Андрей Ефремов - Кавказ в воде

• Название: Кавказ в воде
• Автор: Андрей Ефремов
• Жанр: О войне

Уже много лет не стихает кровопролитная и непонятная война на Северном Кавказе, конца края не видно. Для одних война — средство для наживы, для других — тяжёлая и опасная, но вполне привычная повседневная работа. А для простого чеченского народа — это горе. На относительно небольшом клочке земли с непроходимыми горами, до сих пор процветают древние обычаи кровной мести, работорговля, и трагически пересекаются судьбы разных людей. Территория Чечни до того мала, что даже друзья детства, юности, живущие в разных концах России, могут встретиться здесь по разные стороны баррикад…

Продолжение книг «Служба нарядов» и «Блокпост 47Д».

---

— Задача России не допустить его появления, причем самый легкий способ это сделать — нашими же руками, — вставил слово один из моджахидов, — поэтому на посты, более-менее значимые, ставят далеких от человеческих идеалов людей, те тянут к себе подобных, так как никто другой не согласится их обслуживать. В результате возникает то, что существует — идиотократия.

— Ты говоришь про детей с убитыми и покалеченными людьми, — это вероятно в продолжение вчерашнего разговора, но, возможно, и прошлого столетия, проскрипела бабушка Бэлла из женской половины дома: несмотря на почтенный возраст, и склероз её не пробирает, и слух на удивление прекрасный, — так ведь никто и не говорит, что это надо забыть, простить… это невозможно простить и забыть, но для начала необходимо остановить уничтожение нашего народа.

— Надо — в этом мы все сходимся, — наконец вставил слово и дедушка в зелёной тюбетейке, — правильно говоришь. Эх, где моя молодость… вот, помню, молодой был, красивый…

Но дедушку никто и не слушает, перебили:

— Ты считаешь, что существующее положение вещей в Чечне является хорошей предпосылкой для того, чтобы остановить собственное уничтожение, я, в свою очередь, считаю это глубоким, зреющим внутри нарывом под толстым слоем театрального грима, — погладил бороду муджахид, — из наших детей делают новых «октябрят», а взрослым внушают обреченность и смирение.

— Вот здесь то и необходимы наше единение и согласие! — стукнул клюкой об пол дедушка. — Вот, помню, объехал я пятьдесят сёл, и со своими джигитами…

— Я в принципе согласен с тобой, но, по-моему, этот театр ближе к прекращению бессмысленного кровопролития, чем подрывы ГОВД, — деликатно возразил старшему брату младший правоверный.

— А я склоняюсь к тому, что «театр» только всё усугубляет и порождает новые очаги кровопролития, — вклинилась мама.

— Тут не взвешивать надо взаимное зло: «а мои весы точнее», а нужно решать: надо рубить первопричину зла, иначе это никогда не закончится, — гневно сверкнул глазами один из муджахидов, остальные кивками косматых голов обозначили своё согласие с высказыванием, — есть конкретное предложение: подорваться нам всем скопом у всех ГОВД в России, сестёр… народу на это дело должно хватить. Или еще какие-то варианты существуют?..

Автор до того запутался во тьме, что уже и не понимает кто есть кто, и кому какие фразы принадлежат: до того всё мутно, так что далее без указания принадлежности фраз: по моему, никакого значения это и не имеет.

— А я такой красивый, в белой бурке… вот, помню, папаху белую одел…

— Я не знаю — как мы придём к единому мнению и остановим всё это, но знаю одно точно: продолжение вооруженного конфликта против России приведёт лишь к наполнению карманов генералов, чиновников разных мастей и… к полному уничтожению нашего народа.

— Насчёт генералов — верно говоришь, внучок! Вот, помню, ещё на белой лошади…

— Если бы я знала конкретные предложения, как вы все здесь требуете, то уже мыла бы полы в подготовительном штабе по ликвидации чеченского кровопролития, и прокламации разбрасывала на перекрёстках.

— Этот вопрос неправильно задан, не тем людям задан, его надо было задать тем, кто прошел через застенки ментуры.

— Этих ментов надо гасить как крыс и тараканов, серой изводить, иначе мы потеряем наш генофонд. Чеченцы уже различились: выявилось сучье отродье и у нас, вайнахов. Теперь происходит отстрел этих крыс.

— Воистину — мусульманин не пойдёт против своих же братьев, мы же не крысы какие-нибудь. Мы все знаем, что у нас с русскими всегда была война: они убивали наших сестёр и братьев, были и примкнувшие к русским так называемые «патриоты», которые пошли против религии и своих же. Когда платят тридцать тысяч они находят причину — у них нечего кушать, от голода и холода умирают. Но когда из тридцати тысяч остаётся десять или меньше, они увольняются. Вот такие патриоты — лицемеры и шестёрки русского быдла. Они вдвойне быдло, чем русские, если за конституцию и за рубль готовы умереть. С таким быдлом Мусульманскую страну не построить. Значит хороший мент или плохой, всё одно — продажные… Вспомнил слова Амира Муслима из его рассказа: как-то правоверные сидели и наблюдали как кафири и муртади[14] поднимались в горы, и вдруг раздался взрыв. Один кафир вышел на связь и спрашивает своего: что случилась? Другой ему отвечает: на мине подорвался одноразовый — хороший чеченский мент. Ему отвечают: бери другого одноразового и продолжай свой путь».

