Сергей Малицкий - Блокада

• Название: Блокада
• Автор: Сергей Малицкий
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9922-0771-2

Оказавшись в неведомом краю среди чужого народа, механик не изменил себе. Он по-прежнему заставляет работать механизмы, но теперь ему приходится разбираться и с людьми, и не только с людьми. И не всегда это нравится и тем и другим. Он движется к неведомой цели и обретает бесценное, когда утрачивает дорогое.

---

— Проволочник! — прохрипел Коркин. — Проволочный бурьян! Но быстро, очень быстро, очень!

Упругая, как стальная пружина, проволочная трава поднималась над разоренным Поселком, над базой и над всем пространством между ними. Она окончательно гасила и так уже утихающие пожары, пронзала крепкими корнями стиснутую застывшей оболочкой еще живую плоть и медленно убивала ее, высасывая из нее соки.

— Кара божья! — закричал вдруг Филя, поднял руки к лицу, зажал глаза, уши, нос и закричал еще громче, почти завизжал: — Кара божья!

— Кара или Ка-Ра? — переспросил его Пустой, проводил взглядом исчезающие в небе две пятерки страшных веретен, подошел к помощнику, встряхнул его так, что даже Коркин услышал стук зубов, и громко и отчетливо проговорил: — Филипп! У нас очень много работы!

06

— Зачем ему мое ружье?

Филя с досадой обернулся на Коркина. Тот, закинув на крепкое плечо мешок, медленно брел за ним по упругому ковру молодого проволочника в сторону уничтоженной базы и то и дело оглядывался.

— Коркин, что ты головой вертишь? По зверю своему соскучился? Ничего с ним не сделается. Отшельник твой его гладит. И Пустой не будет со стариком без тебя говорить. Иди уже. Времени мало. Скоро вечер, стемнеет: охота была в темноте копаться. Или ты забыл, что Пустой сказал? Послезавтра здесь опять будет орда. А у нас правило такое: жди удачу годом позже, а беду — до того, как обещано. Понял?

— Понял, — пробормотал Коркин и вновь повторил, как заведенный: — Зачем Пустому мое ружье?

— Какой ты странный, Коркин, — наморщил лоб Филя, который хоть и не согнал с лица недавней бледности, но прежнюю говорливость вернул. — Тебе же сказали — дай патрон, а ты ружье дал. Сам дал.

— А чего мне ружье без патрона? — пробормотал Коркин. — Да и гильзы плохо вынимаются, замучаешься пальцы ломать. Ружье старое. Еще от моего отца. А у него от деда. Или от материного деда. Дуло хорошее, я его салом чистил, а патронник еще до меня сломался. Гильзы не выщелкивает — выкорябывать приходится. Хотя я вообще первый раз из него стрелял. Мне мать еще сказала, что после каждого выстрела гильзы выкорябывать надо. Она и сама стреляла из него один раз только.

— «Выкорябывать»! — передразнил Коркина Филя. — Правильно ты сделал, что Пустому ружье отдал. Пустой все ремонтирует. Он же механик! Второе наше правило: если что-то может работать, должно работать. Или идти на запчасти. Так что твое ружье будет работать как надо.

— Чего ему работать, если патрон один остался? — не понял Коркин. — Куда я с одним патроном?

— Тут такое дело, приятель… — Филя хотел почесать затылок, но руки и у него были заняты, поэтому он только с досадой подергал подбородком. — Нам много чего натаскали за последний год-два, так у нас два мешка только пустых гильз было. Это я о приличных говорю, которые калибровку прошли, а дутых там, мятых — без счета. Так вот из них как раз под твое ружье больше половины. Очень много. Я на вид так прикидываю. Пустой уже хотел сам стрелялку под них соображать, трубу подбирал, мудрил что-то с чертежами, а тут как раз ты. Капсюли-то мы давно уж делать навострились, да и патроны снарядить — дело нехитрое. А вот ружье…

— Непонятное ты что-то говоришь, — пробурчал Коркин, с дрожью обходя по пружинящему проволочнику подозрительные бугры. — Ка… калиб… тьфу, не выговоришь. Зачем Пустому ружье? С ордой, что ли, воевать? Без этих-то… — скорняк мотнул подбородком в ту сторону, куда улетели веретена, — и десяти ружей не хватит, чтобы от орды отбиться.

— Дурак ты, Коркин, — Филя плюнул и опустил на ковер проволочника мешок и лом, которые до этого тащил в руках. — Ружье Пустому там понадобится.

— Где — там? — не понял Коркин и, проследив за вытянутой рукой Фили, прошептал: — Он в лес, что ли, собрался? Нет зверя в нашем лесу под это ружье.

— Дальше, — замотал головой Филя и зашептал хрипло: — В Стылую Морось!

— Зачем? — испугался Коркин. — От орды, что ли, прятаться?

— «От орды», — передразнил Коркина Филя. — Орда только нынче появилась, ее тут никто и не видывал никогда. А Пустой в Стылую Морось давно собирается.

— Зачем? — вытаращил глаза Коркин.

