Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

• Название: Марш Обреченных. Финал
• Автор: Вадим Климовской
• Жанр: Фэнтези

Третья книга хроники. Все начинается из воспоминаний историка и летописца, архивариуса Серой Башни, служащего Тайной службы Алькира Черствого, ветерана Эльсдарской Сечи. В своих мемуарах он подчеркивает, с какими трудностями предстояло столкнуться спецотрядам Северного Королевства Людей, чтобы захватить Эльсдар и одолеть эльфийских выскочек. Эпизоды подходят к своей кульминации и на континенте Зоргана четко обрисовываются положительные и отрицательные герои. Много развязок зависит не от магии и оружия, а скорее от способностей тех или иных персонажей найти взаимопонимание между собой.

---

— Тьфу ты! Замолчи, ради Аллона! — Садорский передернул плечами.

Ирвин отчетливо почувствовала сильную боль в груди, заскребли когтями кошки, сон явный и Шост кажется во всем прав — храм одолело зло, трудно в это поверить, но бароны и графы давно смогли связаться с храмовниками и выйти на старейшин, в случае отсутствия беды. Но такого не состоялось, горы подвержены постоянному магическому воздействию, трудно сопоставить, что творится на самом деле? Необходима разведка. Рекогносцировка в горы. Отыскать Кишку Змеи и попробовать пробраться к храму, по пути попытаться установить контакт с кем-нибудь из храмовников?

К ним навстречу уже спешили, тянулась группа встречающих: графы и бароны с оруженосцами и мейстерами, весть о том, что прибыла сама Ирвин Альвинская, ураганом разнеслась по всему лагерю, подняла вельмож на ноги. Полусонные и полупьяные физиономии. В глухом краю, в сердце Южного тракта столичной и провинциальной аристократии не чем было заняться, поэтому днем охотились, устраивали пари и турниры, а вечером, ближе к ночи, устраивали попойки. Никто им не бог и не судья, творили все что хотели. Новость о приезде герцогской дочери навела шороху, пришлось мгновенно вспомнить, кто и когда раздавал вельможный сан, и чего требовало государство в лице Важича Альвинского взамен. Что кроме развлечений и тунеядства необходимо подкреплять врученные с почестями привилегии, служить Королевству верой и правдой.

В темноте Ирвин тяжело определить точное количество бравых храбрецов, откликнувшихся по зову сердца и зову порядка, в поход к Откосым горам, но Ирвин не понравилось, что вельможные папаши не дождались герцога и сами здесь устроили военный квартет, на чужой земле, земле, которая испокон веков принадлежала храму Хизельмаш. И это весомая проблема, если б несчастье не обезоружило храмовников, северяне давно рассчитались за учиненный под стенами цитадели вертеп, ни Имран Брамт, не Доварт с Германом Зольтом и тем более Родемир долго б такого не вытерпели, гнали аристократию в шею до самого Северного тракта. Одна, две вылазки мастеров с подмастерьем и от геройской дружины герцога не осталось и костей. Вместо чего в предгорье ничего не происходило, никто никого не наказывал и не поучал — это наводило на тяжелые и горестные раздумья. У Оливии на душе те же горькие чувства, — визит к храму графы и бароны могли организовать, более цивилизовано и сглажено, без столпотворений и галдежа. А впрочем, что с них возьмешь, чем дальше от Мейдрина и Фарума, тем больше дикости и варварства, сплошное беззаконие и разгильдяйство.

В отсветах чадящих факелов Ирвин с удивлением взирала на незнакомые, заросшие и обросшие бородами и щетинами физиономии, гербы и знамена мало, что ей говорили, если кого-то она и знала, то только понаслышке. Ученичество в храме проходило исключительно по сложной и закрытой программе в застенках цитадели, а не в гостевых и светских раутах по Королевству и югу, набирались опыта и мастерства подмастерье в ходе тщательных и упорных тренировок. Поездка в Лафим произошла на последних этапах ученичества и то по глубочайшей просьбе отца и матери Ирвин Альвинской.

Увидев замешательство молодой особы, граф Модерик с поклоном выступил вперед и, соблюдая этикет, представил собрание:

— Граф сир Лаутский, — крепко сбитый, высокий господин, двух метров ростом приветственно с ней познакомился.

— Мое почтение, сударыня, — Оливии он слегка кивнул, поздоровался с Модериком и приставом Садорским.

— Граф Луи Вирк, — последовала та же церемония.

— Граф сир Балломан, — заросший детина с колючим взглядом серых глаз, Ирвин вспомнила, что именно этому человеку и майору Радонскому Королевство обязано победой над Эльсдаром. Сир Балломан командовал тогда спецподразделениями Серой Башни, которая своим натиском сломила оборону барьера и защиту Эльсдара. Она попыталась вспомнить, кто именно из его родни мог проходить ученичество или мастерство в стенах Хизельмаша и не смогла представить. Возможно, в более спокойное время следовало проявить любознательность и спросить у графа об этом прямо? Неужели среди всего этого сборища в храме учились их отпрыски? Или вельможам дай любого повода помахать мечом? Сумасшедшие.

