Н Калановская - Эссе об Амеpике

• Название: Эссе об Амеpике
• Автор: Н Калановская
• Жанр: Путешествия и география

Провести в Америке три месяца, работать на русской фирме, жить в NYсамом неамериканском городе, да еще в Бруклине — недалеко от Брайтона, где улицы пестрят вывесками: "говорим по русски", в квартире с русскими соседями, и после этого писать обзор — отчет об Америке!

---

Мне нравится, как здесь работают люди в сфере обслуживания — ни наглости, ни раболепства, ни превосходства, ни приниженности — нормальные люди, которые рады, что они находятся сейчас здесь и могут тебе помочь. Я не знаю, что они про себя думают о клиентах, которым они улыбаются, как не знаю, чем достигается эффект радостной дружеской улыбки, но они точно не чувствуют себя "униженными и оскорбленными". Чему, видимо, способствует принятое в стране уважение к любой работе. Кроме того, в последнее время, все больше и больше людей по долгу службы контактируют с клиентами. Не случайно появилась целая наука "public relations" — даже не знаю, как точно перевести, что-то вроде "взаимодействия с обществом". И если ты сегодня в магазине лез по лестнице за нужной мне книгой, или в ресторане спрашивал, не подлить ли мне воды, то завтра ты придешь в мой (в смысле — в котором я работаю) банк, где я буду предлагать тебе разные виды счетов, или на мой дилершип, где я буду показывать тебе каталоги машин и т. д. Снобизм наверняка существует, но его принято демонстрировать разве что "среди своих" — в академической среде, в "upper middle class" (верхнем слое среднего класса). По ощущению, разделение по доходам здесь существеннее, чем по профессиям, хотя эти вещи связаны. Также наверняка есть классовая ненависть — между бедными, живущими ниже черты прожиточного минимума, и верхнем слоем, что является больным вопросом американской демократии.

Когда здесь начинаешь читать журналы разных направлений (а стоит подписаться на один, как тебе начинают другие предлагать по несколько бесплатных номеров — чтобы решить, подписываться или нет), возникает ощущение, что американцев — очень много, что они все думают, и, более менее, покрывают все вопросы, которые тебе могут прийти в голову. Я не имею в виду, что всегда можно найти ответы, особенно если вопрос философский, но, как правило, оказывается, что на эту тему существуют различные мнения, которые эволюционируют с годами. Конечно, можно сказать, что это общество потребления. Раз существует вопрос, значит должен быть ответ (спрос — предложение). Но мне кажется, что здесь просто не было нарушено нормальное развитие — естественно, когда люди интересуются в итоге всем, не естественно — когда выделяются направления и истребляется любое отклонение. Здесь, конечно, тоже существуют приоритетные направления. Но, во-первых, много источников приоритетов — не только государство, во-вторых, любые приоритеты работают экономическим способом, через перераспределение денег, то есть более плавно.

Общество потребления давно поняло, что самое широкое поле спроса это развлечения. Нет, кажется, последних научных открытий, из которых не сделали бы какого-нибудь аттракциона. Но, думаю, это имеет и обратную сторону — все достижения очень быстро становятся известны, начинают применяться на бытовом уровне — а, следовательно, устройства становятся дешевле и дешевле. Американские развлечения (среди которых книжка — отнюдь не первое) — отдельная тема, в которую советским людям надо долго вживаться. Это — часть здешней культуры, отношение к которой существенно зависит от доли европейского исторически-аристократического снобизма. Мне нравится те вещи, которые здесь делаются без претензий и выпендрежа, в стиле конструктивизма. А еще мне нравятся разные мелочи. Приведу два примера.

1. Недавно "Общество друзей Хьюстона" решило, что людям в жизни нужны дружеские объятия и объявило "неделю объятий", о чем городская газета предупреждала граждан следующим образом: "если в даунтауне вас обнимет незнакомый человек, не пугайтесь, а если вы этого не любите — не ходите в даунтаун, но, если вы давно мечтали похлопать босса по плечу, используйте шанс".

2. В музее НАСА есть выставка космических скафандров — стоят манекены, на каждом скафандр и описание, при каком полете ("миссии" — как это здесь называется) он был использован. И вдруг среди этого — манекен в шортах и гавайской рубашке. И написано, что, после того, как Шаттл 7 взорвался на орбите, все долго не могли оправиться от горя, но проект продолжался, и следующая команда назвала себя "loud amp; proud" ("громкие и гордые"), и, когда они благополучно вышли на орбиту и пролетали над территорией США, они одели шорты и гавайские рубашки в память погибших — и в ознаменование того, что человечество идет вперед.

