Барбара Картленд - Горизонты любви

• Название: Горизонты любви
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012725-1

Юная Анна, пытавшаяся избавиться от тоски и одиночества при помощи живописи, поняла, что загадочный и циничный маркиз Чейл станет для нее источником вдохновения, едва увидев этого «светского льва» во время унылого приема в доме своих богатых родственников.

Однако не сразу — ДАЛЕКО НЕ СРАЗУ! — осознала девушка, что маркиз не только вдохновляет ее лучшие картины, но и поистине зажигает в ее сердце пламя любви — любви чистой, светлой и нежной, любви, которая способна превозмочь ЛЮБУЮ ОПАСНОСТЬ…

---

От этой мысли ему стало не по себе. Скорее всего Люси не примет и эту девочку. И не столько из-за ее манер, сколько из-за ее юной прелести.

Он попытался успокоить себя тем, что положение Люси как первой красавицы высшего света ничто не может поколебать.

Ведь не так же она глупа, чтобы ревновать к девочке, которая только-только вышла из классной комнаты и еще не освоила всех тонкостей поведения искушенной женщины, без чего немыслимо блистать в том кругу, который украшала собой Люси.

От молоденьких незамужних девочек свет требовал, чтобы они держались в тени в присутствии старших. Поскольку родители считали дочерей явной обузой, чем скорее находилась подходящая партия, тем лучше.

— Люси подыщет Айне мужа, — старался успокоить себя лорд Уимонд, предчувствуя, какие бури ему уготованы.

Когда племянница подбежала к нему, улыбаясь и блестя глазами от волнения, он совершенно уверился в этом.

Они уселись в роскошную карету, запряженную парой лошадей, с двумя ливрейными лакеями на запятках, и Айна не смогла сдержать свое восхищение:

— Как это все здорово, дядя Джордж. Мне так хотелось увидеть Англию и, конечно же, вас!

День выдался необычайно теплым, верх кареты был опущен, и лорд Уимонд заметил, что с того момента, как они отъехали от вокзала, его племянница, сидя на самом краешке сиденья, вся подалась вперед, словно боялась упустить из виду хоть что-нибудь. Она смотрела вокруг с таким восторгом, какого ему не доводилось наблюдать на протяжении многих лет.

— Ты могла бы приехать сразу после смерти отца, — заметил он.

— Но я же писала вам, — обернулась к нему Айна, — миссис Харвестер, жившая на соседней вилле, пригласила меня пожить у нее. Я тогда еще не кончила курс обучения, а преподаватели у меня были превосходные. Я и подумала, что в тот момент не стоило уезжать из Ниццы.

Лорд Уимонд удивленно посмотрел на племянницу:

— Значит, тебе удалось получить неплохое образование?

— Мне хотелось бы так думать. Жаль только, папа нигде подолгу не задерживался. Только найдутся подходящие учителя и мы приступим к занятиям, как приходится опять переезжать!

— Как это похоже на Роланда, — заметил лорд Уимонд. — Ему всегда не сиделось на одном месте, всегда не терпелось отправиться на поиск чего-то нового.

Он подумал, похожа ли Айна на его брата, которого он очень любил.

Лорд Уимонд вспоминал детство. Именно Роланд постоянно придумывал новые забавы, новые приключения, и, конечно, новые проказы, за которые их частенько строго наказывали.

Роланд умел находить во всем что-нибудь интересное.

Лорд Уимонд неожиданно почувствовал, что после того, как он женился, а Роланд уехал за границу, брат словно забрал с собой радость жизни, которую никто другой не сумел восполнить.

— Расскажи мне, как вы с отцом жили все эти годы, — попросил он девушку.

— Это не так-то просто. Мы занимались столькими вещами, объехали столько мест. Мне все всегда было так интересно. И мне очень… недостает его… ужасно.

Лорд Уимонд заметил, как слегка задрожал ее голос, и задумался, будет ли его сын когда-нибудь вот так вспоминать о нем. У него возникло чувство, которое трудно было выразить словами, что как отец он уделяет Руперту слишком мало внимания.

— Ваш дом очень большой? — переменила тему Айна.

— Да, для Лондона это весьма большой дом, — ответил лорд Уимонд. — Твой отец подсмеивался над ним и называл мрачным и старомодным. Роланд предпочитал жить в поместье.

— Папа часто и много рассказывал мне об Уимонд-парке. Он любил это место, и мне казалось, что за границей он по-настоящему тосковал только о нем.

— Тогда почему же он не возвращался домой? — спросил лорд Уимонд.

Айна помолчала, потом задумчиво произнесла:

— Возможно, потому, что после вашей женитьбы он уже не мог жить в усадьбе. Ну и, кроме того, вы ведь знаете, папа не выносил светское общество.

Она тихонько засмеялась.

— Вечеринки, на которых он бывал, сильно отличались от тех приемов, что, по его рассказам, устраивались во времена моего дедушки.

Лорд Уимонд напряженно слушал. Теперь он, пожалуй, начинал понимать, почему после их с Люси свадьбы Роланд сразу уехал из Англии. Он пропадал около года, потом неожиданно вернулся.

