Дмитрий Панин - Солженицын и действительность

• Название: Солженицын и действительность
• Автор: Дмитрий Панин
• Жанр: Публицистика
• Год: 1975

---

«Совместно все пять вышеназванных факторов[17] решить оптимально, при нынешней ставке на „прогресс“ невозможно… А чтобы человечество спасти технология должна быть перестроена к стабильной в ближайшие 20–30 лет, для этого перестройка должна начаться немедленно, сейчас». (21)

Солженицын даёт крайне поспешно указание на основе всё тех же исследований Римского клуба, которые безусловно продолжаются и должны порадовать мир иными более светлыми результатами.

В перспективе будущей атомной войны или порабощения человечества при победе тоталитарных режимов озабоченность Солженицына маловероятной гибелью человечества через 40–50 лет вызывает чувство недоумения.

6. «Надежда и отстойник» Солженицына

«И в том — русская надежда на выигрыш времени и выигрыш спасения… мы можем заново строить не безумную пожирающую цивилизацию „прогресса“, нет безболезненно ставить сразу стабильную экономику и соответственно её требованиям и принципам селить там впервые людей». (24)

«Но не предстоит нашему народу жить в Космосе, а Сибирь и Север — наша надежда и отстойник наш». (25)

У преобразователей жизни россиян — тяга к Северу. Ленин создал Соловецкие, Карельские, Архангельские и другие концентрационные лагеря. Сталин — лагеря Ухты, Котласа, Печоры, Воркуты, Норильска, Колымы… Этого мало. Снова надо осваивать те же гиблые места или немногим лучшие! А сколько пустующих земель в центральных и восточных областях Европейской части СССР. Стоит проехать по относительно новой железной дороге Уфа-Челябинск и взору предстанет бескрайний ландшафт с редкими бедными деревушками и пустыми пастбищами. Та же картина на старейшей линии Москва-Ленинград: ближе на Север мелькают болота, пустоши, чахлые деревья…

Режим партийных бюрократов довёл тружеников земли до отвращения к ней, до крайне низкого уровня её обработки на колхозных и совхозных просторах. Вряд ли выходом будет бросить исконные земли, не по своему желанию, а, как обычно, по предписанию начальства, лишь потому что Солженицын, который мыслит категориями класса партийных бюрократов («ставить экономику соответственно её требованиям», «селить там впервые людей»), благословляет переброску масс по воле «вождей», если они согласятся реализовать его предложения.

В 1953-56 годы Солженицын и я были в ссылке; он — в Южном Казахстане, я — в Северном. В эти годы шло «освоение целины» Хрущёвым (осваивались засушливые области, ранее служившие, главным образом, для разведения скота). После смерти Сталина земля гудела от восстаний в лагерях и невозможно было переселить народы привычным способом, то есть перегнать новые этапы конвоируемых ссыльных. В этот лучший для простых людей период Советской власти переселенцами оказались выпущенные на волю уголовники, пьяницы, незначительное число поверивших посулам мобилизации столичных комсомольцев и сбитые с толку бедствовавшие горемыки из совхозов и колхозов, например, гиблых мест Белоруссии, которые думали, что тем самым избавятся от крепостной зависимости и надоевших болот. Я надеюсь, что Солженицын не забыл разбой, резню, игру в карты, пьянство, которые продолжались пока не были проиграны и пропиты Хрущёвские подъемные (по 500 рублей[18] на человека). После этого уголовники «смотались» в более обжитые места, и их примеру последовали все, кто только сумел. Только наиболее смирная часть пришельцев осталась привязанной к новой земле ограничениями паспортного режима. Целина осваивалась ссыльными, главным образом, немцами, чеченами, ингушами, крымскими татарами, украинцами, белорусами, русскими и переселенцами-хлеборобами, которые оказались обманутыми. Таков был итог самого лучшего обращения режима с подвластным ему населением.

Солженицын, конечно, не мыслит, что переселение на Северо-Восток будет походить на выселение Сталиным крестьян в годы коллективизации и на выселение целых народов во время войны. Я уверен, что Солженицын хотел бы возобновить вольный переезд в Сибирь не уголовников и городской шпаны, а настоящих крестьян, по примеру переселения, начатого Столыпиным до первой мировой войны. Но для того, чтобы переселение прошло хорошо, надо устранить причины, которые запрещают людям жить согласно их воле и естественным традиционным представлениям. Режим держится у власти только методами, которым незримо, но крайне эффективно сопротивляется население. Предложение Солженицына, принятое режимом класса партийных бюрократов к исполнению, обернётся новым насилием над населением и его ответной глухой борьбой. Природа режима препятствует человеческим переговорам с ним.

