Добрый Лич - Власть триединства

• Название: Власть триединства
• Автор: Добрый Лич
• Жанр: Фэнтези

Божественные игры — не чета человеческим. Все дело в том, что когда боги и демоны затевают новую партию, разыгрывается судьба всего мира и сотни тысяч человеческих душ. Так и в этот раз, когда кости уже на игральном столе, назначенные высшими силами игроки схлестнуться, чтобы решить судьбу святых земель и графства колдунов. И пусть с восточных гор уже спускаются язычники прибрежных царств, а с юга на всех парусах несется армада могущественных халифатов — кому какая разница, если игра вот-вот начнется? Таки новый проект. Название рабочее, текст лишь немного выправлен. Пролог и четыре главы.

---

— Правда? — наконец-то нарушил молчание грандмастер Гуали. — Вот уж бы не подумал, что святейший отец пойдет на такой шаг.

— А что в самом Альгарике? — продолжил расспросы Шурт.

Молодой колдун поморщился, про себя подумав, что все это становится похожим на дешевое представление иллюзионистов. Большая часть членов Круга лишь молча наблюдает за ним, не говоря ни слова. Даже грандмастер Румиус лишь что-то недовольно бормочет себе под нос, хотя обычно, его вклад в обсуждение был самым значительным. Пусть даже в виде брюзжания и недовольных выкриков в сторону своих коллег и всех колдунов в целом. Таков уж этот грандмастер Румиус. Фрио кисло хмыкнул. Ну, что ж, если роли уже распределены, нужно играть. Тем более что другого выхода просто-напросто нет.

— Король пока не спешит с мобилизацией, но не сегодня-завтра он издаст указ об особой, святой рекрутчине. Инквизиция в последний месяц зверствует. Сожжено более трех десятков заклинателей и ведьм и под две сотни обычных людей, но пока это объясняют как борьбу с нечистой заразой колдовства. Официальных заявлений о войне пока не было, все держат в тайне…

— Вижу, ты хорошо осведомлен, мастер. — заметил Шурт.

— Это моя работа, грандмастер.

— Хорошо-хорошо… Очень хорошо, мастер Фрио. Еще что-то?

— Я решил не отнимать время у высокоуважаемых членов Круга и подготовил письменный доклад. Там подробно изложена вся суть дела.

— Отлично, положи передо мной бумаги. Фрио извлек из внутреннего кармана плаща толстый свиток бумаг и, преодолев десяток метров, положил его на стол перед Шуртом. Подняв глаза, он встретился взглядом с грандмастером. Или же грандмастер заглянул ему в глаза? Так или иначе, Фрио словно провалился в два серых омута и почувствовал, как в его голове что-то зашуршало, а перед глазами пролетели несколько последних недель. Вот Райтанг, столица Альгарика. Главная площадь, на помосте семь обложенных хворостом железных столбов с привязанными к ним людьми. Взгляд изменяется, и Фрио смотрит на ауры еретиков…

