Михал Карел - Домовой мостильщика Гоуски

• Название: Домовой мостильщика Гоуски
• Автор: Михал Карел
• Жанр: Научная Фантастика

---

Гоуска еще минуту сдавливал его шею, потом отпустил. Домовой со стуком свалился на пол. Гоуска повернулся к стене, немного поворочался и заснул сном праведника.

Проснулся он поздно, в середине дня. Оделся, завернул тело Домового в газету и направился к закусочной "У короля Пршемысла". Там положил Домового на прилавок. Буфетчик осмотрел цыпленка и, сбросив вниз, сказал:

- Двадцать.

Гоуска кивнул, сел в уголок к столу, заказал бутылку рома и приступил к делу. Когда в бутылке осталось совсем немножко, он поднялся и осторожно направился к прилавку.

- Дай-ка мне пару яиц, - сказал он буфетчику.

- Крутых?

- Сырых.

- Зачем они тебе?

- Я их разобью, - прошипел Гоуска, - разобью вдребезги. Ненавижу яйца. Растопчу все яйца! - заорал он на весь зал. Несколько завсегдатаев испуганно оглянулись и бросились расплачиваться.

- Иди лучше домой, - сказал буфетчик.

- Не пойду домой, не пойду домой, - повторял разбушевавшийся Гоуска. - И сегодня не пойду, и завтра не пойду, и послезавтра тоже не пойду, и буду прогуливать без всякого бюллетеня. И ничего не буду зарабатывать, и это будет здорово!

Буфетчик удивленно покачал головой.

- Вообще ничего не буду зарабатывать, - мечтал Гоуска. Вот...

- Только не хвастайся, - раздался хриплый голос. Из-за спины буфетчика высунулась голова с зелеными глазами и бледным гребешком. - Не хвастайся, говорю, завтра кончится этот твой бюллетень, не опоздай же на работу. Да не забудь поставить печать, а то не заплатят денег.

Гоуска стремительно выбежал из трактира. Беспомощно прислонился он к фонарю, потом перешел к стене. На углу улицы стояла статуя. Он направился к ней и у ее пьедестала бросился со стоном на колени.

- Святой Тадеуш, спаси меня от дьявольского наваждения! умоляюще бормотал он и тут же сказал такие слова, которые лучше не повторять, сказал их потому, что увидел статую, изображавшую не святого Тадеуша, а какого-то приматора.

Он чувствовал, что весь свет против него и что он выпил много рома.

- Господи, никто не мучается, как я, - жаловался он в голос, - такие окаянные мучения! И за что? Я курицы никогда не обидел!

В это время к нему на плечо упало что-то темное. Домовой, обретя равновесие, прошипел:

- Не ври, не ври, что не обидел! Кто мне свернул шею?

Мостильщик Гоуска склонил голову и застонал:

- Зачем ты меня обижаешь, что я тебе сделал?

- Ты свернул мне шею, - выговорил хмуро Домовой.

- А что же мне с тобой делать?

- Как это что со мной делать? Я ведь все делаю сам!

- Это, конечно, так, - бормотал Гоуска. - Делаешь все ты, а я мучаюсь. Разве это жизнь?

- Мучаться я за тебя не могу, - с отвращением произнес Домовой, - этого я не умею. Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я делал за тебя все на свете?

Гоуска завертел головой.

- Ты злой, - по-детски всхлипнул он.

- Ничего я не злой. Не могу я быть злым. Так же как не могу быть добрым. Я Домовой, а не ангел. Я такой, как есть, и делаю, что полагается делать Домовому. Это только ты можешь быть плохим или хорошим, потому что ты человек. А я только работаю на тебя.

- Что же должен делать я?

- Что хочешь, это не мое дело!

Гоуска поднялся и погрозил кулаком небу, затянутому тучами.

- Черт тебя раздери, несчастный цыпленок, неужели я никогда не избавлюсь от тебя?

- А ты хочешь от меня избавиться? - Домовой удивленно вращал блестящими глазами.

- Господи Иисусе! А как ты думаешь, зачем я свернул тебе шею?

- Откуда мне знать. Вы, люди, иногда бываете такие странные. Значит, ты правда хочешь от меня избавиться?

- Правда хочу. Истинный крест хочу. Хочу избавиться, хочу - ты удивляешься? Ты отравляешь мне жизнь!

- Нет, не удивляюсь. Это твое дело, меня оно не интересует. Если хочешь избавиться, то нечего сворачивать мне шею, а скажи: фу, фу, ты мне не нужен. Но обратно переиграть уже нельзя. Ну, так как?

- Фу, фу, - сказал Гоуска, - я не хотел тебя обидеть!

- Я знаю, это ты по глупости. Так что же, будешь избавляться?

- Фу, фу, ты мне не нужен, - решительно сказал Гоуска и ждал, когда разверзнется земля и поглотит Домового. Однако Домовой спокойно повернулся и пошел. Удивленный Гоуска последовал за ним.

- Послушай, ты! Что с тобой будет? - спросил он с любопытством.

Домовой повернул голову и посмотрел на него пустым взглядом.

- Ко-ко-ко! - закудахтал он.

- Ты, не дури!

- Ко-ко-ко...

Гоуска безнадежно махнул рукой. Начинало моросить. Он поднял воротник пальто и повернул к дому.

- ...дак-дак, - произнес Домовой.

Он притулился к пьедесталу статуи, присел и без особого усилия снес яйцо.

- Ко-ко-дак, - повторил он. Встал, отряхнулся и вскочил на голову статуи. Оттуда перепрыгнул на проволоку трамвайной линии, повис на ногах вниз головой и, помахивая крыльями, исчез в темноте.

Яйцо лежало у стены, белое, в черную крапинку, чуть больше куриного.

Начался дождь.