Альфред Хаттон - Меч сквозь столетия. Искусство владения оружием

• Название: Меч сквозь столетия. Искусство владения оружием
• Автор: Альфред Хаттон
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-1960-7

Издательская аннотация: Автор повествует об истории фехтования и развития клинкового оружия, охватывая период от Средневековья до XIX века. Вы узнаете о двуручном мече, рапире, кинжале, сабле, палаше и дуэльной шпаге. Книгу дополняют фрагменты древних манускриптов.

Аннотация Лабиринта: Альфред Хаттон создал один из самых захватывающих трудов, посвященных фехтованию и развитию клинкового оружия. Эта книга погружает читателя в эпоху рыцарства и обрисовывает краткую историю сражений на холодном оружии, начиная с боев закованных в броню профессиональных воинов Средневековья и заканчивая джентльменскими дуэлями девятнадцатого столетия. Автор рассказывает о двуручном мече, рапире с сопутствующим ей вооружением, кинжале, палаше, сабле и дуэльной шпаге. Украшением повествования являются истории, сошедшее со страниц древних манускриптов, о рыцарских поступках бойцов, коварных интригах негодяев и политике напыщенных правителей. Это авторитетное исследование будет интересно не только неискушенному читателю, но и знатоку истории фехтования.

---

— Ла Луне, друг мой, все же поторопите его, ибо с Божьей помощью отстою я сегодня свою честь.

Все занимаются подготовкой арены боя, не обнося ее на этот раз ограждением, а лишь обложив по периметру крупными камнями. На арену выезжает добрый Рыцарь в сопровождении лордов ла Палисса, Амберкура, Фонтрея и многих отважных командиров; все они молятся о том, чтобы Господь был милостив к их бойцу. Дон Алонсо понимает, что боя не избежать, и также выходит на арену с многочисленной свитой, занимает свое место на поле и посылает Байярду на выбор то оружие, которым собирается сражаться сам, — это эсток и кинжал вместе с латным воротником и стальным шлемом. Добрый Рыцарь не колеблясь выбирает себе комплект, но, когда все уже готово, он опускается на колени и возносит молитву, в конце которой кланяется и целует землю. Встав, он осеняет себя крестом и направляется к противнику легким шагом, словно находясь у себя во дворце в обществе прекрасных дам. Дон Алонсо выходит ему навстречу и задает вопрос:

— Лорд Байярд, что вам от меня нужно?

Наш герой отвечает на это:

— Отстоять свою честь.

Без дальнейших церемоний они резво кидаются друг на друга, обмениваясь мощными, резкими ударами, один из которых легко ранит испанца в лицо, после чего тот бьется уже осторожнее и тщательнее прикрывает голову. Обратив на это внимание, добрый Рыцарь проводит хитрую комбинацию: когда дон Алонсо поднимает оружие для нанесения удара, он также поднимает свое для защиты, но, когда противник, проведя бесплодную атаку, открывается, Рыцарь не опускает своего оружия, а с силой колет в самый центр латного воротника противника; удар его столь силен, что пробивает крепчайшую сталь доспеха и входит пальца на четыре в горло испанца. Сотомайор чувствует, что ранен смертельно, но пытается побороть своего соперника, и оба они падают наземь; Байярд мгновенно достает кинжал и, приставив его к ноздрям поверженного противника, призывает того сдаться. Но испанец уже мертв. Его секундант, дон Диего де Киньон, восклицает: «Лорд Байярд, его больше нет! Вы победили». Добрый Рыцарь чрезвычайно опечален — он отдал бы сто тысяч крон, будь они у него, за то, чтобы победить своего противника, не убивая; тем не менее, увидев в своей победе руку Божью, он вновь преклоняет колени и смиренно благодарит Господа, после чего, по обычаю, собственноручно, за ноги, утаскивает убитого с арены сражения. Дону Диего он говорит:

— Как вам известно, я имею право распорядиться им как пожелаю, а я желаю передать его вам. И право же, я предпочел бы отстоять свою честь с иным исходом.

Испанцы под скорбный плач уносят тело своего бойца, а французы под звуки труб и рогов провожают своего героя в замок доброго лорда ла Палисса — так завершился бой, пуще прежнего увенчавший имя великого Байярда славой человека необыкновенной храбрости и благородной души.

Глава 5 Как барон Д'Агерр сражался с лордом Фендилем мечом-бастардом, и что из этого вышло

Коллекционеры и прочие знатоки холодного оружия немало спорили о том, как же орудовали мечом-бастардом. Недавно этот спор был наконец-то разрешен в Обществе любителей старины, когда в очень редкой книге «Школа благородной науки фехтования» Джозефа Суэтнама, мастера фехтования елизаветинской эпохи, было обнаружено следующее описание: «Меч-бастард есть меч, чуть более короткий, чем длинный меч, но все же более длинный, чем короткий меч». Вюльсон де Коломбьер тоже упоминает два меча, используемые в бою, о котором мы поведем речь: «Deux espées bastardes, pouvans servir à une main et à deux, les gardes d'icelles faites à une croisette seulement, et pas d'asne ouvert» [14]. Именно его знатоки обозначали как «полутораручный меч», но слово это — явно современное изобретение. История д'Агерра и Фендиля частично приводится по Коломбьеру, который, очевидно, основывался на procès verbal [15], а частично — по «Discours sur les Duels» [16] известного уже нам старого сплетника Брантома.

