Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

• Название: Марш Обреченных. Финал
• Автор: Вадим Климовской
• Жанр: Фэнтези

Третья книга хроники. Все начинается из воспоминаний историка и летописца, архивариуса Серой Башни, служащего Тайной службы Алькира Черствого, ветерана Эльсдарской Сечи. В своих мемуарах он подчеркивает, с какими трудностями предстояло столкнуться спецотрядам Северного Королевства Людей, чтобы захватить Эльсдар и одолеть эльфийских выскочек. Эпизоды подходят к своей кульминации и на континенте Зоргана четко обрисовываются положительные и отрицательные герои. Много развязок зависит не от магии и оружия, а скорее от способностей тех или иных персонажей найти взаимопонимание между собой.

---

Крепкая ручища схватила меня зашкирки и втянула в щель, я не собрался даже для вялого отпора, просто подкосился и рухнул на кого-то из отряда.

— Мессир Черствый, слезьте с меня, вы не настолько легкий, как кажетесь! — без злобы отшутился Конек.

И угораздило меня ж!

Я привстал и отполз в бок, осмотрелся: Кручень, Конек и Бородавка, и я между ними, Желудь каждого затаскивал в узкую и затхлую пещерку. А где же Рыжик? Куда подевался следопыт?

Рейван с Сурком прошмыгнули последними, растянулись в полумраке среди нас. Отдыхали несколько минут. Из непроглядной темени уходящей в глубину пещерки вынырнул Рыжик и зашипел:

— Я кажись, нашел выход к расщелинам!

— Отлично, Рыжик, сейчас выдвигаемся! Не спать!

— О боги! — застонал Конек.

— Не ныть! — подстегнул его десятник. — Мессир Черствый, мне кажется, что мы все-таки добрались до Драконьего Позвонка!

Драконий Позвонок!

Более мерзкого места на континенте и не придумаешь! Я, во всяком случае, такого и не встречал. Тяжело и описать, на что похож тот горный хребет. Сам воздух пропитан злобой и ненавистью, а адресованы те чувства были исключительно для наших персон. Словно горы на самом деле являлись окаменевшими, но живыми и живущими своей вечно-чуждой человеку жизнью. Великаны, околдованные страшными заклинаниями, давно забытыми и потерянными в веках. Мы чувствовали себя здесь абсолютно чужими, лишними в крае серости и льда, снега и вечного мороза. Расщелина, что приютила нас и дала возможность выжить и продолжить путь, занимала в ширине не больше полметра, а то и местами меньше, посему продираться меж тесных стенок хребтов мы имели случай либо боком, либо никак, в надежде ища другие маневры. Отдых устраивали в тех моментах, если позволяла местность и хоть какой-то простор в лабиринте хребта. И то, постоянно помня о преследователях, такие остановки у нас происходили редко, когда мы в щент выбивались из сил, не держались на ногах и жаждали минуты покоя и еды. Тогда Рейван милостиво подавал знак рукой, и отряд останавливался, забивался по углам расщелины и подремывал, жуя. Костер разводить мы боялись, потому, как дым мог мгновенно привлечь сверху внимание зорких шакалов или патрулей гоблинов. Ели черствый хлеб и доедали запасы вяленого мяса. Мне не верилось, что преследователи отстали от нас или потеряли след, напротив круг смыкался, и стоило нам выбраться на ровный участок дороги, как нечисть мигом возьмет нас в клещи.

Мелкий снег веером ниспадал на дно расщелины, и я полуприкрыв веки, вяло следил за танцами природы на блеклых отсветах облаков, чудом достигающих на такую глубину.

Первым почувствовал тревогу Желудь, потом встрепенулся Рыжик, их нервозность заметили и мы. Наши взоры обратились к верху. К узкой полоске света, манящей и притягательной. Я запоздало, будто сонно ощутил нарастающую волну дурного предчувствия. В прошлый раз, когда погиб Волчара на меня нахлынуло тоже самое. А что нам ждать теперь?

Ветер гулял сквозняком и трудно разобрать, что творилось на вершинах Драконьих Позвонков, я молил Аллона, что бы, не случилось обвала, тогда нас ждала участь бедняги Волчары. Тревога в груди нарастала и вместе с нею обида, ведь, наверное, до Одноглазой Башни осталась чепуха, может рукой подать? А угроза смерти нависла острой косой. Нечестно по отношению к человеку, нет честного везения и фарта, присутствует грубая сила и инстинкты неугомонного зверья. Работа рефлексов, чтоб им было не ладно!

Длиннющая, клиновидная тень заслонила просвет над головой, на пару секунд и мгновенно исчезла, до пораженного сознания бегло дошло — "не двигайся, Алькир, затаись!" Тихий сип Желудя приказал хранить гробовое молчание, мы засели по углам, как мыши в амбаре, больше не подавая ни звука. Сверху, нам на плечи и головы посыпались мелкие камешки и осколочки льдинок. Какая-то падла замерла на самом краю хребта и размышляла убогим интеллектом: куда дальше податься? Я мысленно молился: нехай созданием окажется не гоблин или шакал, а другая, живущая на Дальнем Севере охотящаяся в горах тварь. В каком-то смысле Аллон услыхал мои задушевные молитвы…

Сперва когтистые лапища, а потом волчья морда засветили в узком провале и нас буквально вдавило страхом в холоднючие стенки хребта, я услышал сбоку сдавленный всхлип Бородавки и приглушенное шипение Сурка. Без паники! Не подаваться страху и держать себя в руках!

