Андрей Салов - Смертоносная планета

• Название: Смертоносная планета
• Автор: Андрей Салов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Сидеть и тупо ждать, дрожать от страха, вслушиваясь в шорохи, доносящиеся извне, вздрагивая от каждого звука в ожидании помощи, люди не могли. Так легко сойти с ума, и никакие доктора, пришедшие вместе со спасателями, не в состоянии будут помочь человеку, тронувшемуся рассудком в мрачных глубинах подземелья. Панический ужас перед открытым пространством, тем более больший, чем больше это самое пространство, навсегда отпечатается в мозгу несчастного, медленно убивая его, пока не отправит на тот свет. И врачи окажутся перед выбором, извлечь несчастного из тьмы подземелья в яркий свет наземного мира и тем самым обречь его на смерть от отравляющего разум страха, или же оставить доживать свой век в подвале, подкармливая его, с ужасом наблюдая за тем, как человек, разумное существо с божьей искрой в сердце, превращается в зверя. Злобного, замкнутого и нелюдимого, смысл существования, которого заключается в том, чтобы набить урчащую от постоянного, неуемного голода, утробу.

А если спасатели не придут и через месяц? Что тогда? Ждать, уменьшая раз за разом и без того скудную норму питания, продолжая настороженно прислушиваться к звукам доносящимся извне. И возможно, наверху эти звуки, за редким исключением, не сулят человеку ничего плохого, в подземелье все они кажутся враждебными и пугающими. У людей, проведших много недель под землей, останется только два выхода, массовое помешательство, или голодная смерть.

И пока голод, и помешательство еще невероятно далеки от людей, не появилось навязчивой привычки встречать очередной рассвет на грязном матрасе в подвальной пыли, нужно действовать.

Время охов и стенаний осталось позади. Сидеть и ждать, сложа руки прихода спасателей, они не могли, опасаясь свихнуться от скуки и безделья. Недельного сидения в кромешной тьме подвала, озаряемой лишь тусклым светом одинокой свечи, безмолвно роняющей восковые слезы на пыльный пол, людям хватило по горло. Одинокая свеча была одинокой не потому, что была одна, нет, их было много, ими можно было иллюминировать весь подвал, самые его отдаленные углы, и прожить всю эту кошмарную неделю как днем. Делалось это из экономии. Неизвестно, что ждет их на поверхности, но одно было понятно всем, возвращения к прошлой жизни не будет. И раскинувшийся вокруг первобытный мир, как-то несостыковывался с таким понятием, как электричество. А значит, ночи будут темными, непонятными и страшными, и свечам найдется более достойное применение, нежели тупое освещение пыльного подвального убожества.

Да и что было освещать, перепуганных насмерть людей, разбившихся на группы по семейственному признаку, старательно прячущих от остальных пожирающий их страх. Забившись в самые темные и дальние углы, спиной ощущая холодную твердость бетона, дающую хоть какую-то уверенность, люди терпеливо ждали, не сводя глаз с одинокой, мерцающей во мраке свечи. Свеча, зажженная в центре самой большой подвальной секции, выбранной для проживания небольшой человеческой колонией, горела лишь для того, чтобы насмерть перепуганные люди, не сводили с нее глаз.

Она была гораздо больше, чем просто свеча. Это был символ. Луч света в темном царстве, надежда на то, что все изменится к лучшему. Никто конкретно не следил за ней, но люди не давали свече угаснуть. И когда она начинала дрожать, готовясь погаснуть, всегда находился человек, который зажигал новую свечу, вселяя в людей надежду еще на несколько часов. И даже когда люди забывались в тревожном сне, свеча продолжала гореть. Она просто горела, всю первую и самую пугающую неделю, в ожидании начала чего-то нового, что будет в корне отличаться от бывшего раньше.

Время ожиданий прошло. Ждать неведомо чего люди больше не хотели, тем более что ожидать чего-либо хорошего, вряд ли стоило. И правительство, спрятавшее людей под землей, знало об этом, снабдив своих граждан пирамидами автоматического оружия, горой ящиков с патронами и гранатами, которые вроде бы и ни к чему обычному человеку в обыденной жизни. Вот только будет ли она, обыденная жизнь? Судя по проявленной заботе правительства, которое знало о космическом пришельце гораздо больше, нежели рядовые граждане, возврата к прошлому не будет. Ни полиция, ни армия, не смогут им помочь. Люди знали об этом. Об этом им кричали вереницы винтовок и груда ящиков с боеприпасами, сваленных в одном из углов подвала, вместе с прочими припасами, оставшимися от прошлой жизни, напоминанием о былом. Провизия и медикаменты в одном углу, оружие и прочие припасы, не являющиеся предметами первой необходимости, в другом. От одной кучи припасов до другой, еще нужно дойти.

