Сергей Богатко - Особая группа НКВД

• Название: Особая группа НКВД
• Автор: Сергей Богатко
• Издательство: ФГУИПП «Янтарный Сказ»
• Жанр: О войне
• Год: 2004
• ISBN: 5-7406-080-1

Книга Сергея Богатко — это правдивый рассказ о становлении Байкало-Амурской магистрали, судьбах ее первопроходцев, о рискованной работе разведчиков путей сообщения — пилотов, штурманов, радистов механиков особой авиагруппы НКВД — на изысканиях трассы и на тайных маршрутах воины. Снабженная большим количеством архивных материалов, повесть по праву может считаться подлинной хроникой того тяжелого и грозного времени.

Сергей Богатко работает в газете «Гудок». Он опытный журналист, политический обозреватель, член Союза писателей России. В прошлом — инженер-гидролог. В 60-е годы был начальником одного из изыскательских отрядов, принимавших участие в полевых исследованиях горно-таежных районов, где теперь пролегла трасса БАМа. Документальная повесть «Особая группа НКВД» — результат многолетней работы автора с засекреченными архивами, изучения документов, воспоминаний очевидцев, встреч и бесед с немногими оставшимися в живых участниками событий.

Время действия повести — 1920–1940-е годы.

Все, о чем здесь рассказывается, происходило на самом деле…

---

Штурману Румянцеву в числе немногих выпало жить. Он воевал до последнего дня, совершил вместе с экипажем около двухсот успешных боевых вылетов, из которых пятьдесят шесть — по специальным заданиям в глубокий тыл противника с продолжительностью полетов от 6 часов 30 минут до 12 часов 25 минут. На его груди Золотая Звезда Героя. И все это время была с ним рядом Клавдия Петровна — девушка с метеостанции; она ждала его самолет в бесконечно долгие ночи. Когда на рассвете шли на посадку, штурман успевал заметить белокурую головку, высовывающуюся из форточки.

Наши в Югославии.

Фронт приблизился к Югославии, и бомбардировщики брали на борт уже по полторы тонны грузов, а иногда и больше — за счет уменьшения запаса горючего. Продолжительность полетов составляла уже только два с половиной — три часа, рукой подать до партизанских центров — Гламоча, Дравара, Бесны, Вальево, Негобужа, Статовца «Славянский мост» работал теперь с мощным прикрытием. Ночные штурмовики под командованием гвардии полковника М. Дедова-Дзядушинского во время работы «мешочников» нападали на аэродромы ночных истребителей в районах Суботица, Вольнок, Печ, Петроград, Нови-Сад, так что перехватчикам хватало своих забот, и «грузовики» могли действовать беспрепятственно.

Всего экипажи 15-й авиадивизии доставили партизанам восемьдесят одного человека из состава НОАЮ и 8157 мешков — ПДМ — с грузом в 965 тонн. Но и плата была высока. За это время погибло несколько экипажей — прекрасных летчиков, штурманов, стрелков, радистов. В их числе подполковники Жилин, Галинский и Погожев, капитаны Мухин, Кравцов, Долгошенко, Каракозов, Галяшкин, Решетников, Быков… Погиб и бывший командир Южной группы гвардии полковник Кондратьев. Он летел в Югославию, чтобы подобрать аэродром для перебазирования. Над Румынией истребитель полоснул очередью. Кондратьев был тяжело ранен и вскоре умер.

Когда союзники разрешили использовать авиабазу Бари в южной Италии, наши летчики перебросили югославам — уже с посадкой на партизанские аэродромы — тысячи тонн грузов, вывезли многие сотни раненых бойцов. 20 октября 1944 года совместными действиями 3-го Украинского фронта под командованием маршала Толбухина и Народно-освободительной армии Югославии под командованием маршала Тито Белград был освобожден от фашистских захватчиков.

Румянцеву с товарищами довелось ступить на балканскую землю 15 февраля 1945 года, и они были самыми желанными гостями в домах патриотов. Бамовского штурмана югославское Вече наградило высшим в то время боевым отличием — орденом «Партизанская звезда» I степени.

Чуть где появлялся русский солдат, звали в гости со всех сторон: «Братушка!..» Не зайти было нельзя — обидятся. Дружеское расположение югославов к Красной Армии было так велико, а формы его проявления настолько выходили за привычные рамки, что командованию пришлось принять строгие меры для поддержания дисциплины. Рассказывают, что однажды командующий армией, проезжая мимо, увидел югославского часового, стоявшего на поляне у развилки дорог. Рядом под деревом лежал наш солдат. Думая, что произошло какое-то несчастье, командующий велел остановиться и послал адъютанта разобраться, в чем дело.

Адъютант вскоре вернулся крайне сконфуженный. Солдат этот, как видно, возвращался из гостей в свою часть, но, не рассчитав сил, уснул. Мимо проходил югославский отряд. Стали думать, что делать с братушкой. Доставить бы, а куда? Сообщать русскому патрулю не захотели, чтобы не подвести солдата под взыскание. Решили так: пусть братушка спит, земля теплая, когда проснется — сам найдет свою часть. А чтобы никто не потревожил сон освободителя, выставили часового.

