Кит Ломер - Ночь иллюзий

• Название: Ночь иллюзий
• Автор: Кит Ломер
• Издательство: Флокс
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-87198-056-2

Частного детектива нанимают для участия в эксперименте, который заключается в охране сумасшедшего сенатора в виртуальном мире, генерируемом машиной — последним достижением техники. Как выбраться из иллюзий? Как определить где сон, а где явь? Кто ты? Лихо закрученная интрига, развязка в самом конце…

---

— Что случилось со мной? — спросил я старика в витрине. Он не ответил, лишь облизнул губы серым языком.

— Ты выглядишь таким же испуганным, каким чувствую себя я, папаша, — сказал я. — Между прочим, как тебя зовут?

— Носатый называл тебя Барделл.

— Да, Барделл. Я… был актером. — Я попробовал примерить эту мысль на себя. Она подходила, как бывший в употреблении гроб.

— Они вытащили меня из канавы, — сказал я. — Эти мальчики в белых халатах, Ван Ваук и другие. Им нужна была морская свинка. Я записался добровольцем.

— Так заявили они. А до этого — что?

— Я что-то не могу вспомнить. Должно быть из-за мускателя. Он испортил твои мозги. Мои мозги. Наши мозги.

— Итак, что мы намерены делать со всем этим? Я подумал о выпивке и почувствовал приступ тошноты.

— Никакой выпивки, — сказал я. — Окончательно — никакой выпивки. Возможно, нужно посетить доктора. Но не, такого, как Иридани. Возможно, улучшить питание. Больше спать. Когда последний раз ты спал в постели, старина?

Этого я тоже не мог вспомнить. Теперь я был послушным и испуганным. Незнание, кто ты и откуда, вызывает чувство глубокого одиночества. Я оглядел улицу. Если я когда-нибудь и видел ее до этого, то не мог вспомнить когда. Но я знал, что в порт нужно идти этой дорогой, а к кварталу, где на домах висели таблички «Сдаются комнаты — на день, на неделю, на год» — другой.

— Вот то, что мне нужно, — сказал я. — Мой голос был столь же скрипучим и старым, как изношенный башмак. — Чистая постель и сон на всю ночь. Завтра ты почувствуешь себя лучше. И тогда ты вспомнишь.

— Обязательно. Все будет отлично — маньяна.

— Благодарю, приятель: ты оказал большую помощь. — Я помахал старику в витрине, и он помахал в ответ, я повернулся и пошел, но не в сторону порта.

XXIV

Пожилой женщине не понравилась моя внешность (за что я ее не виню), но понравилась десятидолларовая банкнота. Она пропыхтела два этажа, распахнула дверь голой убогой маленькой комнаты с высоким потолком и черным полом и показала потертый ковер, латунную узкую кровать, шифоньер и умывальник. Ржавые пружины жалобно заскрипели, когда я сел на матрац.

За доллар сверх платы она снабдила меня бело-желтым полотенцем и простыней с бледным пятном посередине, жесткой, как скребница, и обмылком кораллового цвета, который пах формальдегидом. Аромат одиннадцати долларов наличными, видимо, ударил ей в голову, потому что она даже пожелала мне спокойной ночи.

Я помок некоторое время под душем, затем поскреб бритвой свои бакенбарды и перешел к свисающим на шею лохмам, чтобы навести хоть какой-нибудь порядок.

— Хорошая работа, старина, — сказал я лицу в зеркале. — Ты уже выглядишь как хорошенький труп.

Вернувшись в комнату, я скользнул между простынями, напоминающими накрахмаленную мешковину, свернулся клубком вокруг пары сломанных пружин, которые торчали сквозь хлопчатобумажный материал, и отплыл в то место, где годы, болезни и человеческая бренность не существуют, где небо розовое круглый день, где мягкие голоса наших любимых рассказывают, какие мы замечательные, отныне и навсегда, аминь.

XXV

Утром я чувствовал себя лучше. Я доверил хозяйке еще одну десятидолларовую бумажку с поручением купить мне нижнее белье и носки. То, что она принесла, не было новым, но было чистым, а кроме того, было девять долларов сдачи.

Я отклонил ее предложение позавтракать (семьдесят пять центов) и купил яблоко во фруктовом киоске. По соседству было множество магазинов готового платья, специализирующихся на продаже полосатых костюмов и рубашек с заштопанными рукавами. Я выбрал розовато-коричневый двубортный пиджак и пару черно-зеленых свободных штанов, которые были толстыми и прочными, хотя и не модными, пару рубашек, в прошлом белых, пару сморщенных ботинок, сделанных для чьего-то дедушки, и щегольский красно-зеленый галстук, который, вероятно, принадлежал батальону шведских моряков. Не все углядели бы в получившемся ансамбле хороший вкус, но я решил быть выше этого.

