Веда Корнилова - Эрбат. Пленники дорог

• Название: Эрбат. Пленники дорог
• Автор: Веда Корнилова
• Жанр: Фэнтези

Она была из тех женщин, что мечтают о простом счастье: семья, муж, дети… Но ничего из этого в ее жизни нет, и, как оказалось, никогда не будет. Тяжело внезапно узнать, что ты не просто одинока. Ты — эрбат, изгой, от которого люди стремятся держаться как можно дальше. Впрочем, и жить-то тебе осталось всего ничего…

Пусть жизнь подхватила и понесла, словно сухой лист, сорванный с дерева и гонимый ветром… Но, может быть, все же стоит поспорить с судьбой? Ведь нельзя жить без надежды…

---

— Ну, — улыбнулся Дан, — уже по одному этому вопросу ясно, что ты не имеешь ни малейшего представления о подобных вещах. Изготовить их за небольшой срок невозможно. Абсолютно исключено. Их не изготовить за довольно длительный срок. Не говоря о необычной сложности изготовления, надо учитывать и уникальность драгоценных камней в них. Любой опытный ювелир, хоть раз взглянув на подлинник, на всю жизнь запомнит размер камней, их огранку, цвет, глубину…

…. Тайник в стене я так и не обнаружила… Неужели впустую пришла? Уже закрывая дверцы шкафа, который я обшарила еще раз, отметила по себя, что вся мебель в комнате, судя по всему, изготовлена у нас, в Большом Дворе. Такую мозаику из дерева на дверцах шкафа, на спинках кровати, на столике делает только Вейх, мастер — краснодеревщик, которого я прекрасно знаю. Да, конечно, это его работа! Лишь он любит вставлять в мозаику из кусочков дерева перламутровые пластинки. Мои руки замерли на дверцах. Работа Вейха…А то как же, помню! Несколько лет назад тетка заказывала ему немало мебели, и ее обозами доставляли в Стольград. А он… О, Пресветлые Небеса, сегодня ваша милость ко мне безмерна!

Вейх. Хороший мастер с золотыми руками, да с тяжелым характером. Ни один ученик у него больше года не продержался. Не мог мастер ни с кем ужиться, потому бобылем и жил, секретов мастерства никому не передавал. Оттого-то такую мебель, кроме него, никто и не делал. Была у Вейха одна слабость: любил он изготавливать мебель с секретом, или, проще говоря, с тайниками. Как-то я заглядывала к нему в мастерскую по делу и он, находясь тогда в на редкость благодушном настроении, (а может, просто желая похвалиться своими умелыми руками), показал мне некоторые из тайников в изготовленной им мебели, объяснял, как их можно открыть. Конечно, он размещал свои любимые тайники в разных местах, но открывались они все одинаково.

Снова распахнула шкаф. Если в этой комнате имеется тайник, то искать его следует прежде всего там. Выкинула находящуюся в шкафу одежду на пол, и стала осматривать стенки. На первый взгляд — все сделано из отборной древесины, без сучка-задоринки. А вот и нет! На боковой стенке шкафа, недалеко от нижней доски, виден сучок, заструганный до гладкости. И хотя он почти не отличим от окружающего его дерева, я без колебаний нажала на него, причем не прямо, а давила снизу вверх. Легкий, почти неслышный щелчок, и одна из досок, закрывающая низ шкафа, неслышно отошла в сторону, приоткрыв содержимое. Нашла!

Радоваться было некогда, и я стала вытаскивать из тайника все, что находилось там. Две большие длинные и плоские шкатулки, еще две высокие, пачка бумаг, довольно большой позвякивающий мешочек, еще два меньше, но тоже увесистых, сложенная несколько раз ткань… Больше ничего.

Раскрыла одну из плоских шкатулок. И обомлела… Свадебное ожерелье, предназначенное дочери Правителя. О, Пресветлые Небеса, какая красота! Передо мной, на черном бархате холодным огнем сияло бриллиантовое ожерелье немыслимой красоты. Это же каким умельцем, осененным высшей благодатью Небес, должен быть мастер, сотворивший такое чудо!? Забыв обо всем, несколько мгновений я в немом восхищении любовалась лежащим передо мной ожившим сказочным видением. Как такое диво могут сделать человеческие руки!? Уму непостижимо… И какой красоты должна быть женщина, достойная надеть на свою шею это изделие, достойное богов! Теперь понимаю, почему улыбался Дан, отвечая на мой вопрос, можно ли изготовить подобное, да еще и за короткий срок. Есть вещи, повторить которые невозможно… Да и не нужно! Но лошадиное ржание, долетевшее до меня через приоткрытое окно, быстро отогнало лишние мысли. Потом от души полюбуюсь, если успею отсюда уйти…

Шкатулки слишком большие, все в мою сумку не войдут. Схватив сложенную ткань, развернула ее и положила на пол. Там что-то вышито… А, пусть с этим ребята разбираются! Вытряхнула на нее ожерелье из шкатулки, внутренне ужаснувшись, как дико я поступаю с этой уму невообразимой красотой! Туда же полетело жемчужное ожерелье из второй шкатулки, представляющее собой все то же немыслимое совершенство, швырнула широкий обруч с большими цветными камнями из третьей (это, что — ли, и есть корона?), немалых размеров комок драгоценностей из четвертой, и, быстро смотав ткань с кучей сокровищ в большой сверток, я положила его на дно своей старенькой сумки. Заодно прихватила бумаги (вряд ли это счета за овес!) и тяжелые позвякивающие мешочки. Сверху уложила потрепанные платья, с трудом застегнув замок на наполненной доверху сумке. Пустые шкатулки сунула обратно в тайник, и поставила доску на место, вновь нажав на сучок. Опять легкий щелчок — и никто не скажет, что в полу шкафа может быть что-то, скрытое от людских глаз.