С полгода пробыл в Лондоне, где у него было несколько любовных приключений, ни одно из которых, однако, не затронуло всерьез его сердца. Потом исчез снова.

Лорд Уимонд тогда часто тревожился о брате. Ему казалось, что тот слишком молодой для того, чтобы, отвергнув привычный образ жизни своего сословия, окунуться в жизнь богемы. Но спорить с братом было бессмысленно.

И хотя лорд Уимонд увещевал брата при каждой встрече, Роланд исчезал все чаще и с каждым разом на все более долгое время, пока, в конце концов, не покинул Англию уже навсегда. Случилось это восемнадцать лет назад, сразу после рождения Айны.

Лорд Уимонд помнил, как он отправился в Италию, чтобы сообщить Роланду о смерти их матери и передать, по ее просьбе, ее письмо младшему сыну.

Он нашел Роланда в очаровательной студии, устроенной со всеми возможными удобствами, но расположенной в той части Рима, которую вряд ли стали бы посещать светские люди.

Лорда Уимонда сначала сильно смутил вид узеньких улиц, по которым бегали ватаги горластых полуголых ребятишек, а матери, не стесняясь, кормили младенцев грудью прямо на ступеньках перед входом в свои дома.

Место было, конечно, живописное, но там дурно пахло, и лорд Уимонд вошел в дом, где обитал его брат, с твердым намерением убедить беглеца вернуться в Англию.

Или, хотя бы, подыскать себе более подходящий район на время пребывания в Риме.

Но, войдя в уютный и вполне благоустроенный дом, Джордж, к своему удивлению, понял: его младший брат счастлив.

Когда хозяину доложили о прибытии брата, Роланд встретил его совсем как в былые времена и заговорил без всяких предисловий:

— Входи скорее и посмотри, Джордж! Ты когда-нибудь видел подобное чудо? Или хотя бы что-нибудь столь же восхитительное?!

Напыщенные слова приветствия, которые Джордж собирался произнести, замерли на его губах, когда Роланд, оторвавшись от мольберта, схватил брата за руку и повел через всю студию туда, где на возвышении сидела его модель.

Это была девочка лет десяти, итальянка, но с примесью мавританской крови. Блестящие черные волосы рассыпались у нее по оголенным плечам. Лохмотья, в которые она была одета, лишь наполовину прикрывали ее тельце.

Вокруг лежали цветы всевозможных оттенков. Очевидно, она продавала их, когда Роланд увидел ее и привел к себе в студию вместе со всем ее товаром.

— Ты только взгляни, как камелии оттеняют цвет ее кожи! — восторженно восклицал он. — Это фантастически прекрасно, но Бог знает, смогу ли я передать все это на холсте.

Восторг и волнение брата заставили Джорджа почувствовать себя так, словно это он сам пытался уловить эту красоту, такую яркую и самобытную, которая грозила исчезнуть, если он не поторопится.

Это было чувство, которое Роланд всегда вызывал в нем, и оно сопровождало Джорджа все то время, что он провел в Риме.

Уезжая домой, покидая Роланда и его жену с ребенком, он знал, что теряет нечто драгоценное и безгранично много значившее для него.

У лорда Уимонда было достаточно здравого смысла, чтобы понять: семья Роланда-художника не сможет вписаться в ту жизнь, которую вели они с Люси.

После той встречи он лишь изредка получал весточки от брата, да и то, как правило, писала его жена, Луиза. В письмах она благодарила за подарки к Рождеству или поздравления по случаю дня рождения ее мужа.

Годы шли, и лорд Уимонд стал как будто забывать, как много для него значил Роланд.

Но узнав о смерти брата, он испытал такое непередаваемое чувство потери, что на много недель погрузился в безысходную тоску.

Его первым порывом при получении известия о смерти брата было ехать на похороны в Ниццу.

Но Люси со своей феноменальной практичностью ядовито заметила, что к тому времени, как письмо, извещавшее о смерти Роланда, добралось до них, похороны уже состоялись. Все, что он мог бы сделать, это положить несколько цветков на могилу брата, и, конечно, это выглядело бы крайне нелепо.

— Кроме того, — добавила она резонно, — с чего ты взял, будто его ребенок все еще там? Должен же существовать кто-нибудь, кто о ней заботится. Скорее всего ее уже куда-нибудь увезли из пустой виллы, Франция достаточно велика.

Заметив, что ее доводы не слишком убедили лорда Уимонда, Люси с раздражением проговорила:

— О, ради всех святых, Джордж! Ты же знаешь, каким непредсказуемым и непрактичным всегда был твой брат.

Напиши своей племяннице, узнай, нуждается ли она в твоей поддержке. Но что за сумасбродная идея вот так срываться с места неизвестно чего ради! В этом нет никакого смысла.

Она была так настойчива, что в конце концов лорд Уимонд сдался и написал Айне. Так он узнал, что ее приютила миссис Харвестер, и как и предупреждала Люси, ему не стоило предпринимать столь долгую поездку в Ниццу.