Вера МУРОМЦЕВА-БУНИНА - Жизнь Бунина и Беседы с памятью

• Название: Жизнь Бунина и Беседы с памятью
• Автор: Вера МУРОМЦЕВА-БУНИНА
• Жанр: Религия

Воспоминания жены Бунина. В тексте вставлены фотографии.

---

«Вадим Леонидович, полвека прошло с тех пор, как я узнал вашу матушку и потом изредка встречался с ней: что же я могу о ней сказать вам? Более или менее живо вспоминаю сейчас ее в Одессе, в начале февраля 1902 года, – думаю, что не ошибаюсь насчет месяца и года, – в это время она, кажется, только что повенчалась с Леонидом и молодые, совершая свое брачное путешествие в Крым, заехали по пути ко мне, гостившему тогда у своего друга, художника Куровского, который жил в большом старинном доме на Софиевской улице, будучи хранителем художественного городского музея, помещавшегося в этом доме. Мы их угощали тогда всякими одесскими греческими кушаньями, возили на берег моря, на места наиболее красивые среди одесских летних дач, а потом они расписались в «Почетной» книге музея:

Александра Андреева

Леонид Велигорский

и Леонид, помню, был очень доволен этой своей шуткой. А впечатление Александра Михайловна произвела на меня очень приятное: небольшая, изящная, темноглазая, благородно сдержанная в обращении, с милой сердечной улыбкой, когда нужно было улыбнуться, а это нужно было нередко: Леонид много острил, был все время очень весело возбужден. Сестра Александры Михайловны была, вы знаете, замужем за доктором Филиппом ‹Александровичем› Добровым, которого я, признаться, не очень любил, и совершенно непохожа на Александру Михайловну: крупная, высокая – и очень простосердечная, простая, легкая в обращении… У Добровых я очень мало бывал» (Андреев Вадим. Повесть о детстве. М., 1963. С. 148-149).

[37] Сергей Александрович Найденов (1868-1922) – драматург.

[38] Я познакомилась… с… Буниным. - Об этом знакомстве и о дружбе Веры Николаевны с Верой Алексеевной Орешниковой вспоминает Б. К. Зайцев (1881-1972):

«С Верой Орешниковой, моей будущей женой, Вера Муромцева познакомилась и сошлась дружески в незапамятные времена – конец 19 века, когда и я еще с Верой Орешниковой знаком не был. Дружба эта, несмотря на полную противоположность характеров, продолжалась всю жизнь. Из времен доисторических дошли отдельные лишь сведения. Например: Вера Орешникова обучала некоторое время подругу французскому языку. Второе известие: во времена тоже отчасти легендарные, но уже когда Вера Орешникова переменилась в Веру Зайцеву, Лидия Федоровна (мать В. Н. Муромцевой. – А. Б.) выгнала эту будущую Зайцеву из дома за то, что та читала Гамсуна и Бальмонта, водилась с «декадентами», вообще с юной богемой литературной того времени (начало на-шего века). Но вскоре и помирились, обнимались, рыдали, все как полагается по Достоевскому.

Сердце же материнское все-таки угадало. Чрез мою Веру степенная Вера Муромцева, очень красивая девушка с огромными светлопрозрачными, как бы хрустальными глазами, нежным цветом несколько бледного лица, слушательница Высших Женских Курсов Герье, неторопливая и основательная, соприкоснулась с совсем иным миром. Начинающие писатели и поэты «нового направления», молодые художники, литературно-артистические барышни и дамы, несколько полоумные, Литературный Кружок (клуб писателей, актеров, музыкантов, игроков) с лекциями Бальмонта, Брюсова, Волошина – мало это походило на курсы Герье. В 1906 году мы жили уже с бывшей Верой Орешниковой вместе, снимали квартиру на Спиридоновке в доме Армянских. Там бывали у нас небольшие литературные вечера. Молодежь, участники журнальчика нашего «Зори». Кроме моих сотоварищей и сверстников – П. Муратова, Александра Койранского, Стражева, Муни, Александра Брюсова (брата известного поэта) и других, появлялись иногда и старшие – Вересаев, Бунин. Тут-то вот, у своей подруги, и встретилась Вера Муромцева с Иваном Буниным. Произошло это 4 ноября 1906 года…

Было ему тогда тридцать шесть лет – изящный, худенький, с острой бородкой, боковым пробором, читал у нас тогда стихи свои и зачитал Веру.

А в этой сини четко стал

Черно-зеленый конус ели

И острый Сириус блистал.

Она стихов не писала, литературно-богемской барышней не была, но нежным своим профилем, прекрасными глазами тоже его заполонила. Дело пошло быстро и решительно. Весной 1907 года мы с женой уехали в Париж и Италию, а Вера Муромцева с Иваном в Палестину.

…«утешаюсь и я, воскрешая в себе те светоносные древние страны, где некогда ступала и моя нога, те благословенные дни, когда на полудне стояло солнце моей жизни, когда в цвете сил и надежд, рука об руку с той, кому Бог судил быть моей спутницей до гроба, совершал я свое первое далекое странствие, брачное путешествие, бывшее вместе с тем и паломничеством во святую землю Господа нашего Иисуса Христа».

