Мария Хлодвиг - Хелена

• Название: Хелена
• Автор: Мария Хлодвиг
• Жанр: Фэнтези

Когда Первый умер, власть над созданным им миром приняли Пятеро: Жиюнна, Земши, Вальго, Эв и Тэа. Четверо из них были его божественными отпрысками, а пятый — последним творением. Новые правители не дали воцариться беззаконию, но им не удалось спасти любимое детище отца — Империю Эйан. Великое государство ушло во тьму вслед за своим богом.

Прошло пять тысяч лет.

Хелена старается быть любящей дочерью, заботливой сестрой и прилежным студиозусом Университета Вейларнии. Однако она не всегда была "серой мышкой", и вскоре ей об этом напомнят…

---

"До фонтана идти всего ничего. Никто и не заметит моего отсутствия".

Так я себя успокаивала, совершая восхождение по мраморным ступеням.

Говорят, один из первых ректоров Университета был травником и страстным любителем театра. Именно при нём появилась Большая оранжерея, а в самом её сердце — чаша амфитеатра. Как показало время, среди магов как действительных, так и будущих, доля приличных актёров устрашающе мала, из-за чего традиция театральных постановок постепенно отмерла. Хотели и амфитеатр убрать, но вовремя одумались — больно акустика у него хорошая. С тех пор учащихся по важным поводам собирают в нём, а не во дворе.

И хорошо, ведь снаружи так хо-о-олодно!

С фонтаном же связана отдельная история. То ли шестым, то ли седьмым ректором Университета — я точно не упомню — была Ларна Хитроумная, одна из первых женщин-инженеров. Она не только собирала сложнейшие устройства, но и питала слабость к романтическим парковым украшением. Магистрам удалось уговорить её отказаться от склепа и живописных руин, но Плачущую Деву Ларна сумела отвоевать. Ректор сама её спроектировала, взяв за модель статуи себя, а внутреннюю механику артефакта почерпнув из старинного трактата о вечном двигателе. Прошло больше четырёх веков, но дева не прекращала ронять слёзы ни на мгновение. Даже теперь это впечатляло.

Нагнувшись зачерпнуть воды, я не упустила возможность рассмотреть себя. Причёска немного растрепалась, сосуд лопнул в левом глазу, на щеке выскочил крохотный прыщик. В остальном — очень милая зеленоокая блондиночка, только неухоженная слегка.

Ну и ладно.

С недавних пор я исповедую предельно простой подход к жизни — никогда не иди против своей натуры и беды минуют тебя. Проще говоря, плыви по течению и надейся на лучшее. Придёт день — изменюсь, а пока меня и так всё устраивает. Забавно, в стенах Университета, где люди каждый день всеми силами стремятся приблизить таинственно-прекрасное завтра, я веду жизнь серой мыши.

Ничего страшного.

Как гласит народная мудрость, красивая обёртка лишь раздражает, если под ней не скрывается алмаз. Простолюдины бывают обнадёживающе-логичными.

"Хел, ты скоро?" — вопрос Линь вывел меня из задумчивости. Мы с первого дня в Университете знаем друг друга, и потому можем общаться ментально. Недолго, правда, и на небольшом расстоянии. Но всё равно это полезное умение.

"Я у Плачущей Девы. О жизни думаю, на себя любуюсь. Началось?"

"Нет. Но я слышала, как Эльвин рассказывал своим приятелям о вспышках в башне Порталов. Десять, и все, кроме последней, ярко-синие!"

Ого! По цвету можно определить расстояние, на которое телепортируются. Бледно-голубой соответствует столице, индиго — Дикому Северу. "Синяя" область включает в себя половину цивилизованного мира, а также две трети земель варваров. У последних магическое знание в зачаточном состоянии, и в Университете их представителям делать нечего. К тому же они поедают сердца поверженных врагов, упиваются в гостях до медвежьего рыка и не одобряют женское образование.

Дикари, что с них возьмёшь.

"А что ещё…"

Слабая ниточка нашей ментальной связи оборвалась буквально на полумысли. Мы не были способны поддерживать общение подобным способом долго — особого таланта ни у меня, ни у Линь к Безмолвной речи не оказалось. Честно говоря, нас это нисколько не расстраивало. Даже между хорошими подругами должны быть маленькие секреты.

Например, я бы не хотела раскрывать Элинь своё близкое знакомство с Высоким языком, созданном для разговоров о божественном. Это вызовет массу нездоровых вопросов и может значительно подпортить нашу дружбу. К тому же я не желаю воскрешать однажды похороненные воспоминания — боль остаётся болью. С годами она лишь притупляется, но не исчезает.

И о тех, кто беседует на Высоком под сенью древовидных роз — гордости университетской оранжереи, Линь лучше не знать. Я услышала обрывок их разговора совершенно случайно, но он сразу же заинтересовал меня. В стенах далёкого от церкви Университета редко звучат слова священного языка, и используют их не для теологических рассуждений. Всякий знает: королевской печатью орехи не колют, хотя она и неплохо для этого служит.

