Лев Пучков - Террорист

• Название: Террорист
• Автор: Лев Пучков
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45911-7

Молодые парни из экстремистской организации «Русский трибунал» объявили партизанскую войну «предателям России» – таким ярлыком они клеймят бизнесменов, мелких предпринимателей и даже общественных деятелей, которые, по их мнению, проштрафились перед родиной. Эта «забава» жестока и кровопролитна. В ней тонут любые общечеловеческие нормы морали. Молодые палачи не знают ни жалости, ни сострадания, они не останавливаются ни перед чем, потому как инстинкт хищной стаи гасит в них все человеческое... Но, как бы то ни было, эта жестокая книга – про наших детей, которые ищут свое место в жизни. Но ищут не так и не там. И все заканчивается или тюрьмой, или плахой... Роман предупреждает, заставляет задуматься о будущем наших детей, о будущем нашей страны.

---

В чем разница между мальчиком и мужчиной?

В цене игрушек.

Пришел злой соседский мальчишка и хочет отнять любимую игрушку. И фиг с ним, что товарищу под шестьдесят, и вообще, жизнь идет под откос и вроде бы все теперь глубоко по тулумбасу.

Жалко, и все тут.

Седой недовольно вскидывает бровь и экономным движением зрачков показывает на стеллаж.

Да-да, конечно, я понял.

Я ставлю пузатого бога сострадания на место.

Ты мне не нужен. В моей системе координат нет места состраданию. Равно как и добродушию.

Я даже не буду стирать с тебя свои отпечатки. Это бессмысленно. Завтра вся страна будет знать, что я тут был, так что это не имеет ровно никакого значения.

Хозяин плачет.

Седой досадливо хмурится и кивает Феде. Давай живее, пора уже закругляться с этим балаганом…

Федя достает из черной борсетки табельный «ПМ», досылает патрон и выщелкивает из рукояти магазин. Затем кладет пистолет на стол перед хозяином и выдает рабочую реплику:

– Патрон в стволе.

С этого момента Седьмой снимает дублем. Нет, у Ленки уже давно не трясутся руки, но это так – на всякий случай.

Хозяин, размазывая слезы по щекам, с недоумением смотрит на пистолет. Затем переводит взгляд на Седого.

Седой в свойственной ему манере экономно кивает.

Хозяин берет пистолет.

Эта железяка ему не по руке: больно рука большая, но сразу видно, что человек имеет опыт обращения с оружием, держит пистолет умело и, что странно, бережно, словно это нечто ценное для него.

Федя подобрался, в готовности пресечь глупость. Он не зря сел справа и близко. Да, патрон один, а нас много, но глупости порой случаются, это мы уже проходили. Филин и Седьмой тоже начеку: они бы подошли поближе, но нельзя, место в кадре только нам троим: «фокусному» хозяину и «исполнителям», мне и Феде.

Человек с большими руками на какое-то время замирает, бездумно глядя на пистолет.

Он обречен и прекрасно знает это.

Он душевно выпотрошен и пуст, и уже нет ничего, что могло бы удержать его от последнего шага: самое главное для него создание в этом мире только что нанесло завершающий удар.

Но он почему-то медлит.

Мерно тикают антикварные ходики, отсчитывая тягучие секунды.

Весело скалится со стеллажа бог сострадания и добродушия.

По Фединому виску ползет капелька пота.

Душно.

Эти люди – извращенцы. И мы тоже, потому что мы работаем с ними. Гораздо милосерднее было бы просто застрелить этого человека, предварительно зачитав приговор.

Но мы не читаем приговоры. Это не наш стиль. У нас почти немое кино, которое должно быть снято в полном соответствии с режиссерским замыслом.

– Гхм-кхм…

Седому надоедает эта бесконечная пауза: он негромко прочищает горло и тычет большим пальцем через плечо, в сторону двери.

Филин и Седьмой послушно кивают, отлепляются от стен и неслышными тенями скользят к двери.

Хозяин жестом останавливает их (не надо, ребята, я все понял!!!), быстро приставляет пистолет к виску и жмет на спусковой крючок.

Снято.

* * *

Эвакуация прошла почти без проблем.

Заходили чисто, без крови и побоев, эфэсбэшная атрибутика и неотразимая харизма Седого сработали безотказно. Вышли также тихо и пристойно, единственно, не стали расковывать охрану и прислугу, кое-кто из них показался Филину нездорово сообразительным и реактивным.

Так чинно у нас бывает не всегда. Сегодня мы вперлись средь бела дня исключительно в рамках новогодних каникул: пятое января, утро, можете себе представить, в каком состоянии пребывает поголовно вся страна. Подозреваю, что с таким же успехом можно было бы проехать на натовских танках у стен Кремля – не сразу бы и поняли, что произошло, а когда поняли, не сразу бы сообразили, как на это реагировать. Ух ты, какие железяки! Знаете, такой, типично новогодний похмельно-обжорный фантом.

А вообще, по-разному случается: бывает, ворота вываливать приходится и работать под покровом темноты, очень быстро, в режиме жесткого цейтнота, грубо, некрасиво, практически без кинематографии и душераздирающих сцен. И Седой далеко не всегда осчастливливает нас своим вельможным присутствием, на моей памяти это всего лишь третий раз.