Лишь один заклинатель — молодой парень, весь в ожогах и шрамах, как впрочем, и остальные. У инквизиторов устоявшиеся взгляды на процедуру дознания. Основными инструментами при допросе выступают Божье слово и каленое железо. Особенно часто, последнее. Шестеро обычных людей и один заклинатель. Инквизитор в серой рясе поджигает хворост, и через минуту площадь наполняется криками. Привязанные к столбам люди корчатся от боли — объявший хворост огонь уже пожирает их плоть, причиняя невыносимые муки. Церковь Альгарика не приемлет обливания хвороста водой, придерживаясь мысли, что самый лучший колдун — быстро сожженный колдун. В нос бьет вонь горелой человеческой плоти. Поморщившись, Фрио осматривается. Площадь полна людей, с интересом наблюдающих за муками своих сограждан. Какая мерзость… Картина меняется, в этот раз Фрио на другой площади, над ней нависает высокая серая башня. Высокие каменные дома из открытых окон, которых за происходящим наблюдают городские жители. Из-за толпы собравшихся зевак помоста не видно, но даже сюда доносятся дикие вопли заживо сжигаемых еретиков. Следующая площадь, потом еще одна. И снова столица. Снова небольшая площадь и помост инквизиторов. Каждый день новый город, каждый день новые лица еретиков, каждый день те же пустые глаза горожан с горящим в их глубине страхом и злобой к тому, чего они не могут понять. В половине случаев на помостах и вовсе нет колдунов и ведьм. Инквизиторы сжигают и сжигают, а зеваки восторженно разинув рты, ловят каждое мгновение божьей кары снизошедшей на еретиков благодаря стараниям церкви. Какая мерзость. Что-то зашуршало, и Фрио закружился в круговороте воспоминаний, все, падая и падая, пока не оказался в зале Круга перед Шуртом. Колдун тут же отвел глаза, стараясь не встречаться больше взглядом с грандмастером. Шурта никогда не интересуют шпионские подвиги агентов или любые другие воспоминания. Он смотрит лишь на аутодафе, увиденные колдуном. Возможно, чтобы узнать, какие чувства одолевали его в тот момент? Узнать, остался он самим собой или стал частью толпы? Кто знает.

— Спасибо, мастер. — спокойно промолвил Шурт. Чтобы он не искал в воспоминаниях агента Круга, его вполне удовлетворило увиденное. Фрио лишь кивнул и сделал несколько шагов назад. Пространство в зале Круга жило своей, особой и мало кому понятной жизнью. Бывало, чтобы дойти от скрытой в полу лестницы до стола приходилось преодолеть несколько десятков метров, с другой стороны, сейчас колдун сделал всего три шага…

— Как прикажете поступить с командором Десальво? — решился спросить колдун. Бросив безразличный взгляд на бумаги, Шурт снова посмотрел на Фрио.

— Скажи ему, что Круг согласен помочь в достижении его целей. Слова застряли у Фрио в горле. Лишь через несколько секунд он прохрипел:

— То есть, грандмастер? На мгновение Фрио показалось, что члены Круга затаили дыхание и напряженно уставились в сторону Шурта. Грандмастер сложил перед собой ладони. Почти не различая его лица в полутьме, Фрио чувствовал — он шевелит губами, словно что-то проговаривая про себя. Собравшись с мыслями, Шурт заговорил. Медленно, взвешивая каждое слово.

— Наших братьев и сестер истребляли, истребляют, и будут истреблять только потому, что мы другие. Что мы сделали? Из-за чего молодых ведьм сжигают и топят?

За что заклинателей пытают каленым железом? Мы не враги Всевышнему, и никогда не были ему врагами. Круг молчал столетиями, надеясь, что церковь поймет свою ошибку и прекратит гонения. Но сегодня нашему терпению пришел конец. Настало время лично подойти к стенам святого города и показать инквизиторам, что не они одни умеют играть в кровавые игры. Оторопело уставившись на лицо Шурта, наполовину скрытое тенями, Фрио без особого результата пытался переварить услышанное. Мысли метались в голове, словно рой разъяренных ос, но как часто бывает, осознание происшедшего накрыло его внезапно. Круг объявляет войну святому городу. Колдуны объявляют войну церкви. И начнется все… Мысли колдуна прервал грандмастер Шурт.

— И очень кстати, что на сцене объявился этот Десальво. Он будет нам очень полезен. Слушай, что ты должен сделать…