Заглянуло в окно. Лошадей уже успокоили и увели, но потоптать тщательно ухоженные цветники они успели. До меня доносился крик домоправителя, который, надрываясь от истошных воплей, указывал столпившимся вокруг него работникам на сломанные и вырванные с корнем растения. Слов я не слышала, но о чем он говорит, догадывалась. Ох, как ты громко орать умеешь, оказывается! И надорваться от собственных криков никак не можешь, чувырла! Но не будем отвлекаться, мне стоит поторопиться — время поджимает!

Лежащего на полу охранника за руку подтащила к стоящей у стены кровати и затолкала беднягу под нее. Спустила с кровати покрывало так, чтобы его край свисал до самого пола, и чтоб не видно было лежавшего под кроватью человека. Вздремни, милок, в тишине и покое, ничего с тобой за это время не случится. А вот герцога, несмотря на его маленький рост, я с трудом закинула на кровать. Тяжелый оказался, мерзавец! Да, много же в тебе, заговорщик, дерьма накопилось… Накрыла герцога одеялом по шею. Со стороны посмотришь — спит себе человек спокойно, посапывает в две дырки. Ничего, отдыхай пока, набирайся сил, побуждение у тебя таким спокойным не будет!

Снова выглянула в окно. Ох, беда! Карета во дворе появилась, та, в которой тетка на рынок ездила. Очевидно, уже вернулась. Быстро она обернулась туда и обратно; я, грешным делом, рассчитывала, что времени в запасе у меня побольше будет. Домоправитель возле кареты стоит, склонился почтительно — по всему видно, о произошедшем докладывает. И народ во дворе расходится. Не успела я уйти вовремя, слишком долго тайник искала, теперь без свидетелей не обойтись — слуги по лестнице вот-вот подниматься начнут, если уже не начали…

Ладно, попробуем по-другому. Перекидала назад в шкаф часть выброшенной оттуда одежды, и как можно плотнее прикрыла дверцу, чтоб оттуда ненароком не вывалилось все сброшенное в спешке. Парой рубашек обмотала сумку, а оставшуюся одежду бросила сверху. Когда сгребла все это в кучу и подняла на руки, то чуть не охнула — ну и тяжелая же сумка оказалась, прямо будто камней я в нее натолкала! Что ж, со стороны любой решит, будто служанка кучу грязной одежды в стирку несет. Еще раз оглядела комнату — как будто все чисто, все в порядке, все на местах. Прислушалась у двери: в коридоре тихо. Вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

На втором этаже едва не столкнулась с парой поднимавшихся наверх слуг. Они посторонились, и я прошла мимо них, старательно отворачиваясь и пряча лицо в ворохе одежды. Впрочем, им было не до меня: обсуждали, что взбесившиеся кони всерьез задели какого-то конюха. Вот поднимающаяся за ними служанка — эта посмотрела на меня куда внимательней, но ничего не сказала — тоже, видно, не о том думала.

Я хотела было выйти из дома на улицу через комнату для прислуги, но там уже гомонили возбужденные голоса. В зале тоже разговаривали, не останавливаясь. Да, время я явно не рассчитала… Пришлось мне, пока не увидели, нырять назад, в каморку под лестницей. Теперь главное — чтоб не спохватились раньше времени, если кто обратит внимание на то, что охранник у двери герцога исчез неизвестно куда. Или же мне стоит надеяться на то, чтоб врач, каждый день осматривающий больного герцога, раньше времени не пришел. Уходить мне отсюда надо поскорей, и под первым же благовидным предлогом.

Пока прятала в самый темный угол принесенную из комнаты герцога одежду, заставляя ее горшками и метлами, отвратительный голос управляющего раздался почти что над ухом, в комнате для слуг, причем в выражениях он не стеснялся. Разгоняет работничков по местам, распорядитель хренов! Этот не даст слугам посидеть без дела, всегда им работу найдет.

Когда через минуту он заглянул в каморку, я стояла там, прислонившись к стене.

— Пойдем — процедил он. — Госпожа Тайанна тебя ждет. Да, а стул где? Сломала? Ну, корова неловкая! Ты хотя бы представляешь, каких денег такой стул стоит?

— Он же и так был сломан! Чуть живой стоял.

— А вот это не твое дело! Отрастила себе задницу, не один стул не выдерживает! Жрать меньше надо в три горла, вот жир на боках нарастать и не будет! А то вон, как сядешь, так со стула сало свисает во все стороны… Да оставь ты свои сумки, что ты с ними носишься! Добро, что-ли, какое там держишь? А то как же, еще украдет кто такое сокровище — пару драных лаптей!