Так писал он позже в прелестной страничке, названной им «Роза Иерихона», которою всю жизнь по праву будет гордиться Вера Николаевна Бунина – на чьих руках через сорок шесть лет скончался в Париже Иван Алексеевич Бунин («спутницею до гроба» – верно угадал).

Если за Гамсуна могла Лидия Федоровна устроить бенефис моей Вере, то что было с ней при известии, что Иван «умыкнул» из дворянской благообразной семьи ее дочь, – можно себе представить. Но этого я не видел. И даже не знаю ничего точно – просто не слышал. В нашей же тогдашней, литературно-богемской, юной среде на «такое» смотрели спокойно, ну роман и роман, значит – серьезный с обеих сторон, а дальше никому нет дела. Жизнь продолжается. Венчаться пока нельзя – Бунин не разведен с первой женой (фактически разошлись давно).

А потом, позже, все узаконено (венчались они в 1922 г. в Париже.- А. Б.). Вера из Муромцевой стала Буниной. Незаконная, как и позже законная, по всем путям жизни сопровождала его, и на всех путях оставалась верной моей Вере, бывшей наставнице по французскому языку.

Жизнь Бунины вели кочевую, бродячую. Иван не мог долго сидеть на месте, но когда оседали в Москве, все же жили у Муромцевых, в Скатертном переулке – в квартире скромной, но украшенной благообразием и смиренностью Николая Андреевича, страдательного залога. Когда являлись Иван и Вера, походило на вооруженный нейтралитет. Лидия Федоровна едва терпела Ивана. Вряд ли он ее обожал. В любой момент могла и перестрелка начаться…

И началось пестрое бунинское существование, с успехами литературно академическими… с юбилеями, странствиями – то опять Азия, Цейлон, то Капри с Максимом Горьким… то чтение на «Среде» московской или Одесса с тамошними приятелями…

Началась война 1914 года. Моя Вера со мной прочно засела в имении моего отца, тульском. Бунины где-то «в пространстве», а потом революция; в некий ее момент мы снова в Москве, в 22-23 гг. в Берлине. Бунины в Париже, а в начале 24 года в Париже и мы…

И в Париже Ивану не сидится. Выбирает он себе тихое пристанище – Грасс, горный городок над Канн, в Провансе. Там они проводят половину года, а на зиму в Париж. И чем дальше идет время, тем сильнее в Грассе укрепляются (даже на зиму). Городок, правда, очаровательный и скромная их вилла (наемная, конечно) «Бельведер», с незабываемым видом на далекое море, на горы Эстерель направо, на холмы в сторону Ниццы налево, и южное солнце, и цикады, и поджарый, изящный, теперь седовато-суховатый Иван, и Вера – уже не юная девушка московская, Муромцева, а вроде матроны и хозяйки дома, по утрам совещающаяся с провансальцем поваром Жозефом (Тартарен из Тараскона) – все это незабываемо. Вере теперь много хлопот. На вилле живут ныне четверо – кроме старших два писателя молодых – Леонид Зуров и Галина Кузнецова. Иногда и аз грешный гостил» (газ. «Русская мысль». Париж. 1967. № 2569. 14 января).

[39] Опубликованы в «Новом журнале». Нью-Йорк. 1960-1961: «Наши встречи» – 1960, кн. 59; «Новая жизнь» -1960, кн. 60; «Путь до святой земли»; «Палестина» – 1960, кн. 62; «Сирия, Галилея, Египет» – журн. «Грани». 1960. № 47, 48; «Встречи с писателями в 1907-1908 гг.» – 1961, кн. 63; «Италия» – 1961, кн. 64; «Возвращение домой» – журн. «Грани». 1962. № 52; «1910 год» – «Грани». 1963. № 53; «То, что я запомнила о Нобелевской премии» – «Новый журнал». Нью-Йорк. 1962, кн. 67. В газете «Новое русское слово» (Нью-Йорк. 1955) напечатано: «Первые впечатления от Васильевского» – 7 августа; «У Буниных в Ефремове» и «Будни в Васильевском» – 28 августа. Глава «Глотово» – машинопись, с правкой автора, хранится в ЦГАЛИ. «Беседы с памятью» печатаются по указанным источникам.

[40] Эпиграф – из Е. А. Баратынского – «Отрывки из поэмы «Воспоминания» (1820).

[41] С. Кречетов (Сергей Александрович Соколов, 1878-1936) – поэт, владелец издательства «Гриф». «Перевал» – журнал декадентского направления (1906-1907).

[42] Павел Павлович Муратов (1881-1951) – искусствовед, переводчик, романист; автор книги «Образы Италии» (т. 1-2, 1911-1912; полное издание – т. 1-3. Берлин, 1924).

[43] Александр Арнольдович Койранский (1884-?) – художник и поэт, печатался в альманахе «Гриф».