Солженицын считает себя реалистом, а заодно и гуманистом. Но что делать народу, который продолжают мучить и изводить? Терпеть? На поверку может оказаться, что Солженицын:

— не реалист, поскольку верит в чудо, не понимая природы лидеров класса партийных бюрократов и их цели;

— не гуманист, поскольку рассматривает живых людей, которых можно «селить там (на „Северо-восточных земных просторах“ — ДП) впервые» как бездушные вещи. Все, кто прошёл через ГУЛАГ знают, как режим партийных бюрократов «селит», да ещё «впервые». Гуманист не имеет права ничего навязывать людям, а может только выдвигать предложения, которые должны быть реализованы с доброго согласия;

— не мыслитель, поскольку бессознательно использовал в своих призывах методы, известные стране со времен Ленина.

Мне представляется совершенно недопустимым разговаривать с «вождями» через голову народа. Почему Солженицын считает, что народ хочет ехать на Северо-Восток кормить своей кровью комаров, тонуть в болотах, болеть цынгой, осваивать своими боками страшные места, откуда эти барские замашки принимать решение за людей?

Мы намучились, многое поняли, кое-чему научились. Следует не забывать, что

— большинство людей устало. Крестьянам хочется похозяйничать на исконных землях без совхозов и колхозов, то есть без начальников и гонки.

— Народу нужна свобода и демократические порядки. Тогда найдутся желающие перебраться, но не на Северо-Восток, а в ранее обжитые места Северо-Европейской части СССР и Сибири. Там возможно разводить холмогорских и вологодских коров, огороды, лекарственные травы, заниматься охотой, рыбной ловлей, пчеловодством. И сделают это люди, когда будут свободны, без указок свыше.

— Загнать людей в зону вечной мерзлоты удастся только насильно. Из 16 лет заключения я провёл только 3 года за полярным кругом на Воркуте, где познакомился с тундрой, морозами при высокой влажности воздуха, непрерывными ветрами, частыми буранами, полярной ночью… Я был в числе заключённых, которые рыли бульвар в городе Воркута, по приказу самодура начальника Воркутлага генерала Мальцева; мы натыкались на вековые глыбы льда, так как даже летом земля оттаивала только на 50–60 сантиметров. Поэтому я не представляю, какое там можно «ставить» сельское хозяйство, кроме разведения оленей и строительства теплиц. Колоссальные затраты на преодоление всех трудностей Севера возможны только при дружных усилиях богатых народов, когда появится действительная необходимость.

— О желательности «отстойника», о котором так хлопочет Солженицын, прежде всего надо спросить у народа и положиться на его здравый смысл. После освобождения страны от ига, подлинные представители народа сумеют подготовить условия освоения годных земель, сравнимые с теми, которые Столыпин предоставлял переселенцам. Но пока нет свободы и нового Столыпина, затея с северо-восточным «отстойником», который, по предложению Солженицына, класс партийных бюрократов должен заполнить послушным населением, сведётся к расширению империи ГУЛАГ. Освоение целины под вечной мерзлотой привело бы, в частности, к прокладке новых железных дорог, которые отличались бы от сталинских числом трупов под каждой шпалой.

В годы сталинских чисток появилась особая порода рационализаторов, которые предлагали улучшение некоторых процессов производства. Но на вопрос, как это осуществить, «изобретатель» отвечал: «Пусть думают инженеры». В то жуткое время таким инициаторам «изобретений» нельзя было перечить, чтобы не попасть во вредители.

В других условиях каждый, кто выступает с предложением, должен знать пути его осуществления.

7. «Отстойник» в тундре

Во мне теплилась надежда, что Солженицын включил тундру в Северо-Восток по территориальному признаку, но не думает о её заселении всерьез, но вот я дошёл до следующей фразы:

«По переписи всех народностей Севера — 128 тысяч, они редкой цепочкой разбросаны по огромным пространствам, освоением Севера мы нисколько их не тесним». (27)

Автор безответственного предложения о равноправном заселении тундры ни в ней, ни на Севере нашей страны не жил и не осваивал их своими руками. В 1945 году на Воркуте я был поражён ростом белокурых голубоглазых учеников-ремесленников: он не превышал 150 сантиметров. Эти русские дети чудом уцелели во время массового уничтожения крестьян в 1929-33 годы и выросли на выселках в Заполярье. Долгие полярные сумерки, усиленная радиация, ветры, морозы, отсутствие зелени сделали своё дело.