Марина Дементьева - Мир, где меня ждут.

• Название: Мир, где меня ждут.
• Автор: Марина Дементьева
• Жанр: Фэнтези

Странный мир. Настолько иной… непонятный… непривычный. Он населён прекрасными существами и отвратительными тварями. В нём судьбы всех живущих зависят от прихотей капризной и жестокой богини. Здесь маги живут только затем, чтобы умереть, а самое страшное преступление — нарушить клятву. Мир, в котором причудливо мешается прошлое, поросшее легендами, будто седым мхом, с будущим, ненадёжным и зыбким, как пророчество. А в настоящем творится нечто и вовсе уж невообразимое… Хотя, какая, в сущности, разница? Ведь это мир, где меня ждут

---

— Доброе утро, — хм, ей это показалось, или маг действительно сделал акцент на слове 'доброе'? Девушка внутренне сжалась, молясь всем известным ей богам, чтобы Демиан не сморозил какую-нибудь глупость вроде: 'Ты ни о чём не жалеешь?' Нет, такой ошибки он не допустил. Наверное, научен уже был горьким опытом их запутанных отношений, полных недомолвок, недопониманий. Недо-, недо-… И всё это неизменно приводит к взаимным обидам, невысказанным упрёкам, безутешным слезам в подушку, бессонным ночам, проведённым в холодной постели. А жизнь в результате всех этих перипетий становится похожа на зебру… И редко-редко её чёрная шкура радует глаз тонюсенькой полосочкой белой шерсти. Ладонь Демиана медленно переместилась Марине на затылок, несильно надавила, так, что её лицо вплотную приблизилось к его, горячо прошептал ей прямо в губы, перемежая слова поцелуями, от которых комната поплыла у девушки перед глазами: — Не надо… даже не пытайся… Я не знаю… что ты там уже успела себе напридумывать… но даже тебе… нет, не так… особенно тебе я не позволю… всё испортить!

Марина склонила голову, пряча счастливую улыбку.

— Я просто… боялась, что теперь всё изменится…

— Изменилось действительно многое. Но самое главное ведь осталось по-прежнему!

Внимание девушки невольно приковал замысловатый рисунок на её правой руке — переплетение тончайших чуть светящихся линий, словно бы неведомый мастер, обладающий безусловным художественным вкусом и богатой фантазией, ввёл под кожу золотую краску, мгновенно, профессионально и абсолютно безболезненно. Марина осторожно дотронулась до чудесного украшения самыми кончиками пальцы — казалось, что эта мерцающая пыльца осыплется на одеяло от легчайшего прикосновения.

— Так это и в самом деле? Мне не приснилось? — казалось, девушка никак не может поверить тому, что видит. Взгляд её метнулся к Демиану — подвёрнутые рукава рубашки беспрепятственно позволяли полюбоваться точно таким же 'браслетом', ласковой змейкой обвернувшимся вокруг его левого запястья. Её глаза изумлённо распахнулись, а Демиан тем временем мысленно клял себя последними словами. А еще очень хотелось совершенно по-детски спрятать за спину руку, которую будто бы жгло калёным железом. С полной ответственностью он этого сравнивать не мог — испытать подобное на себе не приходилось, но всё же, насколько он подозревал, ощущения явно были сродни тому. То, что вчера ночью казалось единственно необходимым и бесконечно правильным, в свете нового дня предстало совершенно иным. Как ни крути, по-любому выходит так, что он буквально навязал ей своё желание, и это внешне обманчиво легкомысленное 'кружево' на их руках на самом деле сковало мага и хранительницу крепче и надёжнее любых кандалов. Ни разомкнуть, ни разорвать. Никакими способами. Если только смерть освободит их от произнесённой клятвы. И даже в этом он был не полностью уверен. Ведь служители пресветлой Анолис не устают доказывать, что даже за Гранью души тех, кого связала милостивая богиня, найдут друг друга и впредь будут неразлучны. Но это для него известные факты. А вот поведать неискушённой в предельской религии и обычаях иномирянке о последствиях произнесения в любовной горячке десятка красивых фраз… как-то в голову не пришло. Да что уж там, откровенно говоря, даже мысли такой не промелькнуло в одурманенном её близостью сознании. Вот ведь… Магистр драный, 'надежда и опора' Вечного города! Это ему скупой на похвалу старый брюзга мастер Грайлин на полном серьёзе отвесил комплимент, будто бы он в любой ситуации сохраняет трезвость рассудка и все ходы просчитывает наперёд? Ну-ну… И теперь ничего не остаётся, кроме как краснеть и бледнеть, словно приговора ожидая реакции Марины на ту новость (для неё, разумеется, новость), что она, заснув, свободной, как птица в полёте, скандально известно герцогиней Ариатой Кармаллорской, проснулась женой одного недалёкого мага, который даже не удосужился как полагается попросить её руки. О, Бездна… Да, супруг из него вышел что надо. Просто мечта любой девушки! Нарлаг подери…

