Сергей Алексеев - Клещ

• Название: Клещ
• Автор: Сергей Алексеев
• Жанр: Современная проза

---

– Мог ехать с ним, – бросила Людмила. – Я одна пойду.

– Не мог,- сказал Вадька. – Оставить бедную женщину на дороге, тем более голой…

Людмила остановилась и в лицо ему выкрикнула:

– Я не хочу с тобой идти! Ясно? Убирайся!

– Ах, вы не хотите? – Вадька улыбнулся и сделал что-то вроде поклона. – Может быть, мы вам опротивели? Может быть, у нас фактура не подходит? – продолжал он нараспев говорить: – Может, вас на свеженькое потянуло?

Людмила сделала шаг и, откинув голову, рассматривала Вадьку, будто оценивала – ладно ли сидит на нем джинсовая курточка? Вадька внезапно смел со своего лица улыбочку:

– Ты же со мной… Все уже знают! Докажи теперь! А еще чего-то…

Она ударила его по лицу. Не ладонью, не пощечину дала, а кулаком ударила умело, по-мужски. Вадька отпрянул, а Людмила быстро пошла вперед, и волосы ее уже не трепетали и не сливались с солнцем, а торчали над худой длинной шеей бесформенной кучей рыжих стружек. И грация, что была в ней минуту назад, исчезла. «Дура! – со злостью подумал Вадька и догонять не стал. – Ромка прав. Корчит из себя девочку…» Он покрутил оставшуюся в его руках Людмилину сумочку. В ней что-то бренчало и шелестело. Ему захотелось трахнуть сумочку об асфальт так, чтобы брызги разлетелись в разные стороны, чтобы памяти не осталось. Однако не бросил сумочку, а нацепил на шею, как носят сумки автобусные кондукторы, и вышел на середину дороги ловить попутную машину.

Автомобили шли, не сбавляя скорости, и Вадька шарахался от каждого, размахивал руками, кричал, но никто не останавливался. Мельком он видел довольные, ленивые лица, неестественно крупные загорелые руки, властно обхватывающие руль, хохочущих мужчин и женщин на задних сиденьях. Кто-то нехотя погрозил пальцем, не шали, мол, юноша, на дороге, кто-то на ходу вышвырнул пустую бутылку, и она не разбилась, ударившись, а с дребезжанием покатилась к бордюру. Лишь какая-то девица в синей «Волге» повернулась к Вадьке и долго на него смотрела, объясняя что-то своему спутнику, наверное отцу. Лицо, смазанное скоростью и блеском стекла, маячило белым пятном, пока даль и горячий воздух не растворили и лицо, и синюю машину. Вадька не пытался больше останавливать попутную, встал на осевой линии, высокий, длинноногий, безразлично провожал глазами зачастившие автомобили и чувствовал себя страшно одиноким, никому не нужным; и будто весь мир от него отгородился, спрятался за стеклами, шторами, японскими жалюзи и проносится мимо, замечая его на дороге как помеху, не более, и никому нет дела, что у Вадьки противно на душе, что он остался один. С трудом запихав руки в узкие джинсовые карманы, Вадька ссутулился и побрел серединой дороги к городу, Ему сигналили, но он не оглядывался.

У знака «Остановка запрещена» тяжелый панелевоз, обогнав Вадьку, заскрипел тормозами, из кабины высунулся шофер, коротко стриженый жилистый парень лет тридцати пяти.

– Эй ты! – крикнул он. – Иди-ка сюда! Вадька подошел:

– Чего?

– Садись. Нашел место для прогулок.

Когда Вадька забрался в кабину, шофер недовольно спросил:

– Лет сколько?

– Двадцать четыре.

– А ума все нет,- определил шофер. – Что, с девчонкой поссорился?

– Нет, – сказал Вадим, – не поссорился. Так…

– Судьбу испытываешь? Знал я одного такого. По Верхоянску. Все храбростью козырял: плевал, говорит, я на эту суету. Удачливым себя считал, заработать больше всех хотел.

– И что? – с любопытством спросил Вадька.

– Ничего. В одиночку на зимней трассе ездить запрещалось – четыреста верст, шестьдесят морозу. Уехал один… Нашли через день. Полетела коробка скоростей, залез под машину. Короче, машина скатилась и баллоном придавило кисть руки. До половины лишь сумел кость перегрызть. Замерз. Шестьдесят градусов не шутка.

– Анекдот, – сказал Вадька.

– Дура ты, – буркнул шофер и прибавил скорость.

Вадька помолчал, обдумывая, и вдруг спросил:

– На колеса там заработать можно?

Шофер насупился, оглядел Вадьку и не ответил.

– Сколько за колеса пахать надо? Год? Пять?

– Пешком ходить надоело? – спросил шофер.

– Колеса – первое дело, – вспомнил Вадька Ромкины слова.

– Попробуй, может, и заработаешь, – безразлично сказал шофер и всю дорогу до города больше с Вадькой не разговаривал.

