Юрий Гаврюченков - Пожиратели гашиша

• Название: Пожиратели гашиша
• Автор: Юрий Гаврюченков
• Жанр: Детектив

---

Однако кого это принесло? Не ментов ли? Когда я только начал накачиваться, по двору шастал ОМОН, а потом завалил какой-то опер, пытавшийся выяснить, не слыхал ли я стрельбы. Но я уже был в таком состоянии, что все вопросы у него отпали. Я выбрался из толчка, подтянул тренировочные штаны и поплелся в прихожую.

- Who is it?[ Кто это? (англ.) ] - поинтересовался я, сожалея, что не удосужился вставить глазок.

- Чего? Сам ты ху... - Английский по ту сторону двери не понимали. Илья?

Ну вообще: "Здравствуй, жопа, Новый год!" Это-то еще кто? Судя по тону, он меня знает, следовательно, не мент. Кто-то из сокурсников? Те придумали бы ответ покорректнее. Зоновские кенты? Но, кроме Петровича и Славы-афганца, я никому свой адрес не оставлял. Славе я даже пару писем с новыми координатами черкнул, но ему еще сидеть и сидеть. Может быть, он с кем-то информацией поделился. Допустим, приперло человека. И вот притопал ходок.

Какого черта ему от меня понадобилось? С бодуна я ничего предположить не мог и решил поскорее закончить неприятную процедуру сомнений. Я отщелкнул замок и распахнул дверь.

- Здорово!

Ой, мама родная! Не "здорово", а здорово. Почти с первого раза угадал, ну и интуиция у меня: на пороге во весь свой саженный рост, подпирая плечами косяк, стоял Слава-афганец, оскалив щербатый рот в приветственной улыбке. Конечно, кореша встретил. Снова-здорово!

- Заходи, - выдавил я и, пошатываясь, уступил дорогу.

- Киряешь? - поинтересовался Слава, с жадностью втянув носом воздух, когда мы переместились на кухню.

- Будешь? - неопределенно предложил я, сам не зная, что именно.

- Не откажусь.

Я потянул ручку холодильника, в котором обнаружились пластиковые тарелочки в фольге, специфические мешочки, подносики, обертки, занимающие все три полки. Ой, ё!.. Неужели это все я наковырял? "Птица-Гриф" летала в дни запоя, видимо, беспрерывно. Я долго и с недоумением взирал на этот бардак, пока наконец не увидел в самом низу две целые бутылки водки, за которыми и потянулся.

Сбросив на пол счета и рекламные бумажки "Пиццы-Риф"[ Служба доставки продуктов питания], я выставил остатки заливного, блюдо с засохшими раками, какой-то сырок и пол-литровую бутылку "Смирнофф". В дополнение к ним прибавил полувыпотрошенный пакет негритянского пюре "Дядя Беня" и поставил чайник на огонь.

- Давай за... - я замялся, не в силах ничего вообразить.

- За тех, кто на зоне, - деликатно продолжил Слава, которому эта тема была несколько более близка.

- Верно. - Я разлил по стаканам, плеснув себе на два пальца. Мы чокнулись.

- Эх, хороша!

Мне также полегчало, но на этом я решил остановиться - подлечились, и будет. Еще пошарив в холодильнике, я извлек банку с болгарскими огурцами и налил себе рассольчику.

- Ты пей, - сказал я Славе, - а мне пора останавливаться.

- Ну, давай, - хмыкнул корефан, обрадованный угощением. Врезать он был не дурак.

Я дернул рассолу и даже начал как-то приходить в себя. Отлично. Сейчас поедим, и станет совсем прекрасно. Чайник начал кипеть. Я выключил его и приготовил пюре.

- Ништяк живешь, - заметил Слава.

- Эге, - ответствовал я. - В термах патриции предавались оргиям с гетерами. А я чем хуже?

- Промышляешь?

- И не говори.

Пока пюре остывало, я выгреб из холодильника упаковочный хлам и затолкал его в мусорное ведро.

Раскопки привели к интересным результатам - в морозильном поддоне я нашел пачку намокших купюр, среди которых попадались баксы. Это значило, что я обнулил заначки и на жизнь осталась лишь имеющаяся на руках сумма.

- Видел, как деньги делаются? - похвастался я.

- У тебя там сейф, что ли?

- Нет, - я вернулся к столу и затолкал банкноты иод телефон, - зелень храню, чтоб не завяла. А у тебя как дела?

Слава загадочно улыбнулся: - Амнистия.

Я недоуменно замер.

- Тебе - амнистия, с твоей статьей?

- Ага, - осклабился Слава. - Как воюющему в Чечне.

- Где?

- В Чечне, в Чечне, - покивал, подтверждая этот театр абсурда, Слава. Ты этот указ не застал. Указ президента Российской Федерации об амнистии для воюющих сторон. Написал заявление на имя Ельцина, что хочу воевать в составе Российской армии, через два месяца пришел положительный ответ. Ну а дальше как по маслу: укомплектовали этап, спецрейсом самолетом в Чечню, приземлились - на машинах в горы. Там выдали "железо", сказали, где чечики, - и вперед. В общем, повоевали.

