Патриция Хайсмит - Нисхождение

• Название: Нисхождение
• Автор: Патриция Хайсмит
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-227-01950-9

Начинающий писатель американец Говард Ингхэм приезжает в Тунис писать сценарий. Но вместо этого жизнь преподносит ему мрачные сюрпризы: невеста признается в неверности, приятель-режиссер найден мертвым в квартире Говарда, а самого его обвиняют в убийстве воришки…

---

«28 июля 19…

Дорогая Ина!

Да, твое письмо здорово удивило меня. Я и не подозревал, что дела зашли так далеко. Но я не питаю к тебе никакой обиды. Моя пишущая машинка в ремонте, поэтому я не могу писать со своей обычной легкостью.

Разумеется, я не вижу причины, по которой нам нельзя будет видеться в дальнейшем, если нам обоим этого захочется. И конечно же я понимаю, что с твоей точки зрения я казался тебе довольно равнодушным. Возможно, я осторожничал. У меня есть прошлое, о котором тебе хорошо известно, от которого не так-то просто избавиться, — я имею в виду те полтора года, пока я не повстречал и не полюбил тебя. Когда это случилось? Почти год назад. Этот период, теперь это уже год и восемь месяцев (со времени моего развода), казался мне чем-то вроде ночного кошмара (на самом деле я не спал как следует почти год, как я уже тебе говорил, и даже уже после того, как повстречал тебя), но мне страшно подумать, что сталось бы со мной, если бы я не встретил тебя. Ты вернула меня к жизни, ты подняла мой дух значительно больше, чем я хотел бы это признать. Ты заставила меня понять, что я могу быть кому-то небезразличен, что я могу полюбить снова. Я всегда буду благодарен тебе за это. Кто знает, может, ты спасла мне жизнь, потому что, хотя я всегда оставался способным работать, я был сломлен духовно и внутренне опустошен. Как долго могло бы это продолжаться?»

«Неплохо сказано, — подумал Ингхэм, — и к тому же вполне искренне».

«Я только что вернулся из пятидневного автомобильного путешествия на юг страны. Табес (оазис), езда на верблюдах, остров Джерба. И сплошная пустыня. Мне кажется, все это заставляет людей видеть вещи гораздо яснее и не так близоруко. Возможно, делает их более простыми. Давай не будем воспринимать все так серьезно. Не терзай себя случившимся. Прости, но я должен признаться тебе, что как-то засмеялся при мысли: «Джон принес свою любовь в жертву Ине на алтарь кровати Ингхэма». И мне как-то даже полегчало».

Его прервал стук. Это явился НОЖ.

— А вот и мы, здравствуйте! Рад вас видеть! — приветствовал его Ингхэм с такой же сердечностью, с какой его обычно встречал Адамс.

— И я рад! Когда вы вернулись? Я увидел вашу машину.

— Где-то около пяти. Заходите, пропустим по стаканчику.

— О нет, ведь вы работаете.

— Я всего лишь пишу письмо. — Ингхэм настоял, чтобы Адамс вошел, и тут же забеспокоился, как бы тот не заметил отсутствие пишущей машинки. — Садитесь где-нибудь. Где вам удобно. — Ингхэм вышел на кухню. Он был рад, что ему не отключили холодильник, поэтому в нем нашелся лед.

— И где же вы побывали? — спросил Адамс.

Ингхэм рассказал ему о поездке, о том, как мерз ночью в пустыне, как был вынужден вскакивать в пять утра и бегать кругами, чтобы согреться.

— Кстати, я путешествовал вместе с Андерсом Иенсеном, художником из Дании.

— О, вот как! Он симпатичный парень?

Ингхэм не знал, что Адамс имел в виду под словом «симпатичный». Возможно, это относилось к политическим взглядам Иенсена.

— Он хороший компаньон, — ответил Ингхэм. — Бедняга, до сих пор не нашел своего пса. Он уверен, что это сделали арабы, и здорово сердится на них. Трудно винить его за это.

Сейчас, должно быть, где-то около семи тридцати. Ингхэм снова подлил скотч Адамсу, потом себе.

— Я встречаюсь с Андерсом в восемь, и мы собираемся поужинать в отеле. Не хотите присоединиться к нам?

НОЖ явно обрадовался:

— Ну конечно же спасибо.

Ингхэм с Иенсеном нашли Адамса в холле отеля чуть позже восьми. Они пристроились за стойкой бара и заказали скотч. Ингхэм обратил внимание на то, что карманный калькулятор показал пугающую цифру в 480 000. Официант ткнул пальцем, и цифры перепрыгнули на 850 000. Нагнувшись ближе, Ингхэм разглядел, что изготовленный в Чикаго счетчик показывал миллимесы, а знак доллара был сброшен.

Иенсен и Адамс беззаботно болтали. Ингхэм поинтересовался, все ли в порядке в доме Иенсена, и тот ответил, что все осталось на своем месте, если не считать, что о его собаке по-прежнему ничего не известно. Он справлялся о ней у живущих по соседству арабов, с которыми у него приятельские отношения.

