Астра - Крепитесь, други!

• Название: Крепитесь, други!
• Автор: Астра
• Издательство: БПП
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-901746-07-3

Помните грозовые 90-е? Как мы уцелели? Бизнес, афёры, политика со стрельбой… А любовь? А дефолт?!

---

— Умничка. Все поняла сама.

Дети посмотрели «Спокойной ночи, малыши» с Хрюшей и Степашкой и отправились спать в маленькую комнату.

Викентий Матвеевич волновался. К ним в дом, на встречу Нового года была приглашена Анна Стахиевна. Это было значащее приглашение. Ничего еще сказано не было, но все было ясно. Чувство «пары», знакомое редким счастливцам, без слов объединяло их в ровное доверительно «одно». Сегодня дежурство ее оканчивалось после десяти часов вечера. Викентию Матвеевичу не хотелось ни пропустить ее, ни надоедать ей, усталой. Открыв дверь, он тихонько вышел в коридор. По всему дому пахло пирогами, тушеным мясом, специями, слышались голоса, шаги, хлопанье дверей. Мягкой сильной поступью стал прогуливаться мимо всех трех дверей по желтым и белым шашечкам кафеля, которые, казалось, висели под полом.

— Гав! — из соседней квартиры подала голос болонка.

— Привет, Кутя, — ответил он.

Пустая квартира напротив была уже куплена, остававшиеся в ней вещи розданы желающим в доме, и даже наняты маляры для ремонта. Деньги Валентины верно работали на благосостояние семейства. В этих условиях сближение с Анной Стахиевной не могло не окраситься корыстным оттенком, и это мучило Викентия Матвеевича, в глубине души он тяготел к старомодности. Но в тех же глубинах сохранялись в нем свежие родники бодрости и той отважной беспечности, которые свойственны лишь добрым открытым людям и которые, в конце концов, все устраивают наилучшим образом.

Накануне они в последний раз в уходящем году погуляли по морозцу с Семеном Семеновичем. Отставной майор ругал всех подряд. На его взгляд, нельзя было допускать ни одного иностранного займа, ни одного доллара в долг, и вообще не пускать в Россию иностранцев с их миллиардами.

— Открытая экономика, Викентий, это джунгли с рыщущими хищниками. Для кого мы открылись? Для жуликов и спекулянтов? Они за двести лет заматерели, как волки, они нам голову оторвут и не заметят. А мы перед ними на задних лапках ходим. С каких пор?

Медленно падал снег, темнело, морозец забирал градусов под десять. Из сквера они спустились к прудам, пошли по тропинке вокруг плоских белых чаш, даже рискнули пройти по льду к острову, где летом выводили птенцов утки.

Викентий Матвеевич думал о детях, о будущем и вздыхал.

— Ты меня слушаешь? — обернулся к нему майор.

— Слушаю, слушаю, я согласен с тобой, Семен Семенович, — отвечал он.

— Мы должны сами заработать себе страну, помалу, помалу, но сами, своими руками, — отрывисто говорил его собеседник, вышагивая по свежему снегу. — А мы в фантики играем, в ГКО какие-то! Что за детское поведение! Предложи-ка нашим банкирам прибыльное производство, они же откажутся! Там же работать надо, помогать, рисковать… А тут стриги сорок процентов в год и в ус дуть не надо! Где это видано?

Снег перестал падать, в разрывах рыхлых сквозных облаков засветились звезды. В такой вечер Викентию Матвеевичу хотелось говорить об Анечке, о хрупком волшебстве, что происходит между ними, но майор давно забыл, что такое волнения личной жизни, и все равно бы перевел стрелки на политику.

— Ты следишь за Индонезией? — говорил он. — Что там происходит? Кредитный рейтинг страны снижен, инвесторы бегут, внешний долг висит над экономикой, как туча, и назревает дефолт. Что такое дефолт? Отказ от уплаты по международным обязательствам. Это обвал и позор. После него весь мир вправе вытирать об них ноги. Но гвоздь программы не в этом. Скажи, пожалуйста, на что они надеются? А? Вот скажи, скажи.

— Не знаю. На что тут можно надеяться?

— То-то. Они надеются на приход к власти диктатора Сухарто. Вот! Никто, кроме него, не выведет страну из тупика. Единая воля и сильная рука. Что и требовалось доказать. Власть должна быть державной и крутой, как сейчас говорят. Тогда воцарится порядок.

— Нам-то кого ты предлагаешь, друг Семен? Лебедя, что ли? Он сейчас рвется в губернаторы Красноярского края. На него ты надеешься, Семен Семенович? Слабó сказать, как говорят мои девчонки?

— Слабó. Не знаю.

— И никто не знает. Мы с тобой тявкаем на события задним числом, а поставь нас, запоремся не хуже нынешних.

Они обошли пруды, полюбовались на ясную звездочку, повисшую в одиночестве над ровной заснеженной гладью, на лыжников, бежавших по большому кругу самого обширного водоема, и простились до завтра, поздравив друг друга с наступающим праздником.

