Дмитрий Панин - Солженицын и действительность

• Название: Солженицын и действительность
• Автор: Дмитрий Панин
• Жанр: Публицистика
• Год: 1975

---

— необходимо мобилизовать мировое общественное мнение и тем самым поддержать героические усилия кучки диссидентов в Москве;

— надо помочь населению в СССР, которое находится в предреволюционной стадии и сделать то, что нужно для наиболее мирного и по возможности бескровного устранения от власти класса партийных бюрократов. Наиболее целесообразно и в первой Фазе освобождения обязательно организовать такую помощь из единого центра в Свободном мире;

— революция в СССР назрела и абсолютно необходима. Соглашательство с режимом возможно только за счёт народа.

6. Когда воздушный пират достоин уважения

«Более того, людей, которые едут в Израиль, только понимаете, действительно в Израиль, не тех, которые притворяются, говорят, что мы поедем в Израиль, а сами едут в другое место, а тех, кто говорят: мы поедем в Израиль — и едут в Израиль, — я их глубоко уважаю».

Интересно, уважает ли и чтит Солженицын тех, кому удалось как воздушным пиратам вырваться за пределы СССР и тех, кто посажен за это в тюрьму на 15 лет? Уважает ли он тех, кто бежит через кордоны и минные поля Восточной Германии и через стену позора в Берлине?

Я поражён, что бывший лагерник Солженицын подымает голос против тех, чей отъезд необходим для расшатывания тюрьмы народов, и кто поэтому использует единственную возможность легально покинуть отечество.

Когда пытают, избивают, морят голодом в местах заключения, когда с помощью инъекций превращают человека в сумасшедшего, не желая того, в руки народа вкладывают оружие для защиты.

Рабы режима не хотят признавать требования и законы класса партийных бюрократов. Мы создали в ответ свои заповеди: «Мораль рабов — чекистам», «раб снаружи — внутри воин»[42]. Мы вынуждены пользоваться моралью рабов, но предадим её анафеме, когда покончим с тоталитарными коммунистическими режимами: надоело жить со своими по одной морали, с режимом — по другой. Но пока режим существует и с ним идёт непрерывная война, мораль рабов — опора народного сопротивления.

Непростительно Солженицыну бросать камень в тех, кто воспользовался возможностью выехать в Израиль, и туда не поехал или через некоторое время оттуда уехал. Эти люди не предатели Израиля: в условиях режима все вынуждены притворяться, а не «жить не по лжи».[43]

Малюсенькому Израилю требуются в первую очередь рабочие для промышленности и сельского хозяйства. Предоставить работу по специальности всем работникам умственного труда, которые преобладают среди отъезжающих евреев из столичных городов, Израиль не в состоянии. Многие из приехавших по здоровью и возрасту не могут пойти на физическую работу: отсев среди иммигрантов Израиля понятен и естественен.

Если же в числе уехавших из СССР — сотня неевреев, то в демократическом Израиле, где уважают свободу, израильтяне не бросят камнем в них.

7. «Врач! Исцели Самого Себя» (Лк 4, 23)

«Но мне кажется диким, когда говорят так — вот это моя страна, это моя родина, Советский Союз, или Россия. Но здесь плохо, поэтому я сейчас уеду; уеду, с вами не буду, а оттуда, с Запада, буду объяснять даже, как вам быть, рецепты буду давать, что вам делать; потом, если будет лучше, я вернусь. Нет. Когда в доме плохо, болезни, несчастья, — из дома не уезжают. Из дома можно уехать, когда всё хорошо».

Откуда у Солженицына такая злоба, ненависть и отсутствие понимания самых простых вещей?

Если следовать его несуразностям, то,

— когда в доме пожар, нельзя выскочить за водой; гори!

— лучше всего молчать по примеру китайцев за «бамбуковой решёткой» Мао.[44] Немногие беглецы оттуда не смогли рассказать ничего путного, возможно из боязни, и мировое мнение не может защитить жертвы по причине отсутствия достоверных сообщений. Но довольны ли этим китайцы? Мы пережили сталинский террор в то время, когда Запад находился в блаженном неведении или преступно ему попустительствовал, и можем ответить на этот вопрос. Эксперты как мы срочно нужны Свободному миру. Когда соединятся усилия мыслителей Запада и тех, кто приехал, чтобы предложить и отстоять модель нового мироустройства, необходимого для спасения человечества, Солженицын кончит играть роль учителя. Не в предчувствии ли этого он так недоволен?