А Вадька смотрел вперед и несколько раз поймал себя на мысли: вот-вот из-за поворота мелькнет фигура Людмилы с тающими на солнце волосами.

Вадька жил в двухэтажном старом доме, зажатом с двух сторон новыми многоэтажками. Окно его квартиры (девять квадратных метров) выходило во двор и зияло, как снарядная пробоина, в красной, выщербленной от времени стене. Квартира осталась от матери. После работы Вадька обычно обитал у Ромки, где часто собиралась веселая компания. Летом выезжали на пляж или в лес, вечером шли в кафе или опять те к Ромке. Примерно раз в год компания распадалась, кто-то уезжал, кто-то выходил замуж пли женился и откалывался. Но проходил месяц-два, созванивались – собирались старые, появлялись новые, веселые, беззаботные, и начиналось все сначала: Ромкины комнаты, пляж, лес, кафе, опять Ромкины комнаты…

Ромка часто отдавал машину Вадьке, когда был занят в институте, и Вадька колесил по улицам, катал знакомых и незнакомых девчонок, в небрежно-ленивом тоне врал про дядю-министра и что работает в секретной организации, или вообще придумывал невероятные истории.

Часто верили. Людмила тоже поверила.

Людмила тогда безуспешно ловила такси, было около двенадцати ночи, улицы опустели, и Вадька, заметив ее, остановился. Она долго не хотела садиться, но Вадька убеждал ненавязчиво, даже безразлично, и они поехали.

– Куда? – спросил Вадька.

– Знаете, – сказала Людмила, – я только сегодня приехала и не могу устроиться в гостиницу.

– Что ж, попробуем помочь, прокатимся.

Катание затянулось. Вадька успел за это время набрать кучу историй, но, когда в последней гостинице сказали, что мест нет, зашел в тупик.

– Вы извините, – сказала Людмила, – что я затруднила вас. Я вам заплачу, – и стала доставать деньги.

– Не надо, – отказался Вадька. – И куда же вы теперь?

– До утра недалеко, погуляю или уйду на вокзал.

Вадька отчаянно соображал и колебался. Мысль отвезти к себе домой была, но… после вранья… А потом машину отгонять в Ромкин гараж надо…

– Ладно. Я отвезу вас в один дом, там живет мой друг, его нет сейчас, а ключи у меня.

– Что вы! Нет-нет. Я не поеду. Я лучше на улице погуляю,- Людмила хотела выйти из машины, но Вадька осторожно взял ее за руку.

– Я же вам помочь хочу, – сказал он, – а вы думаете бог знает что.

Вадька загнал машину в глубь двора, в темноте поднялись на второй этаж, он держал ее за локоть, шепотом говорил, где нужно пригнуть голову, чтобы не удариться о косяк, но когда, пропуская ее вперед, входил в двери, послышался нарочито громкий голос соседки: «Опять девицу приволок!» – Вадька испугался: вдруг Людмила услышит, и поскорее протолкнул ее вовнутрь.

Людмила осмотрела комнату, задержала взгляд на отцовском портрете, села на край дивана.

– Ну вот, – заключил Вадька. – А так бы вас могли на улице и хулиганы остановить или грабители.

– Я не боюсь ни хулиганов, ни грабителей.

– Ого! – изумился Вадька. – Владеете самбо, каратэ, джиу-джитсу?

– Да нет… Просто мне по должности их нельзя бояться,- Людмила смутилась. – Хотя вы правы, я немного владею вольной борьбой.

– Каш-ма-ар! – протянул Вадька. – Это что за должность такая?!

– Я следователь…

Ключ у Вадьки выпал из рук, и чертик на брелке уставился на него злорадными глазами. Кровь толчками ударила в голову, лицо будто распухло.

– Вы один живете? – спросила Людмила. – У вас чудесная комната!

– Один, – буркнул Вадька. – А вы это… надолго к нам?

– В отпуск. Всего на месяц. Первый раз отправилась в путешествие, и видите, как не везет… Впрочем, почему не везет? Везет! Вас вот встретила. Знаете, а у нас дома раньше стояла такая же старая мебель. Комод точь-в-точь такой! И даже будильник…

Людмила говорила так, словно с самой первой минуты знакомства знала, что живет Вадим в комнатушке, с дряхлым комодом, один, со злыми соседями, будто он и не расписывал ей родственников-министров и знакомых-дипломатов и что машина у него уже третья по счету.

– Ну, я пошел? – спросил Вадим, глядя в сторону. – Машину отогнать надо… А вы устраивайтесь, вот диван, одеяло и простыни в шкафу, умывальник там, – он показал за отгородку в углу.

– А вы где ночуете? – участливо поинтересовалась она.

– Там… Где-нибудь, – замялся Вадька. – У друга… Чья машина…

Людмила неловко встала с дивана:

– Хулиганов я не боюсь. А одна в чужой квартире – да. Так что не оставляйте меня одну. Коли взялись быть благородным, то уж оставайтесь им до конца. Верьте, вам это идет.