В самом начале правления Генриха II при его дворе произошел страшный скандал, в ходе которого пострадала честь Клода д'Агерра, барона Вьена ле Шастеля. Причиной скандала стали несколько замечаний в его адрес со стороны Жака де Фонтена, лорда Фендиля, молодого человека, которого знакомые считали полоумным задирой. Обвинения, высказанные им, были столь серьезными, что смыть их можно было лишь кровью. Все усложнилось произошедшей дракой, в ходе которой Фендиль повалил д'Агерра наземь ударом по уху. Посоветовавшись с друзьями, оба участника ссоры обратились к королю за разрешением на смертельный поединок. Генрих II, в ту пору сильно расстроенный недавней гибелью своего друга Шастеньере в поединке с де Жарнаком, в котором король сам выступал судьей, поклялся, что не разрешит более подобных поединков, однако спорщики нашли себе более покладистого правителя в лице герцога де Бульона, который и предоставил им такую возможность.

Меч-бастард

Бой назначен на 28 августа 1549 года в Седане, ответственными за подготовку к нему назначены четверо чиновников — месье де Лупи, месье де Мирмон, месье де Мебриш и месье де Сисьо. В предрассветный час назначенного дня прибывает инициатор боя д'Агерр в сопровождении своего секунданта Видама Шартрского и двух сотен воинов. Облаченный в свои цвета, алый и белый, он проходит в шатер, воздвигнутый возле предназначенного для него входа на арену боя, где и будет ожидать, пока его не пригласят на выход. Фендилю приказано быть готовым в течение часа после прибытия соперника. Тот демонстративно велит подготовить виселицу и костер для тела д'Агерра: по законам и обычаям того времени побежденный, живой или мертвый, переходит в полное распоряжение победителя, и тот может делать с ним что угодно. Однако выходить на бой Фендиль медлит, похоже несколько струсив, и друзьям д'Агерра приходится идти с жалобой, требуя, чтобы Фендиля признали проигравшим за неявкой со всеми вытекающими из этого последствиями, очевиднейшим из которых был тот факт, что виселица и костер будут использованы для него самого. Так что Фендиль наконец появляется на поле боя в сопровождении своего секунданта герцога Неверского и тридцати-сорока наемников, одетых в его цвета, белый и зеленый, и проходит в свой шатер. Облачившись в доспехи, оба соперника выходят на турнирную арену и усаживаются в противоположных концах ее. Каждого из них заставляют поклясться, что его заявления честны, а заявления противника — ложь и что он будет сражаться только своими силами, не заручаясь никакой колдовской помощью, доверяя свою судьбу руке Божьей и крепости своего оружия. Фендилю приносят на выбор оружие, и его секундант герцог Неверский выбирает один из двух предложенных мечей-бастардов, которые можно держать как одной, так и двумя руками. Рукояти их — простые крестовины с pas d'asne, не прикрытыми кольцами или контргардами, а клинки — широкие и тяжелые, с обоюдоострым лезвием и острым концом; оба секунданта берут в руки по такому же мечу на случай, если кто-нибудь из сражающихся сломает свое оружие. Сами бойцы пока сидят на своих местах.

На арену входит герольд и объявляет:

— Именем моего лорда-повелителя я объявляю приказ всем присутствующим: когда начнется бой, все должны соблюдать тишину, воздерживаясь от разговоров, кашля или чихания, и не подавать никаких знаков, будь то рукой, ногой или глазами, которые могут нанести вред или придать преимущество тому или иному из сражающихся. Далее я запрещаю всем и каждому, именем моего лорда-повелителя, под угрозой пыток и казни заходить за ограду арены или каким-либо иным образом вмешиваться в ход боя, что бы ни происходило, без разрешения на то моего лорда-повелителя и распорядителей турнира.

Пропели трубы, и герольд кричит:

— Laissez les aller, laissez les aller, laissez les aller, les bons combatans! [17]

Оба соперника встают со своих мест, первым — д'Агерр, сосредоточив взгляд на секунду на противнике, а затем — возведя очи горе и поцеловав перекрестье меча; за ним то же самое проделывает и Фендиль, и они быстрым шагом начинают сближаться. На мгновение останавливаются, но тут же продолжают наступать, направив острия мечей друг на друга. Д'Агерр атакует своего противника так яростно, что практически прижимает к ограде, которой в данном случае служат не деревянные перила, а натянутые шнуры — если ему удастся вытеснить соперника за линию ограждения, то он будет признан победителем; но Фендиль выворачивается и наносит противнику сильный удар по бедру. Широкий и тяжелый меч рассекает в ноге огромную рану, из которой кровь хлещет так обильно, что д'Агерр понимает, что может вскоре лишиться сил. Тогда он отбрасывает меч, будучи искусным борцом (известно, что в те времена нельзя было считаться полноценным воином, не владея искусством борьбы), бросает противника наземь, удерживая его на земле, стаскивает с него шлем и бьет врага тяжелым шлемом по голове и по лицу; соперник уже весь в крови, но тут шлем выскальзывает из рук рыцаря, и он остается без оружия, силы покидают его. Но тут внимание судьи, распорядителей турнира, секундантов и всех прочих отвлекает непредвиденное событие: трибуны, сооруженные для привилегированных зрителей, полные знатных дам и благородных рыцарей, пришедших полюбоваться кровавым зрелищем, с треском обваливаются, и все они валятся вниз вперемешку с обломками. Стоны раненых и вопли испуганных создают такой шум, что больше ничего не слышно; остальные же зрители разрываются между желанием досмотреть бой и стремлением помочь несчастным. Воспользовавшись моментом, друзья кричат д'Агерру: