Веда Корнилова - Эрбат. Пленники дорог

• Название: Эрбат. Пленники дорог
• Автор: Веда Корнилова
• Жанр: Фэнтези

Она была из тех женщин, что мечтают о простом счастье: семья, муж, дети… Но ничего из этого в ее жизни нет, и, как оказалось, никогда не будет. Тяжело внезапно узнать, что ты не просто одинока. Ты — эрбат, изгой, от которого люди стремятся держаться как можно дальше. Впрочем, и жить-то тебе осталось всего ничего…

Пусть жизнь подхватила и понесла, словно сухой лист, сорванный с дерева и гонимый ветром… Но, может быть, все же стоит поспорить с судьбой? Ведь нельзя жить без надежды…

---

Вот это да! А я считала, да и ребята мне говорили, что об Элсет знают немногие. Оказывается, этот тип ее давно вычислил.

— Не надо его звать. Я действительно была у Элсет. Но с Райсой познакомилась сама. Мы с ней разговорились перед приемом, и выяснилось, что мой отец и ее родители родом из одной деревни. Оттого она нас к себе в дом и пустила. Пожалуйста, не трогайте ее. Она здесь не при чем. Мы ее ни во что посвящать не стали, и она ничего не знает!

— Предположим, так и было, хотя и здесь всей правды ты мне не сказала.

— Вы о чем? Я к лекарке заходила посоветоваться только насчет своего зрения. Знаете, я стала очень плохо видеть, и…

Вояр поморщился и достал из стола блестящее ожерелье, то самое, что еще совсем недавно, у реки, Вен при стражниках сдернул с моей шеи и закинул в кусты. А оно как здесь оказалось? Я думала, его уже давно нашли и втихую пропили на одном из постоялых дворов…

— Стража доставила. Очень дорогая вещица. Никто не решился прикарманить. Герцог Стиньеде ее опознал. Это что-то из его недавно пропавших фамильных драгоценностей, которые, кстати, похитила именно ты. Перстень, правда, так и не нашли, и боюсь, что он уже не отыщется. Стражники и лекарку опознали. Думаю, легко узнают и тебя. Они тоже в коридоре. Будем устраивать очную ставку? Нет? Правильное решение. Надеюсь, ты признаешь, что вы состряпали для стражников весьма достоверный спектакль с изменщицей — женой и обманутым мужем? Неплохо получилось. Стражники, во всяком случае, поверили увиденному… Подтверждаешь, что это были вы? Ну, вот так-то лучше… Хоть тут время сэкономим… Но в этом вопросе мне и так все ясно. Впрочем, к нему мы еще вернемся, но позже. Сейчас меня интересуют обстоятельства вашей ночной встречи с капитаном Сайвигиллом.

Вот это — пожалуйста. Я еще раз в подробностях описала, как передавала письмо через горца — лейтенанта, и о нашей встрече с капитаном у реки. Не знаю, о чем подумал дознаватель — по его лицу и глазам узнать ничего было нельзя, но здесь он вопросов никаких не задавал. Просто слушал.

Когда я заканчивала свой рассказ, за моей спиной скрипнула дверь, и вошел Кеир, прежний дознаватель. Хорошо, с этим как-то полегче общаться, чем с его начальником. Кеир положил перед Вояром несколько исписанных листов бумаги, и тот, забрав их, отошел в сторону. Опять присел рядом с писцом, в принесенные бумаги уткнулся. Спорить готова: хоть в чтение и погрузился, но, тем не менее, наши разговоры прекрасно слышит.

Кеира, в свою очередь, вновь интересовало, как я умудрилась обчистить герцога Стиньеде. Пресветлые Небеса, я же все ему уже рассказывала! Что, неужто все по-новой повторять? Никуда не денешься, придется…

К концу моего долгого повествования, которое я специально делала как можно более скучным, в коридоре послышался шум. Судя по тому, как чуть удивленно посмотрел на дверь дознаватель, к тому, что их во время допроса могут отвлекать, здесь не привыкли. Кто-то в коридоре шумел, причем кричал все сильнее, и не думал понижать свой пронзительный голос, который чуть ли не ввинчивался в уши. Еще через миг дверь распахнулась, и в комнату вбежал невысокий человечек, почти карлик. Ростом он не дотягивал мне даже до плеча, но шумел за троих, причем и не думал успокаиваться, а заводился все сильнее. Правда, я не понимала ни слова из его пронзительных воплей: судя по всему, он не знал языка нашей страны, и кричал на своем, которого я, увы, не знала. Страшненькое смуглое лицо с выпученными черными глазами, кожа, изрытая оспинами, непропорционально короткие ноги, но очень длинные руки… Не полный урод, конечно, но красотой обделен весьма заметно. Судя по внешности — уроженец одной из южных стран, и возраст его трудно определить. Бывает же у людей такое лицо: ему можно дать и двадцать пять лет, и шестьдесят пять. Но почему он так кричит, и отчего ему это позволяют? Странно: отчего ему можно кричать в присутствии начальника тайной стражи, отчего ему разрешили войти в кабинет во время допроса?.. Странно. Вон, оба дознавателя помалкивают, хотя, кажется, без разговоров должны были выставить человечка из комнаты. Или стражу позвать, чтоб она вмешалась и выставила этого расшумевшегося буяна. Вояр так и сидит с отсутствующим видом. Кеир, правда, открыл было рот, но тут же снова благоразумно закрыл его, не произнеся ни слова. Да кто же это, интересно, такой, раз в его присутствии предпочитает помалкивать даже могущественный глава тайной стражи?

Человечек о чем-то визгливо спросил у Кеира, и тот в ответ согласно кивнул головой, покосившись при этом в мою сторону. Этого хватило для того, чтоб вошедший затопал ногами, и, то и дело срываясь на пронзительный визг, стал орать на меня. Вошедший вместе с ним человек с такой же смуглой кожей, как у коротышки, равнодушно переводил его слова. Однако голос вошедшего достиг таких высот, что у дословно переводящего его переводчика я улавливала лишь отдельные слова:

— Ты, корова тупая…да как у тебя хватило ума… в твоей безмозглой башке… да ясно, что там никогда ничего и не было…. руки бы тебе поотрывать… идиотка… ворона бестолковая… да ты… куда смотрела… только в навозе копаться… своими косыми граблями… сам бы пришиб…да кто тебе позволил… тупой баран бы сообразил… в тухлом арбузе ума больше… ты бы еще им гвозди заколачивать стала… хоть бы что-нибудь понимала…

Оторопев от подобного натиска, я растерянно посмотрела на дознавателей. Но те благоразумно помалкивали, не произнося ни звука, лишь у Кеира при взгляде на меня в улыбке появилось легкое ехидство. Посмотрю, мол, как выкрутишься!

— Да кто вы такой? И по какому праву кричите? — я перебила на полуслове вопли коротышки. — Я никак не понимаю — в чем дело?

От моего простого вопроса человечек ненадолго потерял дар речи. Пока он на глазах наливался краской, от злости хватая ртом воздух, заговорил Кеир.

— Думаю, вам стоит познакомиться. Это Тайсс — Лен, придворный ювелир принца Харнлонгра. Именно он изготовил те восхитительные ожерелья для дочери Правителя, которые нам пришлось разыскивать. А эту женщину звать Лиана и она…

Но больше Кеир ничего не успел сказать. Человечек взвыл так, что у меня на секунду заложило уши, а затем затарахтел с такой скоростью, что переводчик не успевал переводить за ним все, что тот желал мне высказать

— Дурная башка… меня знают на всех королевских дворах… мое имя… мои работы… неудивительно, что… ты, гусыня без мозгов… как могла… я не для того сижу над работой день и ночь, чтоб… столько трудов… какая — то приблудная дура, ничего не понимающая в искусстве… кто тебе позволил… своими корявыми лапами… не способна отличить пустую стекляшку от того, что вываливается из — под хвоста мартышки… да не лиана это, а веревка, на которой мне от всего произошедшего впору удавиться… сам бы убил… одни бездари кругом… последняя дура — и та в состоянии понять своим скудным умишком… до тупой ослицы дошло бы куда быстрей… у каменного изваяния башка куда умней…

Но я его не слушала. Так этот нелепый визгливый человечек и есть тот дивный мастер, который творит волшебные, неповторимые в своей красоте изделия?! Я, если честно, представляла его красивым старцем с вдохновленным взглядом и убеленного благородными сединами. Да-а, никакого сходства с мысленно нарисованным портретом… Но, Великие Небеса, разве это имеет хоть какое-то значение? Передо мной был великий мастер, человек, наделенный потрясающим талантом, а он имеет право вести себя так, как сочтет нужным, и никто ему в том не указ. Такому человеку можно и нужно прощать все. Понимаю теперь, почему дознаватели помалкивают. Впрочем, у них в этом может быть свой интерес…

— Господин Тайсс — Лен, — срывающимся от волнения голосом заговорила я, — даже находится рядом с вами для меня — великая честь, память о которой о которой я навек сохраню в своем сердце! Не знаю, когда и кому из счастливцев в будущем Высокое Небо подарит хоть крохотную часть вашего таланта, но и при той полученной малости этот человек будет недосягаем доставшемся ему мастерством для любого из своих товарищей по цеху. Я видела ожерелья, изготовленные вашими руками. Поверьте: вряд ли кто из ныне живущих ювелиров, или из тех, кто овладеет этим мастерством в будущем, сумеет хоть отдаленно приблизиться к этому совершенству! Они — неповторимы и потрясающи в своей небесной красоте!..

Не знаю, слушал ли мастер, что я ему сказала, но после моих слов он зашумел еще громче:

— Одни пустые слова… глупые оправдания… ты что… сломала… за такое… убить мало…

— Что? — ахнула я. — Вы хотите сказать, что я повредила одно из ваших ожерелий?!

— Наконец-то дошло до пустой башки…. так и есть… все мимо ушей пропускает… я тебе, безголовой, талдычу об этом битый час… слон меньше бед причинит, если на том ожерелье потопчется… веточка справа… жемчуг… руки бы тебе выдрать… впервые в моей жизни… такое оскорбление… неуважение к моему труду… немыслимое хамство… все равно что меня убить… макака пустоголовая…