Владимир Карпов - Вечный бой

• Название: Вечный бой
• Автор: Владимир Карпов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Зайнуллин не ошибся и в Антадзе. Неразговорчивый грузин оказался неутомимым и старательным. И тугодумом он не был. Просто плоховато знал русский язык и не всегда умел высказать ясно и доходчиво свои мысли. В действительности Додик Антадзе был парень развитой, да к тому же еще и весельчак.

Все в полку знали: слава и успехи четвертой роты держатся прежде всего на мудром и опытном капитане Зайнуллине. Он крепко держал роту в своих жестких и умелых руках, ревниво оберегал людей от дурных влияний и случайностей.

Поэтому и сегодня он водил Шатрова по роте, знакомил с людьми и хозяйством, а сам с волнением думал: "Кем же ты окажешься, помощником или камнем на пути роты, о который все мы будем спотыкаться? Взвод - это одна треть роты! Ты можешь повести себя так, что снимешь с моих плеч одну треть всех забот. А можешь и взвалить все эти заботы на меня, да еще сам повиснешь тяжелым грузом". Будь у Шатрова какой-нибудь внешний недостаток, Зайнуллин, наверное, чувствовал бы себя более спокойно. Но молодой офицер был статный, ладный, красив и значителен лицом, в разговоре держал себя непринужденно. Что за всем этим кроется - стремительный рост офицера, успехи в боевой подготовке или танцы, вечеринки, опоздания на службу и то тяжелое состояние, когда работа становится лишь помехой на пути к удовольствиям?

У входа, где-то в коридоре, раздалась зычная команда:

- Батальон, смирно!

В мгновенно наступившей тишине послышались одинокие четкие шаги, и сразу же, как только они оборвались, последовал рапорт:

- Товарищ подполковник, второй батальон готовится к занятиям, командир батальона майор Углов.

После команды "Вольно" Зайнуллин сказал:

- Замполит Ячменев пришел. - Посмотрел лукаво на Шатрова, добавил: - И думается мне, пришел посмотреть специально на вас, товарищ лейтенант.

- Я ему вчера представлялся.

- Он хочет видеть, как вы за дело беретесь.

- Разрешите идти во взвод?

- Зачем? - вдруг хитро прищурясь, спросил капитан и сам же ответил: Изображать кипучую деятельность?

Шатров смутился, он об этом не думал, просто хотел быть в своем взводе, раз заместитель командира полка пришел посмотреть, как он приступил к работе.

- Никогда не занимайтесь этим ИКД - изображением кипучей деятельности, - сказал капитан, - ведите себя естественно. Я вам разрешил устраивать сегодня быт - вот идите и определяйтесь на квартиру.

Видя нерешительность лейтенанта, Зайнуллин нахмурился:

- Все же хочется показаться начальству при деле? Бросьте. Показуха унижает человека. После этого самому противно. Успеете еще показать себя в настоящей работе. Идите, делайте, что я сказал.

4

Ранним утром Шатров вел свой взвод на первое занятие. Алексей очень волновался. Как отнесутся к нему солдаты? Они народ грамотный, заметят малейший промах. Осмеют? Едва ли. Наверное, потом между собой станут потешаться - как он сбивался, заикался или сказал какую-нибудь чепуху. "Считали же мы в училище, сколько раз во время лекции подполковник Евсеев скажет "так сказать". Эти слова-паразиты он произносил буквально в каждой фразе, сам не замечая того, а курсанты ставили палочки на бумаге, учитывая каждое "так сказать".

Взвод вышел по пыльной дороге в поле. Голубой простор в небе и бескрайняя желтая рябь песков. Только слева, неподалеку, возвышалось каменистое плато. Трудно проводить занятия на такой местности, даже ориентиры не подберешь. А по расписанию - тактика. Шатров накануне подготовил подробный конспект, да и без него знал тему наизусть. Только вот местность смущала.

Остановив взвод на небольшом, выжженном добела такыре, он повернул строй фронтом к барханам. Солнце пока еще не жгло.

Лейтенант не видел ни яркого солнца, ни такыра, ни взвода Анастасьева, тоже занимавшегося тактикой поблизости. Шатров был полностью поглощен своим волнением.

Знакомя со взводом, капитан Зайнуллин рассказал Шатрову, какие у его подчиненных наклонности, кто как стреляет, как ведет себя, чем увлекается.

И замкомвзвода сержант Ниязбеков тоже подробно доложил о каждом солдате. Но сейчас в голове Шатрова смешались и перепутались и фамилии, и имена, и кто какой год служит. Строй стоял перед ним одноликий - все одинаковые, как штыки, все одного роста, одинаково загорелые. Сапоги, ремни, головные уборы, оружие - все абсолютно одинаковое.

"Как я их буду различать? - с тревогой думал Шатров. - Даже глаза у всех одинакового цвета!"

Глаза, пожалуй, были сейчас единственным, что видел Шатров.

"Главное - не растеряться! - подбадривал он себя. - Неуверенность пройдет, нужно не дать повода для насмешек или прозвища - оно прилипнет".

