Владимир Шитик - Последняя орбита

• Название: Последняя орбита
• Автор: Владимир Шитик
• Издательство: Издательство Беларусь
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 1964

В научно-фантастической повести белорусского писателя Владимира Шитика «Последняя орбита» рассказывается о подготовке и полете на Марс и Плутон космического корабля «Набат» и о поиске внеземного разума на этих планетах. Повесть написана в 1962 году и, естественно, содержит все атрибуты советской НФ начала 60-х годов прошлого века — сочетание фантастической, научно-популярной и идеалогической линий, веры в очень скорое покорение космического пространства Солнечной системы.

Повесть опубликована в 1967 г. на румынском языке («Ultima orbita») и издавалась еще раз в 1982 г. в авторском сборнике на белорусском языке «Трансплутонавыя Афеліі».

---

— Подрасти еще, — засмеялась Валя. — Человек пока что думает о полете к Марсу, и то как о серьезной проблеме.

Павел снова наклонился над клавишами и, беря аккорд, закончил мысль:

— Уверен, что скоро люди побывают и на Марсе, и даже дальше.

— Слышишь? — Витя с превосходством посмотрел на сестру. — Вот подожди, окончу школу — пойду в училище космонавтов. Я найду следы пришельцев на других планетах.

— Мальчишка, — отмахнулась Валя. Неясная тревога снова охватила ее. — А скажи, Павел, зачем тебе понадобилось рыться в старых подшивках? Это тебе поручили, да?

Павел кивнул головой.

3

Важная перемена, когда она происходит в жизни, до известной степени влияет на каждого человека. Иногда она выводит из равновесия даже флегматичных людей. Сильно взволновала и Павла новость, которую сообщил ему академик Бурмаков. Вряд ли нашелся бы такой человек, который воспринял бы ее спокойно. Полеты в космос, хотя и приносили большие успехи, оставались все еще очень сложными и часто опасными. Человек достиг Луны, встал на ее поверхность. Но не всегда это обходилось без жертв. Павел хорошо помнил имена космонавтов, не вернувшихся на Землю. Всю ночь перед отъездом в Москву он ни на минуту не прилег. Пока не рассвело, стоял у окна и думал, думал.

Среди ученых ходили слухи, что новая экспедиция направится уже к другим планетам.

Откровенно говоря, Павел не верил этому. Он знал технические возможности космических кораблей и понимал, что отправлять их на миллионы километров в бесконечность космоса по меньшей мере рискованно. Но ведь кому-то нужно быть первому из людей, которые попытаются побывать на Марсе или Венере, даже при всей опасности такого путешествия.

Нет, Павел не боялся. Страх — не то слово, которым можно было определить его душевное состояние. Побывать на другой планете! Это не пугало, а привлекало. Мысль, что можно погибнуть, не приходила ему даже в голову, как не приходила, наверно, и тем, кто когда-то открывал неизвестные материки, искал способ впервые расщепить атомное ядро, первым на корабле «Восток» летел в космос. Ими управляла любовь к науке и жажда жизни. И если кто из них не достигал цели, то не потому, что останавливался на полдороги по своей воле. Тех людей из седла выбивала только смерть. Лишь она могла остановить теперь Павла. Но о смерти Павел не думал: он был молод, полон сил и энергии. Даже бессонная ночь с рассуждениями и Переживаниями не оставила более или менее заметного следа на его лице. После ванны он, как обычно, стал веселым и бодрым.

Двадцать минут в дороге, и рейсовый самолет, на котором находился Павел, приземлился в Московском аэропорту. Перепрыгивая сразу через несколько ступенек передвижной лестницы-трапа, Павел сбежал на взлетную пластиковую дорожку. Она была гладкая и блестела, как черное зеркало.

Боясь поскользнуться, Павел осторожно сделал шаг, другой. Ноги не скользили, и Павел поднял голову, отыскивая вход в светлое, все из стекла, здание аэропорта.

— Павел Константинович? — Кто-то тронул его локоть.

Павел оглянулся. Перед ним стоял академик Степан Васильевич Бурмаков.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом Бурмаков подался вперед и крепко обнял Павла.

В машине Бурмаков расспрашивал Павла о последних работах, о Минске, где академику никак не удавалось побывать. Павел отвечал, понимая, что это только прелюдия. Главный разговор, который окончательно решит его судьбу, состоится, видимо, позже.

Не заезжая в Москву, Бурмаков свернул на дорогу, что вела к академическому научному городку. Машина делала более двухсот километров в час. Такая скорость была возможна не только благодаря мощному двигателю. Машина мчалась по прямому шоссе, имевшему одностороннее движение, автоматические сигнальные знаки. Быстрая езда импонировала настроению Павла, нетерпеливости. Только, к сожалению, рассмотреть что-нибудь у дороги не было никакой возможности.

Полчаса головокружительной гонки, и они оказались в большом сосновом лесу, где находился городок. Поехали тише. Наконец машина подкатила к небольшому белому коттеджу.

— Здесь будем жить, — показал рукой Бурмаков и снял темные водительские очки.

