Лин Картер - Джандар с Каллисто

• Название: Джандар с Каллисто
• Автор: Лин Картер
• Жанр: Научная Фантастика

---

Эти нижние конечности с их многочисленными суставами напоминают задние лапы собаки. Артроподы бегут с невероятной скоростью: длинные нижние конечности позволяют им совершать огромные пружинистые прыжки. Эти конечности они своеобразно используют с своих схватках с врагом. У воинов племени ятунов весьма необычные мечи, помимо больших черных луков. Эти мечи-хлысты, как их называют, не похожи на фехтовальные рапиры, они поразительной длины - добрых шестьдесят дюймов тонкой, с палец, и очень гибкой стали, кончающейся не острием, а зазубренным наконечником типа наконечника стрелы. Этими мечами пользуются наподобие хлыстов, и рана, нанесенная таким лезвием с зазубренным наконечником, ужасна. В схватке артроподы неожиданно подпрыгивают, как большие кузнечики, и своими длинными руками сверху вниз наносят быстрый хлещущий удар, который очень трудно парировать и от которого нельзя уклониться, отпрыгнув в сторону или назад. Схватка между двумя воинами ятунами - а я видел множество подобных дуэлей во время пребывания в племени - удивительное зрелище: проворные фигуры подпрыгивают в воздух на несколько ярдов, и резко свистят их разящие мечи.

Но несмотря на свой рост, проворство и быстроту, артроподы слабее людей. Это связано с природой их мускулатуры. В человеческом теле внутренний скелет создает опору, к которой прочно крепятся мышцы. Но у насекомоподобных существ внутреннего скелета нет, их тело держит внешняя роговая оболочка. Мышцы артроподов крепятся к внутренней поверхности этого внешнего скелета, а это не дает им той уравновешенности мышечной силы, которой обладают люди.

Не могу сказать, на самом ли деле они происходят от насекомых. Но если я правильно помню, земные насекомые не имеют легких. Их нижняя грудь содержит небольшие отверстия, через которые усваивается кислород. У артроподов Танатора есть настоящие легкие, потому что сегментированные пластины на их груди ритмично расширяются и сжимаются, удерживаемые вместе упругим гибким веществом, похожим на хрящ, и вся грудь вздымается и опускается в такт работе легких. Может, они вообще не насекомые, но их предком послужила какая-то разновидность ракообразных. Я могу только сообщить свои наблюдения, у меня не хватает данных, чтобы их интерпретировать с научной точки зрения. (Описание артроподов Танатора, данное капитаном Дарком, делает их действительно весьма необычными "насекомыми". Доктор Эдмунд Бейли из Колумбийского университета, известный специалист в области изучения насекомых, сообщает, что за очень немногими исключениями все подлинные насекомые имеют не четыре, а шесть конечностей; и что у подлинных насекомых никогда не бывает легких. Танаторские артроподы, похоже, не имеют даже зачатков крыльев, что делает весьма сомнительной подобную классификацию. И ни у одного подлинного насекомого нет ни пальцев, ни птичьих лап. Доктор Бейли не смог указать земное животное, на которое похожи артроподы, но они лишь поверхностно напоминают земных насекомых, насколько мы их знаем. - Л.К.).

Во все время плена я оставался в распоряжении захватившего меня воина - того самого самца, который вел охотничий отряд и чей лук покончил с ятрибом на склоне холма. Я скоро понял что эти насекомоподобные существа обладают языком и что мой владелец известен среди них как Коджа.

Трудно объяснить мое положение среди воинов племени ятунов (как они называют себя). Я был пленником, но строго говоря не рабом; мне было позволено передвигаться в пределах лагеря, но не разрешалось покидать его периметр, который тщательно охранялся.

Коджа был комором, или вождем, племени. Это звание он заслужил военной доблестью, а не происхождением. Его положение в иерархии клана было очень высоким, и свита у него была королевской.

Эта свита, или домочадцы, к которой теперь принадлежал и я, состояла из десятка учеников воинов и двух десятков слуг. Ученики не его потомки, а молодые воины клана, которые у него на службе должны были овладеть искусством схваток и охоты. Очень похоже на систему, которой пользовались на Земле в Средние Века, когда младшие сыновья благородных семейств поступали на службу к другому лорду, получали таким образом рыцарскую подготовку, овладевали искусством вежливости, рыцарства и чести. Ученики жили с Коджей, прислуживали ему, помогали на охоте и носили его знаки.