— Красиво, — лучезарно улыбнулась Марина, изучая рисунок на коже, словно только что приобретённое или полученное в подарок безумно понравившееся украшение, и Демиан машинально отметил, что её глаза вовсе не похожи на давным-давно застывший лёд. Казалось бы, один и тот же цвет, что и у Сантаны, но этот глубокий синий оттенок не был холодным. Скорее наоборот — он напоминал о прогретых от чуть колышущейся поверхности до зыбкого белопесчаного дна лагунах океана Тёплых ветров. Об этих кристально прозрачных таинственных глубинах. Марина взяла его левую руку, сравнивая колдовскую вязь, хотя и до этого уже успела догадаться — она идеально совпадает. Нет двух различных черточек, даже самый мельчайший незаметный глазу штрих имеет свою совершеннейшую копию. Два запястья — широкое мужское, под загорелой кожей проступают синеватые дорожки вен, и тоненькое, девичье, нежных очертаний. По-кошачьи потёрлась щекой о его ладонь, довольно щурясь. На минуту Магистр забыл, что ему вообще-то природой предназначено дышать.

— Дем, у тебя сейчас было такое обречённо-мученическое выражение лица… Ну вот, уже лучше. Хотя я всё же не понимаю, что могло привести тебя в состоние шока. Надеюсь, ты не думал, что я закачу прямо сейчас истерику, до слёз огорчённая тем фактом, что в моей жизни — так уж сложилось — не нашлось места одноразовому белому балахону, очередям к ЗАГСу и пьяным выкрикам 'Горько'?

— Ничего не понял, — шёпотом честно признался ведьмак, целуя её хрупкое запятье и длинные тоненькие пальцы.

— Ну и не важно. Просто знай, что я сегодня самая счастливая — это раз, и что я безумно люблю тебя, Магистр, — это два. А три — не смотри на меня так, пожалуйста, не то нас точно потеряют. И твой чудесно обретённый родственник поднимет на уши всю Сантану. С него станется сюда ввалиться с половиной охраны и свитой в полном составе, даже не сомневаюсь. А с меня пока хватит потрясений. И вообще, вспомни наконец о манерах и отвернись, я хочу уже выбраться из этой постели, но боюсь, что запутаюсь в простыне и шлёпнусь на пол самым идиотским образом… Демиан, я серьёзно! Демиан… Ну тебя, я обижусь! Вот за это точно обижусь! И только попробуй мне сейчас что-нибудь сказать! Как это ты меня видел?! Темно же было! Ах, ведьмаки и в темноте прекрасно видят!.. А промолчать не мог, хотя бы ради приличия? Ну всё…

Всё еще сотрясаясь от смеха, Магистр накрыл голову прилетевшей в него подушкой. Марина сердито прошлепала за занавеску. Когда чуть едва слышно всколыхнулась тяжёлая ткань, и повеяло сквозняком, парень отбросил использованную в качестве орудия мести постельную принадлежность и блаженно развалился на кровати. А в груди рос огненный шар, который вскоре уже наполнял всё его существо. И мир заискрился чистейшими радужными красками, такими глазами он не смотрел на него даже в детстве, что уж говорить про сознательную жизнь, когда он на себе познал всю мерзость и грязь, что окружала его со всех сторон. А теперь всё, что было плохого, исчезло, растворилось без следа в этом очищающем, созидающем и согревающем пламени. Демиан поймал себя на том, что улыбается этому новому миру, широко, как мальчишка.

Несколько минут спустя в дверь будто нерешительно поскреблись, а затем, вдруг резко и без перехода переменив линию поведения, утренний визитёр, не дожидаясь разрешения войти, пинком распахнул ни за что пострадавший предмет обстановки и бесцеремонно ворвался внутрь. Демиан поднялся навстречу ни кому иному, как Трею, метавшему едва ли не настоящие молнии из-под сведённых бровей. Но даже не это, а угловатые, несколько скованные движения светловолосого ведьмака выдавали в нём крайнюю степень бешенства. Все его манеры и повадки, эти едва приметные незнакомому человеку, даже обладающему самым внимательным глазом и острым умом, мелочи Демиан успел досконально изучить за годы дружбы. И всё же он никак не ожидал того, что Трей просто и незатейливо приласкает его хорошо поставленным ударом правой.

Подождав с десяток секунд, пока звон в голове немного поутихнет, а в глазах прояснится, Демиан хмыкнул, насмешливо глядя в перекошенное от сдерживаемой ярости, со сжатыми в бескровную полоску губами лицо молодого герцога.

— И тебе доброе утро, Трей.

— Что, хорошо спалось? — гадюкой, которой чей-то сапог придавил хвост, прошипел товарищ. Почти видимое в материальном мире багровое марево, окутавшее его фигуру, недвусмысленно указывало на то, что обладателя этой ауры, полыхающей цветом сокрушительной, внезапно вспыхивающей и стремительно угасающей злости, так и подмывает дать добавки. Да при том порцию как можно более щедрую.

— Как никогда! — весело оскалился Магистр, думая о том, что ведёт себя, как нахальный подросток, будто нарочно нарываясь на кулак приятеля, выводя его из себя и опытным путём выясняя пределы терпения. Трей спрятал руки за спину, сцепив пальцы в замок — еще один знакомый жест. Друг всеми силами постарается донести до него, то бишь до Демиана, всю его неправоту и неприглядность поступков цивилизованным методом — с помощью словесного внушения. Это означает, что драка пока что отменяется. Хотя, вполне возможно, его сдерживало близкое присутствие Марины.