Екатерина Вильмонт - Крутая дамочка или Нежнее чем польская панна

• Название: Крутая дамочка или Нежнее чем польская панна
• Автор: Екатерина Вильмонт
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-047385-4, 978-5-271-18329-4

Её проза – изящная, задорная и оптимистичная. Ее по праву ставят в пятерку самых известных авторов, пишущих о взаимоотношениях мужчины и женщины. И если у вас дурное настроение, или депрессия и жизнь совсем не в радость, то вам помогут романы Екатерины Вильмонт!

---

– Поет, – вздохнула Аля, – и пляшет, и на голове стоит, талантов много, а толку чуть.

– А какого толку ты ждешь от нее в пятнадцать лет?

– Откуда я знаю, мне просто страшно за нее, особенно в таком городе как Москва…

– Не бойся, в Москве-то она как раз и не пропадет. Да и вообще, когда ребенок в ее возрасте просится в оперу…

– В какую оперу? – ахнула Аля.

– Они с Тошкой сегодня пойдут на «Пиковую даму» в Большой. Инициатива принадлежала Тасе.

– Господи, я и не подозревала… Ты понимаешь, Марго, у меня просто нет времени на нее, я столько вкалываю, чтобы прокормиться и хоть как-то прикрыться…

– Ты сможешь продать свое жилье?

– Смогу, вероятно, но за копейки… Понимаешь, Марго, я не уверена, что сумею выжить в Москве, может, лучше все же продать эту квартиру и нормально жить там?

– А что Таське делать в вашем городишке? Впрочем, решать в любом случае тебе.

Из кухни раздалась вдруг незнакомая Марго мелодия.

– По-моему твой телефон… – сказала Аля.

– Нет, не мой… – отмахнулась Марго, но вдруг вспомнила, что вчера Тошка поменяла ей сигнал. Она бросилась в кухню, не сразу сумела выудить телефон из сумки и второпях уже не взглянула на дисплей.

– Алло! Я вас слушаю!

– Слава Богу, Марго, до тебя невозможно дозвониться.

Марго слегка растерялась. Звонок мужа застал ее врасплох.

– Даня, я сейчас занята…

– Нет уж, сегодня суббота и я хочу наконец увидеть свою жену. Ты на даче?

– Нет, я в Москве, у меня куча дел.

– Так может вечером приедешь ко мне, переночуешь?

– Нет, не могу.

– Хорошо, тогда давай я к тебе приеду.

– Нет, я буду ночевать на даче.

– Не проблема, я приеду на дачу. В конце концов я соскучился.

– Это твои проблемы.

– Маргоша, перестань, ты злишься уже просто из принципа. Я правда жутко соскучился. Ну хорошо, а если я приеду на дачу утром?

– Утром? Ну что ж, утром приезжай. Да, и вот что, Тошка с подругой будет ночевать в Москве, ты утром забери их и привези на дачу.

– Отлично. Мне дают поручение, значит, я почти прощен! Марго, я люблю тебя!

– Ну вот, Алюша, завтра познакомишься с моим так называемым мужем.

– Почему так называемым?

– О, это долго объяснять, и скучно. Все, поехали, думаю, мы сегодня развлечемся!

Аля взглянула на нее с некоторым испугом.

– Тошка, не вредничай, что за Пундик такой?

– Увидишь!

Дверь им открыла пожилая дама, что называется со следами былой красоты – пышные, не слишком аккуратно прокрашенные волосы, черные развевающиеся одежды, чуть близорукий взгляд красивых карих глаз.

– О, вот и гостьи мои пожаловали!

– Пундик, привет! – Тошка повисла у нее на шее. – Я соскучилась! Ты почему к нам не приезжаешь?

– Я гора, а ты Магомет! А это что за прелестное создание? Создание, как тебя зовут?

– Тася.

– Таисия?

– Да.

– Какая прелесть, такое редкое имя… Ну что ж, заходите, девицы.

– Пундичка, пахнет твоими пирожками…

– Вообще-то, Тася, меня зовут Матильда Наумовна. Эта юная нахалка пользуется тем, что я знаю ее с рождения, а ты пока на это не имеешь права.

Тася покраснела.

– Ну не смущайся, не исключено, что ты заслужишь почетное право звать меня Пундичкой, мойте руки, барышни, и к столу!

Девочки побежали в ванную.

– Какая странная… – прошептала Тася.

– Она клевая! Только ничему не удивляйся.

На одном конце стола, покрытого, как показалось Тасе, пыльным ковром, лежала белая скатерка, на ней старинная посуда с каретами и дамами в кринолинах, хрустальная вазочка с букетиком незабудок и три полотняные салфетки в фарфоровых кольцах. Матильда Наумовна усадила девочек и выплыла из комнаты. Вскоре она вернулась с фарфоровой супницей.

– Начнем с бульона.

Из супницы пахло так вкусно, что, несмотря на съеденное относительно недавно пирожное, у девочек потекли слюнки.

– Ешьте, берите пирожки и вообще все, пирожки можно мазать маслом, вот, в бульон можно положить оливки… Тася, ты любишь оливки? – она положила себе в тарелку несколько оливок из вазочки.

– Я не знаю, не пробовала.

– Так попробуй! Оливки это прекрасно, их ел еще Парис…

Тася сунула в рот одну зеленую ягоду.