— А куда ставят кафири одноразового патриота, сзади или в середине колонны?

— Нет, всегда впереди себя! «А если они нарушат свои клятвы после своего обещания, и станут делать выпады в адрес вашей религии, то сражайтесь же с предводителями неверия, ибо их клятвы ничего не значат».

— Почему эти атаки идут на одноразых, а не на кафиров, ну, в крайнем случае, на ОМОН или СОБР чеченский?

— Отвечаю: одного простого мента легче убить, потому-что он — впереди!

— А так пусть хоть трижды менты, но свои — нохчи: вооружены, свои сёла и семьи под собственной зашитой, и федералы на коротком поводке. А сотни явных преимуществ такого положения? Да есть такие, у которых дети и внуки тех, кто и при советах стучал и будут по наследству работать на все эти структуры, но это психология такая «кэгэбэшно-фээсбэшно-милицейская». А борьба с криминалом? Анархизм ещё никому добра не принес. Считаю — неотвратимая смерть всем тем ментам: именно преступникам в погонах, а не простым ментам, которые вышли за рамки милицейского долга, за рамки правоохраны и ради выслуги перед хозяином и обогащения вышли на путь ведения войны на стороне Росии против муджахидов и молодежи соблюдающей все каноны ислама и сунны.

— Я с тобой целиком и полностью согласен, хоть я этого некоторым втолковать в голову никак не могу, или они не хотят или действительно не понимают, что нельзя всех без разбору гасить, убивать. Крысы, по-моему, и то понятливей.

— Правильно говоришь, внучок! Вот, помню, собрал я пятьдесят джигитов…

— Того одного мента, который выжил после атаки велосипедиста смертника, я хорошо знаю, этот парень не заслужил такого, поверьте мне, я его хорошо знал: хороший парень был. Когда руки коротки и не могут достать главного «козла в погонах» то такие мелкопакостные атаки на рядовых делают или спецслужбы для дестабилизации обстановки или может даже какой-нибудь муджахид, уверенный что поступает правильно. Но смелость, самопожертвенность, и желание во имя Аллаха всевышнего убить кафира, при этом отдав свою жизнь, не гарантирует, что у него достаточно мозгов, чтобы элементарно обдумать свой поступок!

— Поверьте, братья, можно иметь «супер-иман[15]», можно жизнь провести на пути Аллаха, но сихалло, заблуждения, одна ошибка и не обдуманный поступок может привести не в райские сады, а прямиком в преисподнюю, дакъаз вал минот яц, йохь аржо ульлях Iу шун, Дал лар войла. На войне не только стрелять и взрывать надо, надо защищать мирное население, села, города, будучи на службе у вражеской стороны извлекать из этого неоценимую пользу для своего народа. Главное — думать и соображать глобально, а не так — тяп-ляп, как в дешёвом театре!

— У Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, один человек спросил: «О, Посланник Аллаха, кто из мусульман достойнейший?». Он ответил: «Тот, кто не причиняет мусульманам вреда своим языком и своими руками».

— …Вот, помню, при царе это ещё было. Начистил серебряные газыри, аж блестят, сверкают…

— Кто это сказал?

— Аль Бухари[16] это сказал.

— Поэтому не надо быть впереди. Очень несложное правило — не старайся пожестче убивать своих, чтобы выслужиться перед гхаски. Но мне лично понравилось, что «нормальные менты», я имею в виду тех, которые будто не замечают муджахидов, еще существуют. Такие знают, что значит «закон». Дал цер яато боил! К примеру, есть беспредельщики, живому человеку глаза вырывают, ладно бы только голову отрезал — вот таких надо убивать. Таких не жалко. Дал барт ца боил «нормальных ментов» и муджахидов! А другому сорту ментов — Дал иман лоил!..

…Занавес, аплодисменты — кому как: жидкие, или переходящие в овации — на усмотрение Читателя, это уж — кто по какую сторону баррикад находится.

* * *

Закон есть закон. И есть разные понятия о законе: гражданский кодекс, уголовный, основанный на местных традициях и обычаях, бандитский, военного времени…

Сводный отряд перебросили в войсковую группировку, в слякотное ущелье Джейрах. Палатку разбили уже поздно вечером, надо бы установить радиостанцию, а бойцам, кроме печек, невтерпёж подключить ещё и бытовые электрообогреватели, которые привезли с собой из степного блокпоста.

Специалистом связи в отряде был назначен Гаврил Герасимович, мужик лет под сорок, которому вменили и обязанности электрика. Палатку, под чутким руководством опытного сержанта милиции С. Васюкова, поставили удачно, метрах в двадцати от передвижной армейской электростанции на базе какого-то мощного тягача (через пару недель, во время дождей, палатку залило, пришлось переносить). Бойцы уже самостоятельно, опять же под руководством энергичного и шустрого снайпера Серёжи Васюкова, дербанят хозяйство связиста в поисках кабелей, но кроме взрывного провода ничего не находят. Необходимо отметить следующее: Серёжа — это славный малый, совершенно бескорыстно доставляющий окружающим ненужные проблемы. Иногда его поступки никак не поддаются трезвому гражданскому осмыслению, но окружающие этого, почему-то, с завидным упорством замечать не желают. Любитель приключений, но главную роль в этом играет вовсе не голова. Наверняка в любом коллективе такие люди всегда имеются.