Иенсен набросился на еду, словно голодный волк, хотя его манеры за столом оставались безупречными, как всегда. Они ели кебаб по-тунисски и почки на шампурах. Ингхэм заказал вторую бутылку вина. Он заметил, что светловолосая блондинка и ее сын все еще были здесь, хотя большинство постояльцев за время их отсутствия сменилось.

— Абдуллу по-прежнему никто не видел, — в самый разгар их беседы сообщил Адамс.

— Tant mieux[21], — жестко произнес Иенсен.

— О, вы знаете про Абдуллу? — удивился Адамс.

Ингхэм и Иенсен сидели друг против друга. Адамс восседал между ними во главе стола.

— Говард рассказал мне о случившемся.

Ингхэм весь напрягся и пнул Иенсена под столом ногой, но, поскольку в этот момент Адамс посмотрел на него, он не мог быть уверен, что не попал в него вместо Иенсена.

— Да, это произошло прямо у дверей бунгало Говарда. Я думаю, что бедолагу убили, — обращаясь к Иенсену, сказал Адамс.

Иенсен бросил на Адамса удивленный взгляд:

— Ну и что? Одним вором станет меньше в этом городе. С ними такое частенько случается.

— Хм… — Адамс постарался сохранить добродушную улыбку. — Он все же был человеческим существом. Нельзя так просто…

— Насчет этого можно поспорить, — обронил Иенсен. — Чем отличается человеческое существо от всех прочих? Тем, что ходит на двух ногах вместо четырех?

— Ну, не только, — возразил Адамс. — Не забывайте о способности мыслить.

Намазывая очередной кусок хлеба, Иенсен невозмутимо изрек:

— Мне кажется, что Абдулла использовал эту способность исключительно для того, чтобы стащить что-нибудь из чужой собственности.

Адамс выдавил из себя смешок:

— Но от этого он не становится в меньшей степени человеческим существом.

— В меньшей? Почему же нет? Именно так, — отозвался Иенсен.

— Ну, если рассуждать подобным образом, мы примемся убивать всякого, кто нас раздражает, — возразил Адамс. — А это никуда не годится, как говорят англичане.

— Самое замечательное заключается в том, что они постоянно ищут способ прикончить друг друга. Известно ли вам, что Абдулла не отваживался ходить по той маленькой улочке, где живу я? Его сородичи арабы кидали в него камнями. И вы называете это потерей? Этот ходячий мешок со всяким отребьем и… — Иенсен не сразу нашел нужное слово. — И дерьмом, — наконец закончил он.

Ингхэм взглянул на Иенсена, как бы умоляя его не заходить слишком далеко. Иенсен, видимо, и сам это понимал, но Ингхэм почти ощущал через стол, как он закипает от негодования.

— Каждый человек может исправиться, если дать ему шанс начать новую жизнь, — назидательно изрек Адамс.

— Простите меня, но я не доживу до тех дней, а пока я предпочитаю верить своему опыту и своим глазам, — не унимался Иенсен. — Когда я приехал сюда год назад, у меня был с собой неплохой гардероб. У меня были чемоданы, хорошие запонки, мольберт. Я снимал приличный частный домик в Сиди-Бу-Зид, в живописном опрятном местечке с голубыми и белыми домами, — Иенсен махнул в воздухе рукой, — примечательном своими изящными клетками с птицами, своими кофейнями, где вас радушно напоят кофе, и не только из любви к деньгам, где вы не сыщете бутылки спиртного ни в одном магазине. Но они обчистили меня до нитки, унесли даже часть мебели моего хозяина. И все мои полотна. Интересно, на что они им? После всего этого я решил вести жизнь битника — возможно, хоть это убережет меня от очередного ограбления.

— О, как вам не повезло! — с участием воскликнул Адамс. — А ваш пес? Он не охранял дом?

— В то время Хассо находился в ветеринарной лечебнице в Тунисе. Какой-то негодяй выплеснул ему на спину кипяток. Ему было так больно, и я хотел, чтобы больное место заросло шерстью снова. О, не думаю, что эти полукровки посмели бы сунуться в дом, если бы в нем находился Хассо. Они знали, что пес отсутствует.

— Боже мой, — покачал головой Ингхэм. Рассказ Иенсена произвел на него мрачное впечатление. Бесполезно спрашивать художника, нашел ли он тех, кто ограбил его. Этого никто и никогда не узнает.

— Невозможно бороться и плыть против бурного течения, — вздохнул Иенсен. — Приходится уступить, смириться. И все же я в достаточной степени остался человеком, — да, человеком, — чтобы радоваться, когда один из них получает по заслугам. Я имею в виду Абдуллу.

НОЖ выглядел немного подавленным:

— Да. Ну, может, его прикончили парни из отеля. Но… — Адамс посмотрел на Ингхэма: — Но в ту ночь они не покидали своих постелей до того момента, как услышали чей-то крик. Мне кажется, его прибили одним ударом, чем-то тяжелым.

Одним ударом. Ингхэм стиснул зубы и едва заставил себя сдержать удивленное восклицание.