Новое жилище не очень понравилось Павлу, хотя все здесь было предусмотрено, чтобы человек чувствовал себя удобно. Просторные, полные чистого лесного воздуха комнаты, мягкая мебель, стеллажи и шкафы с книгами, радиоприемник, телевизор, телевидеофон. Пользоваться всем этим очень удобно и просто. Не поднимаясь с кресла или с дивана, можно нажать соответствующую кнопку и послушать передачу, переговорить по телевидеофону с кем-нибудь, опустить или поднять штору на окне, получить, наконец, стакан воды, чистой или с любым сиропом. Вообще, удобства, окружающие здесь человека, напоминали те, что должны быть в каюте космического корабля. Но была ли нужда раньше времени отказываться от земного образа жизни?

Бурмаков догадался, что обстановка в коттедже не очень понравилась Павлу, и улыбнулся:

— Думаю, коллега, вы со временем надлежащим образом оцените этот комфорт, особенно, когда начнете подготовку к экспедиции. А сейчас, извините, я на время оставлю вас.

Новая обстановка, неизвестное будущее, вынужденное ожидание только увеличивали нетерпение. Павел вышел в лес. Заросшая зеленым мхом, давно нехоженая тропинка вела в чащу. Ветви кустарника хлестали по лицу, царапали руки. А Павел все шел и шел и вскоре наткнулся на лесное озеро, из которого вытекала крохотная речушка. У ее истоков стоял шалаш, рядом была привязана лодка. Павел сел в лодку, вставил в уключины весла и вдруг вспомнил, что два дня назад они с Валей собирались на Березине в лодке провести его недельный отпуск. На сердце сразу стало тяжело. Павел выпрыгнул на берег и, не разбирая дороги, напрямик двинулся к коттеджу.

— Заскучали? — Бурмаков был уже дома. Его приветливость, сочувственный тон вызывали на откровенность, и Павел ответил:

— Скорее бы!

— А придет время, Павел Константинович, и вы будете вспоминать сегодняшний день, как один из самых лучших.

Павел посмотрел на Бурмакова. Степан Васильевич задумчиво перебирал в пальцах листья черемухи, что заглядывали в комнату через открытое окно, и, казалось, в эту минуту не замечал ни Павла, ни комнаты. Наверно, почувствовав немой вопрос Павла, он сказал:

— Завтра, возможно, нам не хватит времени любоваться красотой природы. А потом… Потом мы сможем о ней только вспоминать. И это будут самые приятные воспоминания, поверьте мне.

Ему можно было поверить. Бурмаков — один из тех космонавтов, которые побывали в продолжительных экспедициях на Луне.

4

Неделя, как и предсказывал Бурмаков, пролетела, словно один день. Съездить в Минск, как Павел думал раньше, не удалось. Все время отнимали врачебные обследования. Опутанный густой сетью проводов, Павел часами то лежал неподвижно, то занимался гимнастическими упражнениями, то сидел за столом и делал сложные математические расчеты. Его поведение и состояние регистрировались специальными приборами и наконец, видимо, удовлетворили врачей. Однажды они сказали:

— Годен!

Теперь Павел мог уже считать себя членом экспедиции. Осталось только встретиться с руководителями Космического центра. Накануне встречи состоялся наконец важный разговор с Бурмаковым. Степан Васильевич познакомил Павла с намеченным для их путешествия маршрутом.

В то время, когда принималось решение о новой дальней космической экспедиции, предполагали достигнуть Марса, не делая, однако, на нем посадки. Известные тогда реактивные двигатели не имели еще достаточной мощности для этого. Корабль, опустившись на Марс, не смог бы оторваться от его поверхности, чтобы вернуться назад. Да и горючего, нужного для этого, взять с собой в достаточном количестве было невозможно.

— Потратив примерно три года, — говорил Бурмаков Павлу, — мы могли бы облететь вблизи Марс или Венеру, наших ближайших соседей. Однако посмотрите, что будет, когда мы попытаемся достигнуть других планет Солнечной системы. До Юпитера придется с такой скоростью добираться несколько лет, а до Плутона — полстолетия. И столько же — назад. Разум человека не может мириться с почти земными темпами передвижения в космосе. Ученые предлагали идеи, разрабатывали проекты космических кораблей, скорость которых соответствовала бы бесконечным расстояниям Вселенной. Согласно одним теориям, космический корабль нужно было оборудовать парусом диаметром в несколько сотен метров. Давление солнечного света «надувало» бы этот парус. Сделанный из легкого и прочного материала, он должен был раскрываться после того, как корабль с помощью ракетных двигателей выведен уже на нужный курс. Другие предлагали использовать атомную энергию. Но коэффициент полезного действия созданных атомных двигателей был относительно небольшой. Не удавалось должным образом использовать энергию, освобождающуюся в результате распада атома. Такие двигатели, естественно, не могут удовлетворять нас в большом путешествии: и скорость не та и топлива нужно много. Поэтому самыми перспективными нужно считать фотонные ракеты…