Сергей Карпущенко - Рыцарь с железным клювом

• Название: Рыцарь с железным клювом
• Автор: Сергей Карпущенко
• Жанр: История

---

- Вам бы в цирке деньги зарабатывать! - был восхищен служитель тира. Пятнадцать лет сижу на этом стуле и ни разу не видал такой стрельбы!

А Дима, довольный похвалой, подняв свой чемодан, сказал в ответ:

- В цирке, отец, клоуны пусть деньги зарабатывают. А люди интеллигентные в другом месте гроши раздобудут. - И, гордый сознанием собственной интеллигентности, подтолкнув Володю к выходу, Дима открыл дверь твердой рукой ковбоя, покидающего салун.

На улице воронежец, однако, выглядел немного скисшим, и Володя, заметив его унылый вид, с радостью подумал, что не дал-таки этому типу превратить себя в раба. Все существо Володи плясало от радости, представляя, что задуманный им план приведен в исполнение.

- Ты, кстати, о чем бы попросил меня, если бы я промахнулся? - мрачно спросил Дима.

Володя хотел было сказать, что потребовал бы от него немедленно мотать в Воронеж или куда угодно, хоть к черту на куличики, но спохватился вовремя, поняв, что Дима не простил бы ему этих слов. Поэтому лишь сказал:

- Да так... бутылку "Пепси" за проигрыш потребовал бы...

Дима усмехнулся:

- Я тебе и так дряни этой хоть ящик куплю - захлебнешься.

И Володя решился на вопрос:

- А тебе чего бы хотелось от меня?

- Поздно об этом толковать! - зло отрезал Дима. - Не скажу тебе, - и добавил: - Покуда снова случай не найду тебя рабом сделать.

Володя улыбнулся, пожал плечами, и они больше не разговаривали.

Троллейбус довез их до Наличной быстро. Дима, не замечая спешащего рядом с ним мальчика, шел к дому уверенно, но торопливо, словно сердясь на себя за то, что потерял так много времени на ерунду. Они хотели было уже войти в узкий промежуток между корпусами, и вдруг машина скорой помощи, выезжающая из двора, чуть не задела Диму, едва успевшего отскочить.

- Вот черт! - ругнулся Дима. - Чуть не задавили! Одних спасают других калечат! Номер бы записать!

Вошли во двор. Двинулись к угловой парадной. Там несколько старушек тихо обсуждали что-то. Качали головами, губами шлепали: "Да, да, вот так, такие уж наши годы. Сейчас ходишь, а через минуту - хлоп, и отвозите, любезные. Не знаешь, когда и настигнет".

Иринка с плачущим лицом стояла рядом с ними. Пальцы её быстро-быстро скатывали в трубочку поясок от платья.

- Ты чего здесь? - пугаясь её лица, спросил Володя. - А где Иван Петрович?

- Увезли, - прыгнули губы Иринки. - Я к квартире его пришла, а дверь открыта, голоса чьи-то слышны. Испугалась очень, но заглянула. А там врачи... что-то делают с Иваном Петровичем, а он бледный... белый даже. Без сознания. Меня прогнали... А после вынесли его на носилках. Может...

- Что может?! - побледнел Володя. - Что может?! - И тут он повернулся к Диме, с унылой физиономией стоявшему поодаль: - А все он, все он! Нужно было старика волновать, тревожить всякими бумажками дрянными! Говорить, что неуникальное оружие у старика! - И, с трудом сдерживая слезы, почти прокричал Диме: - Все из-за тебя, гада проклятого вышло! Ехал бы ты к себе, в Воронеж!

И пошел к своему подъезду, а в ушах все звучал тихий шепот старушек:

- Хлоп - и отвозите, любезные! Грехи наши тяжкие! Все там будем!

ГЛАВА 7

ВОТ КЛЮЧ ОТ АРСЕНАЛА

Проворный солнечный лучик протиснулся в узкую щель между оконной рамой и портьерой, скоро полоснул спинку дивана, а после соскользнул на чуть опухшее за ночь лицо Володи. Мальчик открыл глаза и увидел стоявшего рядом с постелью отца. Обнаженный по пояс, свежий после душа, с бугристыми мускулами, которыми никогда не щеголял, могучий, огромный, отец показался Володе статуей античного героя, спокойного в своей уверенности в непобедимость.

- Ты плохо выглядишь, старик, - сказал отец, осторожно присаживаясь на край постели, однако пружины дивана простонали жалобно и недовольно. - Ты не заболел?

- Нет, - сказал Володя. - Просто душно ночью было.

- Верно, душно. Тебе бы пробежаться утром, а ты валяешься до десяти. Пойдем в кино? Ты обещал, и сегодня суббота.

Но Володя не успел ответить. В комнате появилась мама. На ней - халат, которым она очень дорожила и который делал её замечательно прекрасной. Этот халат из настоящего шелка прислали маме из Японии, и она, Володя знал, любила надевать его и при этом часто смотрела на себя в зеркало. Но даже без этого халата, расшитого фантастическими цветами и птицами, мама была очень красивой и порой рассказывала папе, что кое-кто из мужчин как-то особенно на неё посмотрел или даже сделал комплимент. Папа обычно усмехался, слушая признания мамы, и молчал, но Володя видел, что он недоволен и мама рассказывает о взглядах и комплиментах совершенно зря, но тоже молчал и только хмурился.