Солженицын забыл, что те, кто разбил идолов марксизма и атеизма в нашей стране, обязаны передать свой опыт другим. Именно поэтому мы здесь. И нет ничего дурного в том, что с Запада населению СССР будут даны «рецепты», если они составлены правильно, доступно, если их можно выполнить в условиях режима и, тем самым, коренным образом улучшить положение народов в стране. Рекомендации могут быть приняты или отброшены теми, кому не подходят. Только так совершается народом революция: по его воле и разумению — без обязательных программ, директив, партий.

Люди, которых клеймит Солженицын, вернутся домой, но не когда там будет лучше, а когда это будет необходимо для борьбы с режимом.

8. «Добьемся мы освобождения своею собственной рукой».[45]

«Я отнюдь не прошу: „Пожалуйста, Запад, помогите нам!“ Я считаю, что Запад не обязан нам помогать, у Запада есть свои проблемы, и Запад может нам хоть совсем не помогать. Положение, в которое мы попали, мы — Советский Союз, Восточная Европа, Китай — из этого положения мы должны выйти сами, собственными руками…» (Подчёркнуто мною — ДП).

Справедливо! Когда в стране произойдёт революция, народ на этот раз «собственной рукой» добьётся освобождения. Прошли те годы, когда белоэмигранты просили Запад спасти Россию. Подсоветский народ не ждёт больше от Запада помощи, после того как Рузвельт и Черчилль укрепили владычество Сталина, отдали ему только в Европе вопреки Атлантической Хартии 10 стран и российских военнопленных. Ненависть зреет в сердцах подсоветских людей, когда политики и капиталисты Запада снова приходят на выручку режиму и избавляют его от экономического краха. Будущее Запада зависит от того, сумеет ли он сделать население СССР своим союзником.

Просить Запад больше ни о чём не требуется, но мы обязаны помочь ему понять полярность интересов класса партийных бюрократов и угнетённого населения.

9. Зачем бодаться с правдой?

«Моё письмо вождям Советского Союза было во многом неправильно понято».

Прошло четыре месяца после опубликования «Письма вождям» до дня, когда Солженицын дал это интервью американскому телевидению. На Западе предложения Солженицына встретили холодно, чтобы не сказать враждебно. Даже раболепные критики в русской эмигрантской печати были сдержаны. При желании Солженицын мог бы пересмотреть свои рекомендации и честно признать «Письмо» грубой ошибкой. Но оказывается, его неправильно поняли. Зачем же бодаться с правдой?[46]

Через 14 месяцев после опубликования «Письма» Солженицын произнёс две большие речи в Америке[47] и заявил:

— вожди — обманщики и договориться ни о чём с ними нельзя;

— они понимают только силу;

— нужна твёрдость во время ведения с ними переговоров, уступки недопустимы;

— холодная война со стороны «вождей» не прекращалась;

— СССР использует помощь Запада на организацию с ним войны и т. п.

В марте 1974 года Солженицын самим фактом опубликования «Письма вождям» показал Западу пример, как вести обходительный диалог с «вождями». В июне 1975 года в Америке он утверждает прямо противоположное: с обманщиками разговаривают твёрдо и без уступок.

На Западе дезинформации хватает; её сеют за деньги и из-за нехватки верных сведений. Но не пристало Солженицыну путать людей.

10. Революция по Лобачевскому

«…для России сегодня ещё одна революция была бы ещё страшнее, чем 17-й год, столько вырежут людей и уничтожат производительных сил».

Что может быть для народа страшнее тирании, которая его душит вот уже скоро 60 лет? Почему Солженицын не допускает революции против тоталитарного режима?

Совершенно естественно и логично было бы ожидать от Солженицына установки на революцию, которая назрела, неизбежна, необходима, так как отвечает воле народов.

Для народов СССР — это постулат эвклидовой геометрии, известно и школьнику.

Непонятно, почему Солженицын выбрал постулат Лобачевского, знакомый только математикам.

Если бы Солженицын не посадил сам себя после появления «Одного дня Ивана Денисовича» в литературный «отстойник» и не отгородился от насущных жизненных проблем, он не перепутал бы постулаты и стал выразителем мнения народа.

11. Жертва дракону

«…найти способ сейчас смягчить авторитарную систему, оставить авторитарную, но смягчить её, сделать более человечной».

Опять зазвучала мелодия из «Письма вождям». Ещё раз Солженицын просит дракона смягчиться и пожирать только взрослых, а не детей.