И лейтенант говорил, говорил и говорил. Он разъяснял, как нужно действовать в наступательном бою с применением ядерного оружия, как использовать результаты атомного удара и что делать, если попал в зону высокой радиации.

Иногда ловил себя на мысли, что стремится не столько обучить подчиненных, сколько показать им свои знания. Но, даже признаваясь себе в этом, Шатров не пытался ничего изменить - глаза, устремленные на него, пока спокойны; смотрят внимательно - пусть так будет до конца, больше он ничего не хотел.

- Капитан Зайнуллин идет, - тихо подсказал сержант Ниязбеков.

И хотя Шатров не заметил приближения командира роты, он все же буркнул:

- Вижу.

Сказал, и самому стало противно. "Ну зачем так поступил? Человек шепнул, желая добра, а я оборвал его. В другой раз он промолчит". Подав команду "Смирно", лейтенант доложил командиру роты о теме занятий. И даже сейчас, повернувшись к Зайнуллину лицом, Шатров спиной чувствовал устремленные на него глаза. И поэтому думал не о сути происшедшего, а о том, как он чеканит строевой шаг, как приставил ногу, на нужном ли уровне у него ладонь, вскинутая к фуражке.

- Продолжайте занятие, - спокойно сказал капитан.

- У нас сейчас должен быть перерыв.

- Что ж, делайте перерыв.

Капитан жестом пригласил Шатрова отойти с ним в сторону.

Шатров шел рядом с Зайнуллиным и опять чувствовал к себе отвращение. Как с этим "вижу", которое он бросил Ниязбекову, так и тут насчет перерыва ляпнул некстати, до перерыва еще оставалось пятнадцать минут. Просто струсил. Подумал, что Зайнуллин уйдет, не дожидаясь возобновления занятий. Побоялся продолжать занятия при капитане. Значит, делал что-то не так? Да нет, все как будто говорил правильно. Тогда почему же испугался?

Зайнуллин шагал рядом, как всегда строгий и значительный. Он о чем-то думал. И думы эти, отражаясь на лице, казались тоже важными и значительными.

- Я со стороны наблюдал, как вы проводили занятия, - наконец промолвил капитан. - О содержании ничего не могу сказать - не слышал. А методика неправильная. У вас тактика. Вы людей в поле вывели, чтобы учить их действовать практически. Говорить можно было бы и в классе. Даже удобнее не так жарко. Раз вышли в поле - используйте местность.

- Я хотел на первом часу отработать теоретические вопросы, а потом перейти к практическим действиям.

Зайнуллин посмотрел Шатрову в глаза, и лейтенант понял, что ротный видит его насквозь, он без слов, одними глазами сказал: брось оправдываться, зачем хитришь? Я все понимаю: ты волнуешься; если бы я не пришел, ты все три часа читал бы лекцию перед строем; я тебя не ругаю, а просто подсказываю, что нужно делать.

Зайнуллин посоветовал, как отрабатывать некоторые приемы на местности, подсказал, какие особенности действий в пустыне нужно помнить. Не дожидаясь начала занятия, капитан пожал руку Шатрову и подбадривающе сказал:

- Ну, давай, не теряйся.

Обращение на "ты" чудодейственно повлияло на Шатрова. Как-то сразу все стало на свои места. Лейтенант впервые увидел и окружающую местность, и взвод Анастасьева, и свой взвод, который теперь не казался одноликой массой, одетой в хлопчатобумажные гимнастерки.

Шатров все еще испытывал волнение и думал о том, чтобы не допустить какой-нибудь ляпсус, но после посещения командира роты капитана Зайнуллина это волнение уже не было слепым и гнетущим.

Развертывая и перестраивая взвод по различным вариантам, Алексей теперь вел занятия более сознательно. Каждый солдат постепенно стал принимать конкретный облик.

Первым вырисовался и определился замкомвзвода - сержант Ахмед Ниязбеков. Вчера, знакомясь с ним, Шатров подумал: "Зачем его назначили заместителем? Неужели поживее сержанта нельзя подобрать?" А вот сегодня, видя, как Ниязбеков умело помогает ему на занятиях, как тонко поддерживает и подсказывает иногда, Шатров радовался такому знающему и опытному помощнику. "Хорошо еще, что не ляпнул вчера Зайнуллину свое мнение о его замене".

После сержанта выделился из общей массы здоровенный, рыхловатый солдат со странной фамилией Колено.

Он запомнился и необычной фигурой, и медлительностью. Шатров приметил: Колено при всех перестроениях опаздывает занять свое место. При первом построении солдаты стояли строго по ранжиру и поэтому показались все одного роста и одинаковой комплекции. А вот на занятиях, когда взвод перестраивался быстро, в зависимости от обстановки и каждый солдат вставал в строй где придется, лишь бы побыстрее, Шатров увидел - есть у него низкорослые и высокие, есть худые и широкие в кости. И фигуры у них разные - одни подтянутые, ладные. А вот у Колено живот выпирает.