- Ну почему же в кино? - спросила мама. - Я уже давно просила моих милых мужчин сводить меня в Эрмитаж. Сева, ты ведь тоже мне кое-что обещал, правда?

Папа смущенно похлопал своими огромными ладонями по коленям.

- Но Володьке, наверно, интересней будет в кино сходить...

- Почему ты так думаешь? - очень спокойно, но ледяным голосом спросила мама. А Володе захотелось накрыться подушкой.

Дело в том, что примерно раз в месяц случался разговор, в котором родители пытались решить, куда же лучше сводить Володю. Папа очень мягко предлагал сводить его или на хоккей, или на соревнование по боксу. Еще он очень любил ходить в кино. А мама приходила в ужас, лишь только слышала о спорте или о кино, и звала Володю в музей, в театр или на выставку.

Но странно, самому Володе было интересно и в театре, и в кино, и на спортивном состязании. Однако мама (тоже очень мягко, но настойчиво) представляла папины увлечения несерьезными и даже чуточку позорными, а свои считала почетными, достойными уважения. И Володя, очень доверяя маме, такой умной и ученой, порой страдал оттого, что в нем мирились и папины, и мамины увлечения. Иногда ему даже казалось, что такие разные родители и поселили в нем ту неуверенность, что переходила временами в трусость. Володя знал: будь он похож на одну лишь маму или только на папу, неуверенность бы тут же оставила его и он бы стал очень смелым.

- Ни в кино я не пойду, ни в Эрмитаж, - сказал Володя, не отрывая головы от подушки. - В больницу я пойду.

- Зачем в больницу? - удивилась мама. - Ты что, заболел?

Володя знал, что мама непременно всполошится.

- Ну почему же я? Не я. Один старик. Он в нашем доме живет, и два дня назад у него инфаркт случился. А он одинокий.

Мама улыбнулась:

- Ну что ж, мне это нравится. Ты один пойдешь?

Володя об Иринке рассказывать не хотел, но врать не любил и не умел всегда выходило неубедительно.

- Нет, не один, - потупился Володя.

- Понятно, - кивнула мама, - с той девочкой?

Папа приложил ладонь к щеке, точно у него болели зубы и тихо простонал:

- Ви-и-ка, ну зачем...

Но мама не обратила внимания на папин стон:

- Правда, ты ведь дружишь с девочкой? Почему молчишь? Думаешь, я стану тебя ругать? Ну, признавайся. Все равно тебя не раз уж видели с ней. Кто она?

Володя чувствовал, что на фоне белой подушки его лицо выглядит отличным спелым помидором.

- Ее зовут Ирина... Сазонова. Она в нашем классе...

- Знаю, знаю, - кивнула мама и спросила осторожно: - Это ведь у неё осенью...

- Да, мама умерла. - И вдруг Володя, сгорая от стыда, добавил чужим, фанфаронским тоном, которым никогда не говорил: - Ты что, думаешь, мы с ней целовались?

Мама вначале остолбенела, не зная, что сказать, но после, едва сдерживая улыбку, проговорила:

- Я просто уверена в этом. Свадьба-то когда?

На улицу Володя вышел через полчаса, неся в целлофановом мешочке апельсины, приготовленные ещё вчера, - купил их сам на деньги, что сэкономил на карманных, выданных отцом.

Иринка уже ждала его - грустная и строгая, тоже с пакетиком в руках. Володя знал, почему так печальна девочка: она шла в больницу, в которой лежала ещё недавно её мать. Навестить Ивана Петровича предложила тоже она.

- Ого! Сок, шоколад! - похвалил Володя содержимое её пакета. - А у меня вот апельсины!

Но Иринка даже не улыбнулась. И они пошли.

Дорогой Володя старался развлечь её всякой болтовней.

- А знаешь, - говорил он, - я очень люблю болеть. Нет, правда! Только если что-нибудь не очень страшное - грипп или простуда. Тогда непременно укладывают в постель и мама с озабоченным лицом каждую минуту приходит спрашивать о твоем здоровье, ставит градусник, предлагает мед, варенье! Я тогда делаюсь ещё более унылым, хлюпаю носом, а когда мама уходит, то достаю из-под подушки книгу и читаю, читаю! Отлично! В школу ходить не надо. Ты ведь знаешь, я школу просто ненавижу. А ещё в это время у родителей что угодно выпросить можно - все купят!

Но Иринку Володина трепотня не развеселила. Она лишь немного презрительно пошмыгала своим носиком и заявила, что мальчикам притворяться слабыми вообще-то чести не делает и к тому же нельзя забывать, как страдают те, кто ухаживает за больными. И Володе стало очень стыдно - он, конечно, сдуру об удовольствиях своих заговорил и при Иринке совсем не надо было...