А что творится в общем убежище, построенном в соседнем доме, откуда они ушли, спасаясь от духоты, давки, и прочих неудобств, связанных с чрезмерным скоплением людей на ограниченном пространстве. Там невозможно было находиться уже в самый первый день, что творится там сейчас, неделю спустя? Вряд ли людям стало легче. Чтобы попасть в туалет, или умыться, приходилось становиться в общую очередь, которая, как известно, тянется мучительно долго до тебя, и непростительно быстро после.

Кому-то хочется курить, кому-то спать, а кого-то тянет на доверительный разговор, чтобы излить накопившееся на душе, когда все вокруг грохочет и стонет, когда сама земля содрогается в агонии, и каждая минута может оказаться последней. Кому-то хочется любить, кому-то выпить, или почесать кулаки, что сделать в переполненном помещении гораздо проще. В подобных условиях просто необъятный простор для творчества. Не так взглянул, задел локтем, близко подошел, да мало ли поводов у человека, вознамерившегося набить кому-нибудь морду. В нечеловеческих условиях, народ поголовно нервный, готовый вцепиться в глотку себе подобному, и поэтому лучше никого не злить, не задирать, сидеть и сопеть себе в две дырочки, общаясь исключительно с привычной компанией, или же коротать время в кругу семьи.

Подвал, в котором обустроились Андрей с приятелями, в этом отношении был гораздо более благополучным. Места хватало всем с избытком. Хочешь, занимайся сексом, хочешь, танцуй, если есть такое желание. Вот только подобных желаний как-то не возникало. Хотелось одного, чтобы смолк ужасающий грохот за окном, земля перестала дрожать и сотрясаться, а в мире воцарилась тишина.

Слишком мало их здесь, и слишком много в общем убежище. И поэтому первое, что пришло им в голову, отыскать остальных, и если нет возможности вернуться в родные квартиры, переселить часть людей в подвал, где гораздо просторнее.

Спор разгорелся по поводу того, кому идти. Идти хотели все. Оставаться в надоедливой темноте подвала никто не хотел.

После долгих споров было решено, идти должны представители мужской половины человечества, а женщины дожидаться их возвращения.

Но воплотить в жизнь задуманное, им не удалось, слишком много времени было потрачено на споры и пререкания. Едва они собрались и должным образом экипировались для выхода наружу, как в бетонную стену, прикрывающую доступ в подвал, настойчиво постучали. Гости не просто стучали, а долбили, что есть сил, и не только руками и ногами. Иначе подвальным сидельцам, находящимся за несколько секций от перекрываемого бетонной плитой прохода, вряд ли бы удалось их услышать, и настойчивый проситель так бы и остался ни с чем, пока хозяева сами бы не соизволили выйти наружу.

Настойчивый стук в бетонную стену не прекращался, и была в нем некая закономерность, которую сразу же уловили люди. Так стучать мог только человек. Ни один зверь не в состоянии был производить такой шум.

Обитатели подвала поспешили к входу, отделяющему подземелье от внешнего мира. Они были подготовлены к встрече с назойливым визитером самым подобающим образом. И если это все-таки окажется зверь, а не человек, ему определенно не повезет. Первое, что он увидит, — полудюжина ружей, нацеленных на него в упор.

Бетонная плита медленно, со скрипом, поползла вверх, давая людям время подготовиться, впиться глазами в перекрестье прицела, а указательному пальцу правой руки, удобно расположиться на спусковом крючке.

Первое, что явилось взору замерших в ожидании людей, были ноги в туфлях и кроссовках, а не уродливые, покрытые шерстью, или чешуей, звериные лапы. Вслед за ногами появились тела, облаченные в привычные взору одежды, а затем и лица, улыбающиеся, и немного ошарашенные видом направленного на них оружия.

В следующую минуту оружие оказалось позабыто напрочь, пока люди тискали друг друга в объятиях, засыпая ворохом вопросов, ведя себя так, как ведут себя люди после долгой разлуки. И хотя разлука длилась всего неделю, стороннему наблюдателю могло показаться, что они не виделись целую вечность.

С десяток минут люди тискали друг друга в объятиях, жали руки, хлопали по спинам, прежде чем первый вал радости спал. А затем они всей толпой направились вглубь подвала, в зал Одинокой свечи, предварительно подав сигнал, приводящий в движение бетонную плиту, отрезающую подвал от внешнего мира. Обитатели подземелья были очень довольны, видя, как округлились глаза гостей при виде приведенного в действие механизма.