– Ну как?

– Ничего, вкусно.

– А косточку надо глотать. Косточки оливок чрезвычайно полезны! Десяток оливок с косточками в день и…

– И приступ аппендицита вам обеспечен! – засмеялась Тошка.

– Не говори глупостей. Ну что там у вас происходит?

– Сегодня на даче завещание будут обсуждать, вот нас и сплавили.

После вкусного обеда Матильда Наумовна развлекала девочек театральными и консерваторскими байками, потом словно бы невзначай присела за рояль, взяла несколько аккордов.

– Тася, ты играешь?

– Нет.

– А поешь?

– Нет.

– Пундик, она врет! Она просто суперски поет, у нее голос…

– Тася, спой, светик, не стыдись, ты ж не на экзамене. Я просто люблю, когда дети поют.

У нее при этом были такие добрые и веселые глаза, что Тася вдруг решилась.

– А что спеть?

– Что ты пела Тошке? Песенку какую-нибудь…

– Ну я не знаю… – Таська вдруг постеснялась петь этой даме какие-то современные песенки. – А можно «Утро туманное»?

– Отлично, это я даже смогу тебе саккомпанировать, – и она заиграла вступление.

Сначала голос у Таськи слегка дрожал, но старая дама смотрела на нее так ласково, что она запела увереннее.

– Молодец, хотя это не совсем твое… Ну, что-нибудь еще, может, русскую народную…

– «Матушка, матушка, что во поле пыльно» можно?

– Давай!

Тася вдруг ощутила невероятный подъем, ее просит петь такая важная, такая столичная дама, никто не требует замолчать, не ссылается на головную боль… И это такое счастье – петь, когда тебя слушают… В школе она стеснялась даже рот открыть, а тут распелась…

– Хватит! – сказала вдруг Матильда Наумовна. – Тебе сколько лет?

– Пятнадцать.

– Месячные в каком возрасте пришли?

– В двенадцать, а при чем здесь…

– Отлично! Ноты знаешь?

– Нет. Я так, со слуха…

– Черт подери, слух у тебя похоже абсолютный… И голос редкий… Хочешь быть певицей?

– Певицей?

– Да, певицей, но не певичкой, а настоящей оперной певицей?

– А что, я смогу?

– Все зависит от тебя самой. Природа тебе много дала и внешность, кстати, тоже, но с дарами природы надо обращаться очень бережно. И работать надо каторжно… Хотя чему удивляться, ты же внучка Сашеньки, это был величайший музыкант, должен же был хоть кто-то унаследовать… Но почему тебя не учили музыке?

– Маме не до того было… Да у нас в городе музыкалка какая-то ублюдочная была…

– А в школе у вас уроки пения были?

– Нет.

– Понятно… Ну что ж, барышни. Скоро придет машина, поедем в театр. Жаль, конечно, что Большой на ремонте, но ничего не попишешь. Многие ругают это новое здание, а мне даже нравится. Там удобно. А ты, Тошка, молодец, что привела Тасю ко мне. Это, конечно, еще глина, но полагаю, из нее можно будет что-то вылепить.

У Таськи голова шла кругом и вдруг показалось, что нечто похожее она где-то уже видела, то ли в кино, то ли по телеку – смешная старуха и юное дарование, и слова были такие же и даже квартира такая же захламленная… Но радость от этого не стала меньше.

На обратном пути обе женщины молчали. Марго была занята своими мыслями, а Аля пребывала в страшном смятении. Непривычная к подаркам судьбы, она боялась поверить в реальность происходящего, ей казалось, что такого просто не может быть и сегодня, когда огласят завещание, выяснится, что Марго ошиблась, что Александр Афанасьевич потом изменил завещание, передумал или Лев Александрович решит, что квартира по праву принадлежит ему и станет судиться, опротестует завещание…

– Аля, не волнуйся, все будет в порядке, квартира твоя, никто ее не отнимет, – вдруг проговорила Марго, словно прочитав ее мысли.

– Я и не думала… – пролепетала Аля.

– Эличка, ты заметила, как похорошела за эти сутки Аля? Вчера она казалась мне совсем неинтересной, а сегодня я глянула на нее за ужином – совершенно другой человек. Неужто квартира в Москве может так преобразить женщину?

– Нуцико, при чем здесь квартира? Просто она влюбилась.

– Влюбилась? Когда она успела? В кого?

– Ах боже мой, в Леву, конечно.

– Ты с ума сошла? Он же на двадцать лет ее старше.

– Ну и что? Кому и когда это мешало?

– Но в таком случае это ужасно!

– Почему?

– Ну, во-первых, бесперспективно, а во-вторых…

– А по-моему даже очень перспективно.

– То есть?

– Он тоже, как выражается Тошка, на нее запал.

– Не выдумывай!

– О! А ты разве не заметила, как у него глаза блестели, как он хвост распускал…

– Ну и что? Римма быстро прочистит ему мозги.

– Господи, я ж не говорю, что он женится на Але, но роман вполне возможен. И знаешь, Нуцико, я бы хотела…

– Чего? Этого романа?

– Представь себе. Я ужасно не люблю Римму. Это надо было умудриться четвертый раз жениться и на такой противной женщине… Вот его третья жена, Лялечка, она была прелесть, талантливая, умная…