Тварь не похожа на "серую" бестию, я с панической ясностью заключил — нас поймала в силки другая гоблинская нечисть: оборотень. Горбатая бестия, что попадалась нам по пути в Гранитную Балку, и с которой мы имели случай столкнуться в хуторе Диком, на окраине людских поселений. А мы уже и думать забыли, что кроме шакалов и рядового сброда, у шаманов в служебном запасе больше нет никого? Ага, рано радовались! Оборотень срывал нам на головы снежные пласты и камешки. С приглушенным хрустом и стуком все это добро летело в нас, слетало вихрями в лицо и рикошетом попадало от параллельной стены. Кручень не выдержал и вскинул на прицел арбалет, собираясь выпустить в монстра болта, но Борнас резким взмахом руки разрядил обстановку. Без удачи, тварь все одно учуяла нас, поставила для разведчиков-гоблинов метку и с минуты на минуту сюда слетится все гоблинское полчище. Сказано просто, но дрожь пробежала по спине, и испугались не на шутку, но, взглянув на Борнаса, я понял, у ушлого чародея опять была припасена спасительная идейка, которую он незамедлительно пустил в расход. Так получалось, что я и весь отряд, не прекращая, ждали, когда магик выпутает нас из очередной безвыходной ситуации. Прям закономерность — не иначе!..

Желудь в ладонь поймал один из отскочивших от противоположной скалы камешков и, закрыв глаза, сконцентрировавшись, занялся колдовством. И снова без зрелищных фейерверков. Без мерцающих огней и вспышек. Сугубо действия. В моем сознании невольно закралось осторожное подозрение, навязчивое, но имеющие право на существование. Мне померещилось, но в тот роковой, судьбоносный миг, меня посетила догадка, за что могли упрятать Борнаса в Гранитку? Но предположения я пока решил не развивать, а оставить на потом…

Камешек в его руке слабо заискрился бежево-изумрудными прожилками и в полумраке он отчетливо начал мерцать. Чародей швырнул породу в проход расщелины на тропу, которой мы дошли сюда, и я готов поклясться, что артефакт с размером в среднее яблоко поскакал меж двух хребтов обратно к Золотой Рудне. В противоположную нашего пути сторону. Борнас не переставая, шептал заклинание, и приманка, оставляя за собой слабый свет, укатила от нас подальше, увлекая разгоряченного злобой оборотня. Снег и камни перестали сыпаться нам на головы и рев чудовища, эхом удалялся к Рудням. Я чувствовал магическую вибрацию ловушки, она манила тупую нечисть похлеще куска окровавленной плоти. Но факт оставался фактом: нас выследили. Такой дешевкой не купишь гоблинских шаманов, они будут выслеживать нас до самой Одноглазой Башни, будь на то воля Аллона, нам к ней добраться!..

Утром четвертого дня в расщелинах Драконьего Позвонка Рыжик скомандовал привал, и я по его физиономии понял, в нашей миссии подходит рубеж. А следом — новое испытание. И естественно, угадал. Мы заночевали в расколотом надвое хребте, больше смахивающем на дно мелкого каньона, превращенного в сплошной ледяной каток. На ровном месте Сурок умудрился даже подвернуть руку, а Рыжик едва не расквасить носа, Бородавку с Коньком полчаса ловили за пируэтами по мелким горкам, и съездам. За столько дней увидели хоть какое-то развлечение. Нашли выдолбанную диким зверем нору, проверили ее на безопасность и уже, потом приватизировали. Наелись холодной стряпни, надоевшей на всю оставшуюся жизнь, расставили караул и улеглись до самого утра. На утро сделали бросок на три оставшиеся мили, пока ноги не задубели от холода. И когда уперлись в горный шип, с далека отчего-то показавшийся мне пиком Одноглазки, вновь организовали передых. Рыжик, не расслабляясь, ушел на разведку и возвратился меньше чем за пять минут, взволнованный и довольный. Нас он порадовал как никогда за все проведенные с ним деньки.

— Башня! Одноглазая Башня!

Я чуть не захлебнулся остатками воды из фляги, настолько желанными и неожиданными всерьез выявились для всех его возгласы. Сердце забилось, бешено и сумасшедше. Наконец-то! Неужели мы сделали нашу миссию и жертвы не напрасными?

Адреналин забил в жилах, и кровь застучала в висках, мы едва не орали от восторга, от счастья и удачи. Пробудилось третье дыхание, и усталость отступила в тень бодрости и решимости. Мне хотелось бежать к Башне в припрыжку и увидеть ее своими глазами, обхватить в объятия непокорные и грозные стены и прокричать слова злости мертвому камню, излить угрозы неведомым и забытым хозяевам Свергилля.