Месяца полтора Румянцев прожил в селе Энка и здорово там сдружился с жителями, особенно с хозяином дома, где квартировал, старым крестьянином по имени Люба. 2 апреля авиадивизия перебазировалась в Венгрию. При прощании старик прослезился. Время от времени он приходил на аэродром и просил русских летчиков, улетавших в Венгрию, передать посылку Румянцеву — вино, фрукты, окорок…

Кусана Саденова уже не было в их экипаже. Кудряшов выучил его на первого пилота, на командира. Расставаясь, печалились оба, ведь трудно было сказать, кто из них кому больше был обязан. Новому правому летчику Александру Петрову Саденов, отведя в сторону, внушал строго: «Следи, Саша, за командиром, ухаживай. Он талантливый, летает хорошо, но увлекается…» В новом бомбардировщике Саденов, едва вошел, первым делом над своим командирским креслом прикрепил фотографию Кудряшова — учителя и друга.

С мая 1945 года началось перемещение отборных армейских частей на Дальний Восток, и тогда потребовались аэрофотоснимки самых разных участков Транссиба, трассы БАМа. В середине июня 1945 года первый поезд с Амура, перевалив некогда непроходимый Сихотэ-Алинь, вышел к берегам Тихого океана. И с этого момента закончилась островная жизнь Советской Гавани. Здесь образовался промышленный центр и мощный перевалочный транспортный узел. Совгавань превратилась в один из основных пунктов базирования Тихоокеанского флота. Здесь были сформированы два батальона морской пехоты. Отсюда 19 августа 1945 года корабли с десантом вышли курсом на Южный Сахалин (порт Маоку).

Девушка по имени Тереза

После Парада Победы вечером 24 июня 1945 года играли свадьбу. Еще под Москвой, в Астафьево боевой офицер ВВС, гвардии старший лейтенант Саденов познакомился с русской девушкой Марией Федоровной — видной, статной, с длинной, до пят, русой косой. Собрались друзья-летчики. Веселились, танцевали, пели. Вспоминали погибших. Уже близилась полночь, свадьба подустала от веселья, и один из летчиков, взяв гитару в руки, затянул старинную ямщицкую:

Это было давно, год примерно назад, —
Вез я девушку трактом почтовым…

Песня была всем знакома, ее дружно подхватили: «Круглолица, бела…» И не сразу гости заметили, как, потемнев, застыло лицо жениха, как побледнела красавица-невеста. Кусан Саденов — боевой офицер с двумя орденами Красной Звезды на груди — вдруг встал и вышел из-за стола.

— Что это с ним? — шепнула подруга невесте.

— Ох, сколько они там пережили!.. — покачала головой Мария Федоровна, и в глазах ее блеснули слезы.

После войны Кусан Саденов овладел управлением современным бомбардировщиком, стал заместителем командира эскадрильи. Отряд майора Саденова всегда был на отличном счету, а возглавляемый им экипаж — лучшим в полку. В отставку вышел подполковником, с четырьмя орденами Красной Звезды.

Две дочери родились у Саденовых. Старшую назвали Сайдой, как объяснил Кусан, это имя связано с образом матери, так назывались ее любимые духи «Сайда» — «счастливая»; младшую — Терезой. И обе девушки выросли красоты редкостной, точно из сказок Шахерезады. Только Тереза чуть мягче характером. Впрочем, кто знает… Когда девушка выросла, отец рассказал историю ее необычного имени.

— Поймешь ли ты меня? — говорил он дочери. — Война была жестокая. А эта девушка Тереза… Что я знаю о ней? Почти ничего. Только то, что она шла рядом с теми, кто выступил против врагов человечества, против фашистской чумы. Погибла тогда Тереза или осталась в живых — неизвестно. Была она молодая и красивая. Наверное, ей очень хотелось жить. И в последний момент, у самого края, ее охватила смертная тоска. Наверное, от сознания того, что вот она, юная женщина, исчезнет с лица земли и не останется от нее ни следа. И она попросила хотя бы имя ее сохранить…

Прошли годы. 16 марта 1988 года «Строительная газета» опубликовала очерк «Тереза», где рассказывалась история о том, как летчик Саденов назвал дочь именем пропавшей без вести партизанки. Вышло так, что этот номер газеты попал на глаза ученому-историку, подполковнику в отставке А. М. Сергиенко. Благодаря усилиям этого опытного исследователя история получила совершенно неожиданное для всех ее участников продолжение.

…Итак, 24 апреля 1944 года вторым заходом на цель парашютистка по имени Тереза была сброшена. Ночь стояла темная, ветреная. Неопытную (это был ее первый в жизни прыжок) и легкую по весу парашютистку отнесло далеко от партизанских сигнальных костров. Девушка успела, как ее учили, поджать ноги, снег смягчил удар, и она мягко свалилась на бок. Потом около пяти часов по камням, по снегу шла туда, где, по ее предположению, были партизанские костры. Она выбивалась из сил, когда почувствовала, как сильные руки подхватили ее и понесли в лагерь, к теплу, к товарищам. В Босанский Петровац ее принесли спящей. Там, проснувшись, узнала от Винченцо, что все приземлились благополучно, но у грузового мешка не раскрылся парашют, и рация разбилась. На следующий день переехали в Дрвар, где размещался штаб Тито, и доложили в Москву о своем прибытии.