Через полчаса я представил возможность счастливчику-парикмахеру поработать над моими лохмами. Он возвратил им длину раннего Джонни Вайсмюллера и сказал:

— Невероятно. Я видел черные волосы с седыми корнями, но никогда наоборот.

— Это все моя диета, — сказал я. — Я только что перешел на дистиллированный морковный сок и яйца уток-девственниц, сваренные в чистой ключевой воде.

Он бесплатно побрил меня, удалив остатки щетины, которые я пропустил предыдущим вечером, а затем предложил испытать судьбу в том, что назвал лотереей.

— Я делаю вам одолжение, — сказал он доверительно. — Это самая популярная игра в городе. — Он показал мне фиолетовый билет в качестве доказательства.

Я заплатил доллар и спрятал билет. Когда я уходил, он смотрел на меня из-за кассового аппарата, улыбаясь безгубой усмешкой и поблескивая глазами так, что напомнил мне кого-то смутно знакомого…

Так прошло две недели. Я не выпил ни капли спиртного, набрал пять фунтов, простился с болью в желудке и остался на мели. Последний день я провел в поисках работы, но оказалось, что для просителей неопределенного возраста и неопределенных занятий избытка рабочих мест не наблюдалось. Моя хозяйка не испытывала желания предоставить мне кредит. Мы расстались с выражениями сожаления, я пошел в парк и просидел в нем немного дольше, чем обычно.

Когда солнце зашло, мне стало зябко. Но все еще горели огни в публичной библиотеке через дорогу. Библиотекарь бросила на меня острый взгляд, но ничего не сказала. Я нашел тихий уголок и устроился, чтобы насладиться теплом. Есть что-то успокаивающее в тихих книгохранилищах, в тяжелых старых дубовых стульях, в запахах бумаги и переплетов, даже в шорохах и мягких шагах.

Шаги остановились, скрипнул отодвигаемый стул, зашуршала одежда. Я не открывал глаз и старался выглядеть старым джентльменом, который пришел полистать переплетенные тома «Харпер» и совсем случайно задремал в середине 1931 года; но я слышал мягкое дыхание и чувствовал на себе чей-то взгляд.

Я открыл глаза. Она сидела за столом напротив. Выглядела молодо и печально, немного бедно одетой. Она спросила:

— С вами все в порядке?

XXVI

— Не исчезайте, леди, — сказал я. — Не превращайтесь в дым. И даже просто не вставайте и не уходите. Позвольте моему пульсу опуститься до 90 ударов.

Она слегка покраснела и нахмурилась.

— Я… подумала, что вы, возможно, больны, — сказал она, вся такая чопорная и правильная, готовая сказать все те волшебные слова, которые делали ее членом королевской семьи.

— Точно. А что с парнем, который вошел со мной? Не так ли звучат следующие строчки?

— Не понимаю, что вы имеете в виду. Никто с вами не входил, я, по крайней мере, не видела.

— Вы давно наблюдаете за мной?

На этот раз она действительно покраснела.

— Сама мысль о том…

Я потянулся и взял ее за руку. Она была нежной, как первое дыхание весны, мягкой, как выдержанное виски, теплой, как материнская любовь. Я разжал пальцы, рука не шелохнулась.

— Давайте пропустим все ритуальные ответы, — сказал я. — Происходит что-то довольно странное; и мы знаем это, верно?

Румянец исчез, она побледнела: ее глаза пристально смотрели в мои, как будто я знал секрет, который мог спасти ей жизнь.

— Вы… вы знаете? — прошептала она.

— Не уверен, мисс, но все возможно. Я выбрал не тот тон: она напряглась, поджала губы и стала истовой праведницей.

— Это был просто порыв христианина…

— Чепуха, — сказал я. — Извините за грубость, если это грубость. Вы заговорили со мной. Почему?

— Я сказала вам…

— Я слышал. А сейчас сообщите настоящую причину.

Она посмотрела на кончик моего носа, на мое левое ухо и наконец мне в глаза.

— Я… видела сон, — сказала она.

— Пивной бар, — сказал я, — в захудалом районе. Толстый буфетчик. Кабина справа от входной двери.

— Боже мой, — сказала она тоном человека, никогда не упоминающего имя Божье всуе.

— Как вас зовут?

— Реджис. Мисс Реджис, — она остановилась, как будто сказала слишком много.

— Продолжайте, пожалуйста, мисс Реджис.

— Во сне я была той, в которой нуждаются, — сказала она, обращаясь уже вроде бы не совсем ко мне. — Мне доверили что-то важное, я должна была выполнить свой долг, в нем был смысл всей моей жизни.

У меня хватило ума не перебивать ее, пока она рассказывала.

— Зов был ниспослан среди ночи: тайное послание, которого я ждала. Я была готова. Я знала, что существует громадная опасность, но не боялась. Я знала, что делать. Я встала, оделась, пошла в назначенное место. И… вы были там. — Тут она посмотрела на меня. — Вы были моложе и сильнее. Но это были вы. Я уверена.