— Посмотрим, как они вывернутся с бюджетом. Я бы его не принял, — проворчал Семен Семенович и свернул к своему дому.

… Викентий Матвеевич посмотрел на часы. Двадцать три ноль пять. Не случилось ли чего?

— Гав, гав! — за дверью вновь залаяла болонка.

Лифт, действительно, шел вверх. Викентий Матвеевич поспешно скрылся в квартире.

… Соседка позвонила без четверти двенадцать. Викентий Матвеевич открыл дверь и ахнул. Как удивителен грим на любимом лице! Самим присутствием он намекает на причину своего появления. Для кого? Для тебя.

Она подарила Викентию Матвеевичу дорогой кожаный очешник, а Валентине — кожаный кошелек с тремя сияющими новенькими пятирублевками. Чтобы в новом году деньги не переводились! На эти дары она истратила весь свой денежный запас.

Королёвы поднесли ей набор французской косметики и духи.

— Ах, прелесть! Аромат! Чудо! — восхитилась она. — Жаль, не смогу часто душиться!

— Почему?

— Больные не выносят запаха.

— Тогда по праздникам.

Удары курантов настигли их посреди передней. Началась паника.

— Уже бьют! Скорее за стол! Бьют, бьют!

Они успели чокнуться с двенадцатым ударом часов.

— С Новым Годом!

— С новым счастьем!

Осушили.

— Ах, вот какое оно, французское шампанское… Пить можно, — тихо удивилась гостья.

— Да уж, не наши дрожжи, — засмеялся Викентий Матвеевич.

Все уселись за стол.

— Кушайте, кушайте… Викентий Матвеевич, поухаживайте за дамами, — приятно улыбалась Валентина.

Она была по, обыкновению, великолепна. Никто не должен знать о том, какие кошки скребут у нее на душе. В эту новогоднюю ночь Валентине нестерпимо хотелось быть в обществе, царить, принимать поклонение, хотелось остроумной беседы с блестящими мужчинами ее уровня. Любви, любви! Все в ней жаждало вызова и греха, все противилось добропорядочному семейному кругу. Э-эх! Сейчас бы на тройке, забыться в огненном поцелуе… ах, да, она же мечтала о бале!.. Но перед нею сидели свекор и соседка, за стеной спали дети. Ее семья, дом, главнейшая часть ее жизни, такая же работа, как все остальное. И эту скромную женщину надлежит принять по высшему разряду, потому что от нее слишком многое зависит.

— Кушайте, кушайте, — тепло улыбалась она пухлыми губами с ямочками в уголках. — Как у вас дела на работе? Каково положение в больнице?

Анна Стахиевна давно не сидела за таким столом. Забытое сочетание мягкого хлеба, свежего масла и красной икры захватило ее. Она не могла остановиться. А балык! А маслины! Чуть не плача от смущения, она тянулась то ножом, то вилкой, утоляя в себе какую-то непреклонную потребность. Никто за столом ничего не замечал.

— В больнице скудно, бедно, — говорила она между маленькими глоточками. — Все свалили на больных, белье, посуду, медикаменты, халаты, тапочки. Все из дому. Даже термометров нет. А врачи работают! И как работают! Удачи, находки, сложнейшие операции. Ах, какие есть врачи!

— Зарплата приличная?

Доктор махнула рукой.

— Выдают вовремя, и на том спасибо.

— А правительство уверяет, что начался экономический рост! Кто его заметил? — привычно подхватил Викентий Матвеевич, он хотел быть интересным перед дамами. — Президент хвалится, что криминала поубавилось, дескать, по улицам ходить стало безопаснее. Он ходил? Я бы ему рассказал. Кто ему поет в уши? Кремлевские шептуны, подковерная нечистая сила…

— Вам долить чаю? — невозмутимо предложила Валентина.

— А… извините, милые дамы. Я скучен, как старый ворон. Но, право же, зло берет, когда все кривые идут вниз, а «там» утверждают, что правительству абсолютно ясно, как и что делать дальше!

— Не пугайте меня, Викентий Матвеевич! Разве может быть еще хуже?

— Я бы этого не хотел, милая Анечка, — Викентий Матвеевич поцеловал ее ручку.

— В нашем доме, — внятно проговорила Валентина, — в нашем доме будет только хорошо. Предлагаю тост за самое прекрасное в жизни. Пусть каждый пьет, за что хочет!

Чокнулись, выпили.

На экране телевизора мелькали беззвучные вспышки, прыгали и разевали рты известные певцы, мелькала реклама. Валентина краем глаза ловила ее. Новые фирмы, новые ролики, новый почерк в новом году. Пора выходить на телевизионщиков, там крутятся настоящие деньги, да на регионы, в Санкт-Петербург, Нижний Новгород, пора, пора…

— Кушайте, кушайте.