— Затем, — подхватил лом и мешок Филя. — Теперь-то понятно зачем, теперь и вправду от орды прятаться надо, только у Пустого в Мороси и другие дела есть. Да и вон светлые подарок подкатили — гони им вездеход на базу. Ты только зубами-то не выстукивай раньше времени. Про эту Стылую Морось больше наговорено страшного, чем там на самом деле страшного есть. Ты думаешь, откуда Пустому самое хорошее железо тащат? Из Стылой Мороси. Там самые развалины. Только мало кто глубоко забирается, но по окраине шастают. Так в ней и поглубже обретаются люди. Да столько, что тут и со всех деревень не соберешь. А уж нелюди… Да ты хоть со сборщиками поговори. Тут-то поблизости никакого железа не осталось.

— Так зачем Пустому в Стылую Морось? — еще сильнее выпучил глаза Коркин. — Зачем, если ему все равно железо оттуда несут? Да и ну этих светлых, пусть сами свой вездеход забирают! А если бы они сказали мне валенки туда тащить?

— Дурак, — плюнул Филя. — То тебе принесут, а то сам выберешь. И со светлыми шутить не надо. Или ты не видел, что они могут? Да и чего монетами швыряться? И орда опять же. Но главное в другом… — Филя вновь остановился, хотел опять бросить груз, но только поморщился и прошептал, словно механик стоял у него за спиной: — Он хочет перестать быть Пустым.

— Это как же? — не понял Коркин.

— Не знаю, — пожал плечами Филя и вновь потопал в сторону базы, до развалин которой оставалось всего ничего. — Говорят, там ведунья одна есть, может поспособствовать. Да и ищет он там кого-то. Я так думаю, что те, кого он ищет, что-то знают о Пустом. И он хочет их расспросить. Знаю только, что всем сборщикам, которые уходят в Стылую Морось, да и купцам, что во все стороны товар от нас тащат, Пустой показывает картинку и просит, чтобы они человека искали, что на картинке, а если кто какую весть о том человеке узнает, то он тому платит сто монет. А если приведет его к тому человеку — так всю тысячу.

— Тысячу?! — затаил дыхание Коркин. — Это ж… это ж за пять лет можно со старостой рассчитаться! А почему Пустой решил, что тот, кого он ищет, в Стылой Мороси?

— Ничего он не решал.

Филя подошел к обрывкам ограждения базы и остановился, приглядываясь к покосившимся столбам с изоляторами, к обугленным стенам казармы, к покосившемуся прямоугольнику лаборатории, к буграм на затянувшем разоренное поселение проволочнике.

Обернулся, посмотрел на освещенную лампами мастерскую, возле которой уже не было Поселка, поднял лицо к темнеющему небу, луна в котором еще висела без звезд, прислушался к тарахтящей на крыше мастерской станции.

— Устал я уже от тебя, Коркин. Я ж тебе говорю: он всем ту картинку в лицо тыкал. Всем, кто дома не сидит. И каждому сборщику ту картинку показывал, а один из них и сказал, что видел человека с картинки. И видел его у одного старика, что живет в Стылой Мороси. Вот так некоторые по сто монет зарабатывают!

— Наш староста говорил, что нет в Мороси людей, — вытер рукавом взмокший лоб Коркин. — Там только пакость одна водится. Именно что нелюдь. Зачем Пустому нелюдь? А кто он такой-то? Ну тот, которого Пустой ищет? Что за… человек?

— Не он, а она, — поправил Коркина Филя и медленно двинулся через ограждение, обходя страшные бугры. — Девка какая-то. Девчонка. Может, дочь Пустого, может, сестра, он и сам не знает, а может, просто знакомая какая. Человек, а не нелюдь. Нелюдью как раз твой староста был. Один из шрамов у меня на спине от его бича! Или вот ордынцы эти самые… вот уж нелюдь. Нелюдь от люди по нутру отличается, а не по роже. И выкинь ты эту девчонку пока из головы. Нам с тобой поручили дело, вот делом и надо заниматься. А то болтаешь без умолку!

— Эй, — просипел Коркин, тыча перед собой пальцем. — Шевелится!

Филя обернулся, увидел подрагивающий бугор, бросил мешок и, закусив губу, отогнул ломом упругие стебли проволочника. Из пронзенной острыми корнями плоти на него смотрел наполненный болью и ужасом лошадиный глаз. Мальчишка ойкнул и, выронив лом, закрыл лицо ладонями.

— Дай, — сдвинул брови Коркин, поднял лом, примерился и вонзил его между побегами проволочника. Бугор заколыхался и замер.

— Ты чего? — начал шмыгать носом Филя.

— Нельзя над скотиной издеваться, — пробурчал Коркин. — Она ни в чем не виновата. Даже корову, когда режешь на мясо, надо убивать быстро. Так, чтобы она и понять не успела, что с ней делают. И другие коровы этого видеть не должны. Нельзя так со скотиной. Отлить мне на ордынцев, а со скотиной нельзя.

— Так ты чего хочешь? — почти закричал Филя. — Чтобы светлые сортировали их, что ли? Лошадей в одну кучу, а ордынцев в другую?

— Ничего не хочу, — четко выговорил Коркин и опять забросил за спину мешок. — Чем дольше живу, тем меньше хочу. Пришли мы уже. Чего тут Пустой хотел найти?