Гилберт Адэр - Ход Роджера Мургатройда

• Название: Ход Роджера Мургатройда
• Автор: Гилберт Адэр
• Издательство: ACT, ACT МОСКВА, ХРАНИТЕЛЬ
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-040875-7

Перед вами – удивительный роман.

Роман, в котором причудливо переплетаются мотивы самых известных детективов Агаты Кристи, а на их основе создается новая, увлекательная криминальная интрига!

…Совершено загадочное убийство.

Подозреваются все обитатели и гости уединенного, занесенного снегом особняка.

Расследование ведет… сама Королева Английского Детектива!

---

Они наваливаются плечами на дверь, они в конце концов выламывают ее, и первое, что они видят, это мертвое тело Реймонда. Но как ни поражены они ужасом, у них хватает присутствия духа тщательно осмотреть комнату. Ничего. Или вернее – никого. Комната очень маленькая, почти без мебели, и оба они клянутся, что в ней никого не было. Так, Дон?

– Угу, именно так.

– И что же они делают затем? Оба слышат, что дом уже просыпается, и оба полны решимости не допустить, чтобы Селина хотя бы мельком увидела труп Реймонда. Они поспешно спускаются в коридор, где, уже в халатах, толчемся все мы, не понимая, что происходит. И вот тут, как вы помните, полковник сообщает Селине жуткую новость насколько возможно мягче.

Вот что, вы согласны, происходило в коридоре. Ну а что тем временем происходило внутри чердака?

В самый последний раз я приглашаю вас обозреть помещение. Полковник и Дон оба спустились в коридор. Дверь чердака свисает, полусорванная с петель. Тело Реймонда все еще плотно прижато к двери и кровоточит. Кроме него, в помещении есть только стол, стул с плетеным сиденьем и кресло.

Ее голос понизился до хриплого шепота.

– А затем, рискну предположить, если мне дозволено так выразиться, КРЕСЛО ВНЕЗАПНО ВСТАЕТ НА ЗАДНИЕ НОЖКИ.

Все в библиотеке ахнули в унисон. ОЩУЩЕНИЕ БЫЛО ТАКОЕ, будто она говорила заглавными буквами, будто они почувствовали, как волосы у них на затылках встали дыбом, и волосы эти будто тоже состояли из заглавных букв.

Ну а инспектор Трабшо вглядывался в писательницу со странным выражением на лице, выражением, намекающим, что раздражение ее неортодоксальными методами, как и потоками многословия, которыми они излагались, теперь капитулировало перед безоговорочным восхищением их результатом.

– Неужели, по-вашему?… – сказал он.

– Вот именно, – ответила она невозмутимо. – Убийца укрывался – или укрывалась – ВНУТРИ кресла. Вот, несомненно, причина, почему тело Джентри было привалено к двери – чтобы еще больше затруднить ее взлом и обеспечить Иксу еще несколько бесценных секунд на то, чтобы спрятаться.

Скорчившийся внутри этого кресла, уже совершив убийство, именно Икс испустил вопль, от которого кровь стыла в жилах, который мы все слышали, неужели вы не понимаете? Затем, едва чердак опустел, когда Роджер и Дон поспешили сообщить нам о том, что обнаружили, он – или, еще раз повторяю, она – быстро и бесшумно выбирается из кресла, заметает следы, переступает через труп Джентри и ускользает вниз в коридор.

Учитывая хаос, царивший в этом коридоре, ему или ей ничего не стоило незаметно замешаться среди нас.

Наступила кратчайшая пауза. Затем снова заговорил Трабшо.

– Можем ли мы узнать, – спросил он, – как вы пришли к этому, должен признать, очень убедительному заключению?

– Я объяснила вам, что я села в это кресло. И объяснила также, что вот тут-то меня и стукнуло. Я даже добавила дополнительную подсказку – слово «буквально».

Дело в том, что в тот же момент сиденье кресла провалилось подо мной – настолько, что мой собственный нижний конец стукнулся об пол с неделикатной шумностью. Но и в тот миг, когда я ощущала себя нелепой старушенцией, а мои обе ноги, обтянутые чулками, болтались в воздухе, я уже знала, что нашла разгадку. И, едва выбравшись из капкана кресла, я обследовала его внутренности. Как я и ожидала, оно было всемерно выпотрошено и будто чудовищное бибабо могло вместить скорченную человеческую фигуру. И я поняла, как и где прятался убийца.

– Очень находчиво, – заметил старший инспектор, – очень, очень находчиво.

– Вы имеете в виду Икса, придумавшего такой способ, – осведомилась Эвадна Маунт, – или меня, его разгадавшую?

Трабшо улыбнулся:

– Вас обоих, я полагаю. Но погодите, – добавил он, так как внезапно ему в голову пришла новая мысль. – Вы сказали, что, едва вы поняли, как оно было совершено, вы также поняли, кто его совершил. Что вы подразумевали под этим?

– Ах, инспектор, вот теперь вы меня вправду разочаровали. А я так верила, что уж по крайней мере вы уловите наиболее значимый вывод из моего открытия.

– Ну, – ответил он, – должно быть, я глуп, я же на пенсии, знаете ли, но я его не улавливаю.

Наступившую тишину нарушил звонкий молодой голос.

– А я, по-моему, да, – сказала Селина.

– Так почему бы тебе не поделиться своими мыслями с нами? – благодушно сказала писательница.