- Ну и?

- Получил, - Слава достал из кармана справку об освобождении.

- А дальше?

- А чего дальше? Дернул.

Я промолчал. Снова штрафные батальоны? "Искупить кровью".

- Сегодня только в Питер приехал. Пойду с жильем разберусь. Вечером пустишь перекантоваться?

- О чем речь!

Прикончив бутылку, Слава отправился по своим квартирным делам, а я стал прибираться на кухне, попутно анализируя обстановку на сегодняшний день. Обстановка, честно признаться, была достаточно гнилая. Живых денег осталось тысяч триста плюс сто двадцать баков. На какое-то время хватит, а дальше? Надо срочно что-то выдумывать и проворачивать за этот период, пока есть на что есть.

Класть зубы на полку отчаянно не хотелось.

Но если бы все дело было только в деньгах!

Инцидент с раритетами получился совсем нехороший. Ухлопали кучу народа, я сам кого-то положил. Как бы хашишины не вернулись воздать должное древнему обычаю кровной мести. А ведь есть еще взорванный офис испанцев, которые могут сгоряча и поквитаться со мной, узнав, что предметы ушли к их врагам. Мертвый Гоша Марков. Тут уж совсем плохо. Гошу жаль ужасно, жаль как друга, да и как компаньона. Надо хотя бы Борису Глебовичу позвонить, встретиться, "Дельту" отдать, соболезнования выразить. А заодно закинуть удочку насчет дальнейшего сбыта. Люди рождаются и умирают, а дела идут. Хотя и помимо Маркова партнеры, заинтересованные в работе со мной, имелись, обратиться к человеку с приличными каналами не помешает. Подумав о каналах, я припомнил Марию Анатольевну. Вот с кем еще придется поговорить.

Ну, тут будет легко: я - без денег, Петровича убили прямо на месте раскопок. Жалко вдову, но придется госпоже Афанасьевой поискать счастья в другом месте. Сто двадцать баксов ее вряд ли устроят.

С такими мыслями я вышел на балкон и выдохнул в атмосферу порцию перегара. Поев и удержав пищу в желудке, я стал чувствовать себя значительно лучше. Теперь надо ввести в организм изрядную порцию витаминов, глюкозы и белков. День сегодняшний я решил полностью посвятить процедуре восстановления. Голова - прибор тонкий и требует основательной доводки для приведения в рабочее состояние. А со спиртным пока все. Более ни капли, тем паче что положительных результатов все равно не приносит.

Однако что же дальше-то делать? Денег надолго не хватит. По старым домам Петроградской стороны, что ли, прошвырнуться? На чердаках искать бесполезно - там уже все просеяно, а вот в подвалах еще можно кое-что найти, если повезет. В периоды смутного времени люди всегда старались упрятать от чужих глаз что-нибудь ценное, а таких периодов в двадцатом веке для Санкт-Петербурга хватало. Многие не вернулись, поставленные к стенке пьяным матросом или отправленные ЧК-ГПУ-НКВД в "солнечные края", где и "дошли" в снегах вечнозамерзлой Сибири, а ценности, схороненные на черный день, так и остались дожидаться своих хозяев. Не обязательно это были золото и бриллианты - для чьего-то сердца дороги и семейные фотографии или личный дневник, не предназначенный для посторонних глаз.

Хотя попадалось и оружие, и даже воинские знаки отличия. У каждого своя шкала ценностей. Да и диссидентские рукописи, и самиздатовские сборнички стихов времен застоя иногда находились. С творчеством Бродского, например, я познакомился именно таким образом. Во все времена люди, предчувствуя обыск, тащили самое сокровенное на чердак, реже - в подвал. Подвал все-таки место сырое, грязное и приземленное, а чердак - сухое и возвышенное. Да и прятали свои реликвии - одно слово "прятали": кто в стене кирпичом заложит, кто щебнем засыплет в углу, а один раз просто старым тазом накрыли, и никто на протяжении семидесяти с лишним лет - никто! - этот таз не поднял. Эх, Россия, страна честных и наивных людей!

Но, бывает, прячут и так, что и не найдешь, если ищешь не зная, что до революции в этом доме проживал купец первой гильдии такой-то, расстрелянный либо в семнадцатом-восемнадцатом году, либо уже в тридцатых. Вот эти заныкивали по-настоящему вечные ценности: драгметалл, самоцветы; реже (в моей практике один раз всего) - бумажные купюры. Видимо, после обыска хотели забрать, да не получилось. Серьезные люди к делу подходили серьезно, и чисто житейской смекалки для устройства тайников у них было побольше. Не на каждом чердаке, конечно, лежит клад, иногда приходится крепко поломаться, чтобы его найти. В некоторых случаях в домах остаются стенные сейфы, камины с заложенным дымоходом и прочие тайники, но это, скорее, могут обнаружить только строительные рабочие. Они и сами рады почистить дома, предназначенные на снос или капремонт, и среди них есть свои профессиональные кладоискатели. Конкуренция, в общем. Очень круто с этой работы не поднимешься, разве что повезет, но кое-что на хлеб заработать можно.