер на земле и над землей, высота и плотность облаков, направление и высота морской волны, колебания уровня моря, глубинные течения, плавучие льды, осадки и метели, горизонтальная и вертикальная видимость (словом, весь комплекс атмосферных явлений) - без этих сведений летчики и моряки, артиллеристы и пехотинцы не могли разрабатывать планы своих операций. Зафиксировав эти явления, четко сформулировать прогноз, помочь своим сражающимся войскам - было задачей номер один Службы погоды во время последней войны.

Военные метеорологи - фронтовые, прифронтовые, тыловые - обеспечивали войска необходимой "сиюминутной" информацией о погоде, а также заблаговременными прогнозами. На полях сражений, на прилегающих к ним территориях и акваториях синоптики снабжали армию и флот текущими сводками погоды, выделяя наиболее существенные для каждой военной "профессии" метеорологические детали. Но ведь оставался еще Большой Прогноз, который, как и в мирное время, должен был составляться на всю территорию страны в Москве, в тогдашнем Центральном институте прогнозов. До 22 июня 1941 года туда стекались сведения о погоде со всех советских и многочисленных зарубежных метеостанций. Но с первого же дня войны так быть уже не могло!

Мир раскололся на два гигантских воюющих лагеря, и уже не было единой "мировой" погоды. Была Германия и оккупированные ею страны Европы. Была коалиция союзников. И немногочисленные нейтральные страны. С началом войны Служба погоды стала фронтом, где "враг подслушивает", где метеорологические данные сделались тайной за семью замками, подлинной военной тайной.

Воюющие стороны засекретили все свои метеосводки. Они и прежде шли в эфир закодированными, но то был принятый во всем метеорологическом мире, понятный без слов код - группы цифр, по пять в каждой. Синоптики в Бюро погоды, будь то в Москве или Берлине, без труда расшифровывали этот код, нанося на географическую карту показатели реальной синоптической ситуации. Теперь же все резко изменилось: каждая сторона изобрела свой собственный метеорологический шифр. Отныне перевести обыкновенную сводку погоды на нормальный синоптический язык можно было только с помощью специальных, тщательно оберегаемых от чужого взгляда таблиц. Такое двойное кодирование делало метеосведения недоступными для врага. При малейшем подозрении, что цифры перехватываются и расшифровываются противником, код немедленно менялся.

Воюющие государства оказались в неравном "метеорологическом" положении. В распоряжении союзников были метеоточки на всех океанах и, самое главное, - на Атлантическом и Северном Ледовитом. Советские, американские, британские синоптики получали довольно богатую информацию с арктического побережья Европы, Азии и Америки, с многочисленных островов и архипелагов, словно исполинским кольцом охвативших Северный Ледовитый океан. Гитлеровцы же могли теперь рассчитывать лишь на сведения с метеостанций, расположенных, хотя и достаточно густо, на ограниченном пространстве - в оккупированных странах Европы и в самой Германии. Рейх лишился самых ценных данных - метеосводок по Арктике и Северной Атлантике. Гитлеровские синоптики буквально задыхались от острейшего недостатка сведений о погоде, варясь лишь в собственном "метеорологическом" соку.

А ведь во время второй мировой войны, по словам германского адмирала Ф. Руге, метеоинформация приобретала "ценность особого вида оружия!"

С первого дня Великой Отечественной войны наша Служба погоды стала работать для фронта, а само Главное управление гидрометслужбы перешло в распоряжение Народного комиссариата обороны. Синоптическая карта сделалась своеобразным зеркалом, отражавшим ситуацию на фронтах: ее западная граница полностью соответствовала положению линии фронта. Отходили войска - и вместе с оставленным городом закрывалась бесценная для синоптиков точка. Закрывалась для советских синоптиков, но открывалась для вражеских...

"Обрезанная" карта - так во время войны называют прогнозисты синоптическую карту. Обрезанная, обкромсанная, очень неполная карта, на которой целые страны (принадлежащие вражескому лагерю) предстают сплошным белым пятном. Чуть ли не полкарты синоптикам приходилось дорисовывать почти наугад, домысливать синоптические ситуации, полагаясь лишь на собственный опыт и интуицию. Уже после войны, после того как в нашем распоряжении оказались немецкие метеоархивы, сотрудники Центрального института прогнозов пополнили карты той далекой военной поры, заново нанесли на них линии атмосферных фронтов, замкнутые кольца циклонов и антициклонов: ведь, прогнозируя погоду на завтра, синоптики дотошно роются в стародавних картах, стараясь обнаружить аналоги сегодняшней метеорологической обстановки.

У наших синоптиков был уже небольшой опыт работы с "обрезанной" картой: во время войны с белофиннами мы не получали сведений о погоде от государств, находившихся на стороне Финляндии. Этот опыт, в сочетании с новой методикой анализа "обрезанной" карты, позволил нашим прогнозистам успешно справиться с нелегкой задачей прогнозирования погоды в военное время. Одновременно использовалась каждая возможность расширить рамки "обрезанной" карты, нанести на нее пусть случайные, пусть разрозненные, но такие нужные для армии - в первую очередь для авиации - метеоцифры.