Естественно, о немедленном возвращении в амфитеатр уже и речи идти не могло. У меня появилась возможность потратить время не на бессмысленное ожидание, а на нечто более… полезное. Я с лёгким сердцем сделала выбор. Это была дань не мне настоящей (право, студиозус Хелена вряд ли заслуживала хоть каких-то даров), но прошлой.

Я начертала на воде слово "око", но не на родном или древнеэйанском, а на одном из искусственных языков, специально созданных для работы с артефактами. Ларна Хитроумная, создательница фонтана, считалась уже при жизни гениальным инженером. Она оставила после себя несколько удивительных по красоте конструкторских решений, и хоть её творения не дотягивали до легендарных чудес Древнего Эйана, даже в наше время их повсеместно использовали.

Кроме выдающего таланта магесса имела несколько слабостей, которым нещадно потакала. Одна из них — любопытство — мне и помогла.

"В крошечной капле отражается целый мир", — сказал поэт и был совершенно прав. Я попросила воду на доступном ей языке показать скрытых розами беседующих, и моими глазами стала росинка в чашечке нежного, едва распустившегося цветка, отозвавшаяся на переданную артефактом-фонтаном просьбу.

Я — лексимик. Природа моей магии тесно связано со словом; в этом её и мощь, и слабость — к сожалению, не всему в нашем мире дано имя.

На поверхности воды проявилось изображение: в естественной беседке из переплетённых ветвей и стволов древовидных роз сидели двое мужчин. Они вели неторопливую беседу, не опасаясь лишних ушей — владеющие священным языком могут позволить себе подобную роскошь.

Один из них был высоким черноволосым эльфелингом, облачённым в синие свободные одежды. Заострённые уши, мраморно-белая кожа, удлиненные раскосые глаза и символ бога Тэа на груди с головой выдавали его не вполне человеческое происхождение. Судя по эмблеме на вычурном поясном украшении, он прибыл из Оэрры, самого маленького из трёх эльфелингских королевств.

Вторым знатаком Высокого оказался человек — светловолосый мужчина в чёрном. Он был очень красив, но на мой вкус слишком зрел. Тонкая корона из алхимического золота указывала на его принадлежность к высшей аристократии Тейглана, возможно даже к правящему дому.

Я внимательно вслушивалась в певучие слова, но насмешница-память отказывалась обращаться к жалким крупицам знаний, чудом сохранившимся у меня от прежней, немирской жизни.

С досады я ударила по воде ладонью. Картинка тут же распалась на сотню дрожащих осколков, в каждом из которых кривилось от бессилия моё лицо.

Единственным разобранным мной словом оказалось "свадьба". Но зачем эльфелингу сочетаться браком с человеком? Давно известно — дети от подобных союзов особенно уязвимы для обитателей Бездны.

Может, дипломатические игры? Но между Оэррой и Тейгланом и так хорошие отношения. Им нет причин сближаться ещё больше.

"Есть ещё Тэа. Нельзя сбрасывать его со счётов".

Я тряхнула головой, прогоняя незваные мысли.

"Меня больше не касаются дела богов. Пора возвращаться".

— 2-

До поры кажись той, кого в тебе видят. Полностью отдавайся игре.

Второе правило, поведанное маленькой Хелене человеком с золотыми глазами.

"Плохо. Определённо, всё очень и очень плохо".

Что же они затевают? Ещё и устроили встречу под розами — символами неразглашения тайны. Шутка, конечно, изящная. Очень эльфелингская, я бы сказала. Вот только меня что-то не тянуло улыбаться.

— Что с тобой? — встревожено спросила Элинь.

— Устала немного, не выспалась. Не бери в голову.

Я обманывала лучшую подругу и не чувствовала, будто совершают нечто неправильное.

"Что дальше? Распространение богохульных анекдотов или сожительство с порочным красавцем?"

— Эй-эй! Да ты будто призрака повстречала. Расскажи, что случилось, не мучь себя, — в голосе Линь было столько участия, что я не смогла полностью утаить от неё увиденное.

Какой стыд. Жизнь среди простецов сделала меня мягче любимой перины купеческой дочери.

— В оранжерее я увидела эльфелинга.

— Ух ты!

Лицо Элинь порозовело, а глаза лихорадочно заблестели. Увы, она совсем не умела сдерживать эмоции. Нелюди представлялись ей идеальными — во всех смыслах. Я, сколько не пыталась, так и не смогла её разубедить.

— И какой он? — с возмутительно-откровенным интересом спросила подруга. Её нисколько не волновало, услышит нас кто-нибудь или нет.

— Черноволосый. Светлокожий. Ушастый.

— Хелена, опять ты за своё, — обиженно протянула подруга. — Рассказывай нормально!