Короче говоря, сегодня почти все было складно и планово. Единственно, пришлось задержаться на выезде из коттеджного поселка: здесь сцепились санный поезд со свекольно румяными деффками, бубенцами и пьяными харями, и лимузинно-мерседесный кортеж, без бубенцов, но с точно такими же харями, да вдобавок еще и с мигалками и дико завывающими сиренами. В общем, проживающие и гостящие здесь вельможи не сумели разъехаться на достаточно широком повороте, загнали лимузин в сугроб, перевернули сани, массово перешли на личности и вообще устроили изрядную кучу-малу. Нет, понятно, что по логике нормальные гуляки должны бы в это время дрыхнуть без задних ног после напряженной ночи – эти же, судя по всему, еще и не ложились и вообще слабо понимали, какое сейчас время суток.

В массовке были двое с широкими лампасами и в папахах (это ж как надо себя не любить, чтоб на такие мероприятия отправляться в форме?!). Увидев их, ехавший с нами в одной машине Седой чертыхнулся и машинально поднял воротник дубленки.

Бывшие коллеги или где? По-моему, все его коллеги обычно ходят в штатском. Впрочем, если даже и так, жест, на мой взгляд, совсем ненужный: стекла у нас вполне тонированные, да и люди с лампасами в таком состоянии, что вряд ли сейчас даже родную мать опознают.

– Вариант номер один: перестреляем м…ков и поедем дальше, – предложил подошедший от своей машины Филин. – Вариант два: просто поедем дальше и по ходу всех передавим. И поделом: на фига стране такое руководство?

– Вариант три: все вышли и быстренько помогли этим милым людям, – желчно пробурчал Седой.

– Эмм… Это я так пошутил, – запоздало пояснил Филин.

– А я нет.

– Дядь Толь, ну че вы, в самом деле…

– Вышли. Помогли. Быстро. Нам ехать надо.

В команде Филина Седой имеет статус богочеловека: любое его распоряжение выполняется беспрекословно, точно и в срок. Ну и – вышли и помогли. Быстро. Дел там было на три минуты, но без нас эти пьяные хари ковырялись бы до вечера.

Люди с лампасами нас за такие самаритянские проделки разом полюбили и звали с собой: обещали упоить вусмерть, укормить в… эмм… в общем, примерно туда же, и вообще сказали, что теперь у нас нет никаких проблем, потому что они все решат одним движением.

Мы вежливо, но твердо отказались. Спасибо, тронуты, но нам надо срочно в другое место, нас там ждут.

Облагодетельствованные расстроились и уехали. Да ладно, не расстраивайтесь, не стоит оно того. Если вы когда-нибудь узнаете, кто вам помогал на дороге, у вас наверняка будет инфаркт. Так что пользуйтесь случаем, гуляйте в неведении, так-то оно лучше…

Минут пятнадцать стояли в квартале от «шлюза». Ждали, когда техническое сопровождение отчитается об отсутствии (или, не дай бог – наличии) «хвостов».

Процедура стандартная, но вот именно сегодня, на мой взгляд, можно было бы без нее обойтись. Какие сейчас «хвосты», господа, о чем вы? Страна в полном составе аццки квасит, включая даже гипотетически не пьющих иноземных дворников: пока ехали, ни одного не заметил. Так что можно было бы сегодня как-то упростить процедуру, праздник все же…

Получили «чисто», поехали в «шлюз».

Раньше я, наивный, полагал, что шлюз – это такое гидротехническое сооружение на речках и морях, для перехода судов между разноуровневыми водными бассейнами.

На самом деле это «сквозняк» (проездной двор), причем отнюдь не стационар, а каждый раз новый, «набивается» на схеме обстановки в зависимости от основного и вспомогательного маршрутов эвакуации.

В «шлюзе» Ленка сдала отснятый материал (пока ехали, перекинула на флэшку), мы пересели на свою машину, которая все это время ждала нас здесь под присмотром одного из членов команды Филина, и через второй выезд убыли домой. Куда и на чем поедут Седой, Филин и прочие, нас не интересует – это уже совсем не наши проблемы.

Ну вот, на сегодня все.

Отработали.

* * *

Живем мы на юго-западе столицы, в панельной пятиэтажке, на первом этаже в двух «двушках» на одной площадке и с общей стенкой. На площадке четыре двери, вторая справа – резиденция Ленки и Феди, вторая слева – мое логово, здесь я обитаю совместно с двуединой сущностью, имя которой Борман-Рома.

Добро пожаловать. Сейчас примем душ и пойдем обедать. Обедаем сегодня у меня, вчера Борман-Рома по графику варило борщ, так что мне накрывать. Располагайтесь, места полно: Борман-Рома отсутствует, оно сегодня добивает анализ активности по спортклубу «Интифада». Шпионит, одним словом.

Да, предвижу вопрос. Зачем мыться в полдень, зимой, не будучи с утра физкультурно нагруженным? Не знаю, как другие, а я во время таких вот душевнозатратных мероприятий обильно потею. Всякий раз после совместной акции с ночным пернатым непременно хочется как следует вымыться, да не просто так, а жесткой щеткой с едким мылом, и, разумеется, нахлобучить потом миллилитров двести. Для баланса. И ни грамма мне за свою душевную слабость не стыдно: наш железный дровосек Федя после «мероприятий» тоже первым делом бежит в ванную и может даже на этой почве слегка поконфликтовать с Ленкой, поскольку та требует, чтобы ее на правах дамы пропустили первой.