Я недавно разговаривала с американкой, которая интересовалась, как мне здесь, собираюсь ли я оставаться дальше. Я ей честно сказала, что мне здесь неплохо и интересно, но я не уверена в том, хочу ли я прожить здесь всю жизнь. Она сказала: "Но ведь главное, что у тебя есть выбор". Я думаю, что, даже если представление о свободе выбора в этой стране несколько преувеличено, то оно фундаментально определяет американскую ментальность. Только надо понимать, как понимают они, что свобода твоя, и ответственность — тоже твоя. Агрессивность здесь считается положительным свойством характера. То есть, наверное, можно сказать так: "тебя никто нигде не ждет, но ты на все имеешь право". Это непривычно, это трудно, но что-то в этом есть!

В заключение поздравляю все свободомыслящее человечество с юбилеем -75 лет назад американским женщинам было дано право голосовать.

Гуд бай Америка. Когда я вернусь…

Полтора года — не очень большой срок, даже если провести его на свободе в Соединенных Штатах, но достаточный в наше "судьбоносное" время для того, чтобы, вернувшись, не только вспомнить то, что успел забыть, но и заметить изменения. Сначала обращаешь внимание на внешнее — нового типа ларьки на улицах, много строек, машины толкаются, люди ездят с мешками, яркие вывески. Потом замечаешь, что общим предметом беседы являются уже не цены или акции, а политика. А когда начинаешь пытаться понять, что же новое произошло — вот тут-то становится интересно.

Первая неожиданность — люди почти перестали говорить о том, что где сколько стоит, а также — кто куда вложил деньги. С одной стороны, уже много коммерческих банков разорилось или просто сбежало, так что и вкладывать-то особенно некуда. Потом, в связи с уменьшением инфляции и некоторой стабилизацией курса доллара (у Центрального банка хватает ресурсов на его регулирование) проценты по вкладам стали существенно меньше — то есть больше похожие на принятые в развитых странах. Так что, по экспертным оценкам, в России несколько десятков миллионов долларов у людей "в чулках" — что, очевидно, невыгодно экономике, а также людям, потому что рост цен опережает рост курса. Вообще произошла приличная "долларизация" окружающей среды — народ все-таки предпочитает носить деньги в зеленых и надежней, и бумажек существенно меньше. Практически любой крупный магазин имеет у себя обменный пункт. Все население, по крайне мере в Москве, хорошо знает внешний вид любимой валюты, так что переход на новую стодолларовую купюру, факт малозаметный для США, здесь вызвал большие народные волнения и тревоги. Поскольку торговля на валюту, в принципе, запрещена, а продавцам неохота постоянно менять ценники, то цену часто стыдливо указывают в "у.е." — условных единицах, а где-нибудь висит плакат: "У. е. =**** руб.". Таким же образом обозначают цены в меню.

Вся Москва торгует — магазины, киоски, организованные рынки и стихийные базарчики, оптовые и розничные продажи. Лавочка размером с комнату может теперь гордо назваться "Супермаркетом". Помимо названия, эти лавочки характеризуются наличием охраны и необходимостью сдавать сумки. Цены в них — как в Америке в недешевом месте или чуть хуже, то есть на дорогие товары — как там, а на дешевые выше. А пакеты все-равно не дают, разве что иногда продают. За исключением нескольких больших супермаркетов (каждый из которых втрое меньше, чем самый маленький, виденный мной в Нью-Йорке), ассортимент их включает "выпивку с закуской" (похоже на гроссери в США, только нет ограничения на продажу алкоголя) — спиртное, пиво, сода, мороженое, сыры, колбасы-ветчины, соусы. Некоторые из них работают круглосуточно, обычно в центре. Что забавно — даже в таких есть обеденный перерыв.

По официальной статистике средняя пенсия в Москве — 300 тысяч, средняя зарплата — 1 миллион (примерно 60 и 200 долларов соответственно). Хотя эта зарплата практически наверняка меньше реального заработка, поскольку и предприятия и люди уходят от налогов (что упрощается неразвитостью банковской системы, из-за чего все имеют дело с наличными деньгами), все равно становится совершенно непонятно, как же люди здесь выживают. Ответ, видимо, такой — тем, которые выживают, приходится трудно. Большая часть денег уходит на еду (впрочем, в СССР так обычно и было). Коммунальные услуги, хоть и дорожают, остаются относительно дешевыми, кроме этого много категорий населения имеет льготы. Транспорт периодически дорожает, сейчас одна поездка на любом виде — 1500 рублей, но штраф составляет 10 тысяч, так что мой приятель утверждает, что таким образом власть намекает, что за наземный транспорт платить не надо (достаточно натыкаться на контролера не чаще, чем каждые восемь поездок). Единый проездной — 200 тысяч, для пенсионеров проезд бесплатный. Приличный билет в приличный театр стоит 20–25 тысяч, если его покупать прямо в театре, а не у перекупщиков. Билет в музей — около 5 тысяч.