Святой Город. Эти слова разжигают праведный огонь в душах верующих и ужасают еретиков. Кто не знает о Святом Городе? Городе Всевышнего, заложенном тысячу лет назад и до сих пор являющимся символом веры, светочем, разгоняющим Тьму. Вереницы верующих и паломников ежедневно приходят к его стенам, чтобы прикоснуться к этой исполинской реликвии. Город, величественнее которого не найти в этом мире раскинулся на равнине, словно исполинский цветок. Через него проходят десятки торговых путей ведущих из независимых королевств запада к княжествам востока, от городов-царств севера к вольным республикам юга. Святой Город расположился на перекрестке культур и народов, с давних времен оставаясь прибежищем веры во Всевышнего. У города никогда не было четких границ, ведь он все время рос, становясь все больше и больше. Единственное, что можно было сказать с уверенностью — он делился на две части. Первая представляла собой кольцо, окружающее центр города. Обычные дома, каменные ближе к центру и деревянные на околицах стояли так близко друг к другу, что кареты и повозки могли свободно двигаться лишь по главным улицам, потому что на обычных места едва хватало, для двух шагающих плечом к плечу горожан. Слава Всевышнему, в городе была канализация, а ведь еще каких-то двести лет назад люди ходили по колено в нечистотах. Повсюду можно было наткнуться на торговые площади, украшенные обязательным атрибутом веры — помостом с парой стальных столбов, обложенных хворостом. Тьма запускала свои щупальца даже сюда, в сердце единой церкви, но это не мешало торговцам из Хаутфалька заниматься своим делом под аккомпанемент визжащих еретиков. Больше того — аутодафе только привлекали к торговым рядам потенциальных покупателей! Единственным конкурентом торговых площадей были церкви. Они поражали красотой и вычурностью архитектуры и сияли на фоне остальных зданий, так как сияют звезды на фоне ночного неба. Это были даже не церкви, это были храмы. Вы пока не входили во внутренний город, но уже понимали — вера, это то, что правит этим городом. Все здесь было построено на фундаменте религии, более крепком, чем что-либо в мире. Святой Город, точнее его внешняя часть, рос и процветал благодаря паломникам, решившим остаться здесь за любую цену. Бедные, но уверенные в том, что в этом исполинском храме есть место для всех верующих, они селились на окраинах в покосившихся трущобах и работали за десяток-другой монет в месяц. Едва сводя концы с концами, они знали одно — все, что есть у них в жизни, все, о чем им толковали священники, весь смысл их существования, он здесь, в этом городе. Они работали на благо церкви, и она отвечала им взаимностью, разрешая существовать у самих истоков религии, ближе всего к благословению Всевышнего. Во внешнем городе, ближе к центру, были расположены конторы крупных купцов и представительства гильдий. Торговцы, наемники, ростовщики, куртизанки — у всех были гильдии. Если вы не принадлежали к гильдии, значит, вам по какой-то причине покровительствовала церковь или же вы были настолько богаты, что могли купить ее покровительство. Религия не должна мешать повседневной жизни, если она, жизнь, не является частью Тьмы и ереси. — говаривал один из епископов древности, покровитель гильдии куртизанок. Что не запрещено Богом, то разрешено людям! — восклицал другой известный архиепископ, частый гость таверн и игральных домов. Церковь Всевышнего была лояльной к своим верующим, признавая по-настоящему страшными грехами лишь связи с Тьмой и ее порождениями, а так же колдовство. Естественно, такие широкие рамки греховности могли резко сузиться, если в церковную казну не поступал ежемесячный налог. Жизнь во внешнем городе кипела и бурлила под звон колоколов и крики сжигаемых еретиков. Паломники приходили и уходили, оставляя в карманах горожан блестящие диски монет из всех концов святых земель и вознося хвалы Всевышнему за удачно купленные по дешевке святые реликвии. Все они приходили сюда, чтобы увидеть город своими глазами и попасть на одну из бесчисленных служб, проходящих в храмах внутренней части… Вторая, и по сути главная, часть Святого Города была отделена от остальных кварталов исполинской каменной стеной, выкрашенной в белый цвет. В те времена, когда истинная вера только формировалась, эта стена была оборонительным сооружением, защищающим первых ее приверженцев, от языческих племен восточных гор, норовящих сжечь все на своем пути и халифатских набегов. Сейчас же, стена просто отделяла внешний город от внутреннего — сторожевые башни превратились в колокольни, а ворота были распахнуты круглые сутки.