– Ну-у-у… мне это представляется так. Мы, то есть гости мамочки и папочки, мы все приехали сюда всего два дня назад, а Рей, Дон и я – самыми последними. Если то, что вы говорите, верно, значит, никто из нас убийцей быть не может, так как ни у кого из нас не было ни времени, ни удобного случая выпотрошить кресло, ну, то, что с ним проделал убийца.

Эвадна Маунт просияла на нее с довольным видом учительницы, поздравляющей особенно сообразительную ученицу.

– Верно с первого захода, Селина! – вскричала она. – Да, именно так. Едва мне стало ясно, с каким невероятным тщанием должно было быть подготовлено убийство Джентри и как заблаговременно, я поняла, что никто из вас – мне следовало бы сказать, никто из НАС – не мог совершить это преступление.

Нет, совершить его мог только тот, кто уже находился здесь. Кто-то, кто видел и слышал все, но не говорил ничего или по крайней мере почти ничего. Кто-то, кто находится среди нас сейчас и все-таки не среди нас. Кто-то, кто присутствует тут, но почти прозрачен.

Ее глаза сузились за поблескивающим пенсне. Потом голосом, который возможно описать только как «жутко БЕЗМОЛВНЫЙ», она сказала:

– Ты знаешь, кто ты. Так почему ты сам не заговоришь?

Услышав этот вопрос, я без малейших колебаний выполнил ее просьбу. Ведь мне было ясно – ясно, по-моему, с того момента, как я не убил полковника, – что для меня все кончено.

Глава пятнадцатая

– Фаррар? – полупрошептала-полувскрикнула Мэри Ффолкс.

Поразительно, до чего глупо себя чувствуешь, когда стоишь перед группой людей – людей, с которыми ты лично знаком, – сжимаешь в кулаке револьвер и вынуждаешь себя крикнуть «Руки вверх!» или какую-то не менее лихую реплику, будто играешь в третьесортной пьесе или фильме. С той секунды, как я вскочил со своего кресла в библиотеке, мне еле-еле удавалось сохранять серьезное лицо.

Мэри Ффолкс продолжала смотреть на меня неверящим взглядом, ее руки судорожно сжимались, веки нервно дергались.

– Вы, Фаррар? Вы пытались убить Роджера?

У меня больше не было причин что-то утаивать. И таким огромным облегчением была возможность наконец-то не притворяться. Приятно снова заговорить от своего лица. Если на протяжении последних двенадцати часов я говорил так мало, то вовсе не потому, что молчалив по натуре, а просто соблюдал всяческую осторожность, чтобы не выдать себя.

– Да, миссис Ффолкс, – ответил я. – Я пытался убить Роджера.

Как мог, я старался сохранять деловитый тон.

– Видите ли, – объяснил я, – положение мое в вашем доме обеспечивало, что, когда меня не было наверху, все предполагали, будто я внизу, и наоборот. И потому никто по-настоящему не замечал моего отсутствия. Когда ваш муж послал меня вниз проверить, что происходит на кухне, я примерно десять минут околачивался там, стоя у большого окна в эркере, и делал вид, будто слушаю пересуды слуг. Затем я увидел, как полковник прошел мимо араукарии. Я выскользнул из дома, нагнал его, застрелил и вернулся прежде, чем кто-либо заметил мое отсутствие.

Тут я обернулся к Трабшо:

– Сожалею о Тоберморе, старина, но вы же сами поняли, что я не мог оставить его в живых. Когда полковник упал, он поднял такой вой…

– Но я не понимаю… – сказала Мэри Ффолкс. – Я не понимаю…

Бедная непонимающая женщина смотрела на Селину, на Эвадну Маунт, на Ролфов, на словно бы всех, кроме меня, будто разгадка тайны могла отражаться на их лицах, а не на моем. Она напоминала гостью на званом обеде, до которой не дошла двусмысленная шутка, заставившая всех покатиться со смеху, и бедняжка надеется, что, достаточно долго заглядывая им в глаза, она все-таки уловит суть.

– Мы с Роджером всегда были так добры к вам. Мы никогда, никогда не обходились с вами как со служащим. Вы были словно сын, которого у нас не было.

Этой сцены я опасался больше всего. Полковник заслуживал смерти, тут у меня никогда никаких колебаний не было, но вот его жена никак не заслуживала узнать, за что.

– Странно, – ответил я почти с тоской, хотя револьвер сжимал по-прежнему крепко. – Говорят, что месть – блюдо, которое лучше есть холодным. Но я не уверен. Всю мою взрослую жизнь из года в год меня грыз такой голод отмщения, что по временам у меня буквально слюнки текли при мысли о его свершении. И тем не менее сейчас, когда я более или менее осуществил свою месть, я не могу утверждать, что… я ОБЪЕЛСЯ ею, как полагал. И вовсе не потому, что не убил полковника.

Миссис Ффолкс, чем дольше я оставался на службе у вашего мужа, тем больше я привязывался к старику и тем чаще должен был напоминать себе, что он – тот человек, который причинил мне зло столько лет назад. Мне даже трудно сожалеть, что я все-таки его не убил. А если вам трудно этому поверить, просто вспомните, что у меня есть дубликаты всех ключей от каждой двери в вашем доме. Я мог бы легко прокрасться в его комнату и покончить с ним, прежде чем он успел бы сообщить Трабшо несколько интересных фактов о своей жизни в Америке, фактов, которые вывели бы полицию прямо на меня. Но я предпочел этого не делать.