— Позвольте представиться вам, ваша милость, сир Лаутский, я же и отвечаю за…

— Мне немедленно необходимо с вами переговорить, граф! — перешла сразу к делу Ирвин.

Озадаченные лица. Легкое замешательство.

— Как вам будет угодно, госпожа. Прошу сюда!

Оливия вынуждена была остаться за пологом шатра. А кроме нее и вся стушевавшаяся свита с прибывшими и отдыхающими.

Ирвин предложили присесть на походной стул, граф осведомился, голодна ли она, может приказать слугам подогреть оленины и подать вина? Она с трудом отказалась, ее тяготили дела поважней.

— Сир Лаутский, я приказываю вам, даже строго запрещаю, приближаться к горам!

На его лице отразилось недоумение.

— Гм. Ваша милость мы с сиром Балломаном пришли к заключению дождаться герцога Альвинского и уже потом…

— Вызовите специалистов из Академии магов или архимагов Северного Ордена, они разберутся с ситуацией поскорей. Найдут первопричину и решат, стоит ли проводить вылазки в храм или нет.

Она давила на сира Лаутского жесткими доводами, герцогством и убеждениями в компетентности магиков. Она любыми путями желала предотвратить глупости и ненужное геройство, последующие за всем этим новые, необязательные жертвы.

— Спешу сообщить, что два дня назад армия вашего отца пересекла Южный тракт и в течение полумесяца будет здесь. В их свите есть академики и орденцы, но… ждать столько?..

— Дождетесь, дорогой граф! Знайте, магия — это не игрушка и забава. Вы же хорошо читали доклады? Проводили беглую рекогносцировку? Хотите заполучить очередную награду? Будьте терпеливее, милсдарь Лаутский, будет бессмысленно ее вешать на стену или ложить в вашу могилу.

Аллон, она, кажется, перегибала палку?

Желваки заиграли на его скулах. Пляска огня в безумных глазах.

— Я должна встретиться с отцом! Распорядитесь выделить мне эскорт. Модерик с Садорским очень устали, им нужен отдых, а мне — помощь отца.

Генрик в душе возмущен и обижен, но находит в себе силы повиноваться.

— Можете рассчитывать на меня, я… распоряжусь.

Конечно, она не хотела на него давить и задевать, но он ее вынудил.

В шатре неловкая пауза, Ирвин и самой неловко, а ему тем более.

— Когда вы прибыли, госпожа, я думал все будет совсем по-другому… В храме у меня служил брат и… и… не важно! — Гримаса боли и разочарования. — Все по-другому.

— Я огорчена не меньше вас, граф. Действительно все будет по-другому. У меня там остались друзья… семья.

Он поднял на нее глаза.

— Что же там, Аллон побери, произошло?

И отстраненным, далеким, непослушным голосом Ирвин рассказала ему всю правду. Жестокую правду.

* * *

Кошмары давили на его сознание океанским штормом!..

Сначала представляя собой жуткие видения и страхи, концентрируясь во все более четкие и связные образы. Лайку перед самым пробуждением открылся настоящий вселенский ужас, того чего он в реальной жизни не осилил бы и помыслить: падение храма. Гибель старейшин, мастеровых, подмастерья и учеников. До боли знакомые лица и люди погибали в когтях и клыках чудовищных тварей. Кровь и боль повсюду. Лайк задыхался и содрогался от каждого смертоносного удара, от каждого искалеченного тела. Магия и клинки обрушивались на непробиваемые шкуры существ, бесполезно рассекали воздух, — воин за воином уступал сокрушительному напору чудищ. Лайк в единственный миг смог сфокусировать сознание на деталях картины, когда подсознательное зрение воочию распознало истинных врагов, налетчиков, руководителей штурма. С диким ужасом и нарастающей клокочущей яростью он опознал в захватчиках тощего и ссохшегося до тлена старичка Грэтема. Колдуна Грэтема — куклу в руках злостного кукловода князька Лестора. Лайка задушили безумные наплывы беспощадной ненависти, как же так? Куда смотрят караулы Откосых гор? Куда, Аллон побери, смотрели мастеровые на крепостных стенах, допустившие столь массированный штурм родных сердцу стен? Бессвязная агония на трагические сцены. Безвольная накипь, оставшаяся налетом на искалеченной горем душе. Беспомощное содрогание нервов и мышц, если тебя мучает откат ритуальной магии, значит, — катастрофа с Хизельмашем уже произошла и исход… исход…

До помраченного кошмарными снами Лайка долетели размытые, посторонние, внешние звуки: чавканье и угуканье. Мозг отреагировал на возможные опасности мгновенно и рефлекторно, с очевидной тревогой побеспокоясь вывести храмовника из полубредового плена, закричав на все сознание: проснись! Пробудись! Пробудись же!!