Участок лагеря, отведенный для свиты Коджи, занимали двадцать палаток из черного войлока, расположенных двойным кольцом вокруг центральной палатки, большего размера. Коджа жил в этой центральной палатке, и здесь размещались его сокровища. Что касается моего положения в свите Коджи, то, мне кажется, я был скорее имуществом, чем пленником, и в связи с этим я должен объяснить, что положение в племени ятунов достигалось не только воинской доблестью, но и богатством. У артроподов нет универсального обменного эквивалента, типа денег, но у каждого воина его свита защищает сокровища своего хозяина. Строго говоря мы не назвали бы это сокровищами драгоценные камни и металлы и даже предметы искусства оставляют артроподов равнодушными, - а скорее коллекцией диковинок. Редкие раковины, странно изогнутые или расцвеченные камни, необычно изогнутые куски дерева, яркие перья, черепа животных - вот что составляло "сокровища", охраняемые вождем племени ятунов. Палатки его свиты напоминали галочье гнездо. И я с легкой усмешкой наконец понял свое истинное положение - я был ценным имуществом, или аматаром, Коджи.

Я был экзотической диковинкой!

Я к этому времени считал, что Танатор обитаем только кочевыми племенами артроподов и я для них необычное зрелище. Только много спустя я обнаружил, что племя ятунов разделяет планету с тремя другими разумными расами, очень отличными от артроподов, и что именно цвет моих волос и глаз превратил меня в ценный предмет для коллекции.

Первое впечатление от этих неуклюжих насекомоподобных существ, совершенно естественно, - отвращение и ужас. Я никогда не боялся ползающих насекомых, но эти странные, тощие, безлицые артроподы настолько непохожи на все мне известное, что я вначале находил их отталкивающими и отвратительными.

Моя реакция в первые дни отчасти объясняется тем, что я опасался послужить главным блюдом на каком-нибудь каннибальском пиру или что меня подвергнут жестоким пыткам и ужасной смерти на алтаре чуждого божества. Но ничего подобного не происходило, и со временем я понял, что ни каннибализм, ни пытки мне не угрожают, что со стороны пленивших меня артроподов меня ждет вполне приличное обращение.

Как я уже сказал, первой моей реакцией на артроподов было отвращение, потому что я разглядел только их нечеловеческую и отвратительную сторону. Конечно, они не люди, н насчет отвратительности - вопрос сомнительный. То, что ни не похожи на человека, еще не делает автоматически их отвратительными. Скоро я начал ими восхищаться. Стройные фигуры их обладали несомненной грацией, даже какой-то холодной нечеловеческой красотой. Когда привыкнешь к их высоким худым фигурам и заостренным конечностям, они приобретают выразительность статуй Джакометти или необыкновенных каменных фигур Генри Мура.

В них даже есть что-то от стройности и экономной эффективности хорошо разработанных механизмов. Мне иногда их конечности казались поршнями. У них есть что-то от бесстрастной красоты машины и какое-то скульптурное величие.

Короче, я больше не находил их страшными и не опасался за свою судьбу, пока нахожусь в их руках.

Они хорошо обращались со мной или по крайней мере открыто не обращались плохо. Они вообще как будто не обращали на меня внимания, занятые своей жизнью и своими делами.

Слуги Коджи, вернее, его рабы, пленные воины из враждебных кланов, кормили меня и заботились обо мне внимательно, хотя и холодно. Артроподы не знают человеческих эмоций: любовь, доброта, милосердие, дружба абсолютно чужды их менталитету. В этом есть как положительные, так и отрицательные стороны. Но по крайней мере если они не знали доброты, то в равной степени не знали и жестокости. Своих пленников они не пытали, не морили голодом. Лишенные благородных побуждений, они были лишены и низменных склонностей.

После возвращения в большой военный лагерь племени Коджа долго допрашивал меня. Казалось, его поставила в тупик моя неспособность понять его резкий металлический язык. Не меньше поразили его и звуки английской речи из моих уст. Я испытал также испанский и португальский, с которыми хорошо знаком с детства, произнес несколько фраз на французском, немецком и вьетнамском. Он оказался не знаком и со всеми этими языками. Наконец он ушел, оставив меня на попечении одного из своих слуг, артропода, по имени Суджат. Суджат лично отвечал за заботу обо мне и делал это с холодной эффективностью.

У меня на груди нарисовали ряд грубых символов - их значение я узнал позже. А что касается остального, я оставался нагим, каким и появился в этом мире. Артроподы, с их хитиновыми экзоскелетами, которые защищают нежные внутренние органы от повреждений и резкой смены температуры, не нуждаются в одежде. Так как внешних половых органов у них нет, им незнакома и концепция телесной скромности.