Бекка Фитцпатрик - Крещендо

• Название: Крещендо
• Автор: Бекка Фитцпатрик
• Жанр: Фэнтези

Норе предстоит узнать, что ее жизнь далека от совершенства. Несмотря на зарождающиеся отношения с ее ангелом-хранителем, Патчем (облик которого, кстати сказать, можно назвать каким угодно, но только не ангельским), и то, что ей удалось выжить после покушения на свою жизнь. Патч начинает отдаляться от нее, и Нора не понимает, происходит ли это для ее же блага или его интересы сместились в пользу ее заклятого врага, Марси Миллар. Не говоря уже о том, что Нору преследуют видения о ее отце, и она становится одержима идеей выяснить, что в действительности произошло с ним в ту ночь, когда он уехал в Портленд и больше не вернулся домой. И чем больше копается Нора в таинственной смерти своего отца, тем ближе она подбирается к вопросу, не замешан ли в этом ее предок, Нефилим. И почему ей кажется, что ей угрожает опасность, какая и не снилась ни одной обычной девушке? А раз уж Патч на ее вопросы не отвечает и, судя по всему, ей препятствует, она должна начать поиск ответов самостоятельно. Нора слишком полагается на то, что у нее есть собственный ангел-хранитель, и раз за разом попадает в опасные ситуации. Но может ли она на самом деле положиться на Патча или же тайна, которую он скрывает, настолько страшная, что ей лучше и не знать?..

---

Я отрицательно покачала головой. — Не получится. Мама дома. Мы можем пойти к тебе, — предложила я.

Мы встречались уже два месяца, а я до сих пор не знала, где живет Патч. И вовсе не потому, что не пыталась это выяснить. Даже две недели отношений кажутся вполне достаточным сроком для того, чтобы пригласить меня к себе, тем более, что Патч жил один. А срок в два месяца уже выходит за рамки приличий. Я старалась проявлять терпение, но мне мешало любопытство. Я не знала ничего о сугубо личных деталях жизни Патча, например, о цвете краски на стенах. Электрический у него консервный нож, или же ручной. Марка мыла, которым он моется. Хлопковые у него простыни или же шелковые…

— Дай-ка угадаю, — сказала я. — Ты живешь на засекреченной, тщательно охраняемой территории, да еще и закопанной глубоко-глубоко под землей.

— Ангел…

— Или у тебя в раковине немытая посуда? Или грязное белье на полу? Твоя квартира — гораздо более уединенное место, чем мой дом.

— Верно, но все же ответ "нет".

— А Риксон бывал у тебя дома?

— Риксон должен там бывать.

— А я, значит, нет?

Он скривился. — Это связано с моей темной стороной.

— И если ты мне ее покажешь, то тебе придется меня убить?

Он обнял меня и поцеловал в лоб. — Почти угадала. Во сколько у тебя комендантский час?

— В десять. Завтра начинаются занятия в Летней школе, — кроме того, мама, можно сказать, нашла себе дополнительную работу, выискивая возможность разлучить меня с Патчем.

И если я проводила время с Ви, я могла с абсолютной уверенностью сказать, что тогда мой комендантский час растягивался до половины одиннадцатого. Я не могла винить маму в недоверии к Патчу — в моей жизни присутствовали моменты, когда я чувствовала себя так же — но мне было бы проще, если б она хотя бы иногда давала мне отдыхать от своей чрезмерной опеки.

Вот как сегодня вечером. Тем более, что ничего не случится. Только не в компании моего ангела-хранителя, все время находящегося в паре дюймов от меня. Патч посмотрел на часы. — Пора ехать.

В 10:04 Патч развернулся на площадке перед моим домом и припарковался у почтового ящика. Он заглушил двигатель и погасил фары, погрузив нас в непроглядную тьму. Мы просидели так несколько минут, прежде чем он заговорил.

— Почему ты притихла, Ангел?

Я сразу подобралась. — Разве я тихая? Просто задумалась.

Легкая улыбка скользнула по губам Патча. — Лгунья. Что не так?

— Ты хороший, — сказала я уверенно.

Его улыбка стала еще шире. — Очень хороший.

— В палатке с бургерами я столкнулась с Марси Миллар, — призналась я.

Мне было очень сложно молчать о своих проблемах. Ведь об их существовании было написано на моем лице. Но с другой стороны, если я не могу поговорить об этом с Патчем, то тогда с кем?

Два месяца назад наши отношения состояли из множества спонтанных поцелуев: в машине, возле машины, на трибунах перед зрителями и на кухонном столе. Также наши отношения включали в себя блуждающие по телу руки, растрепанные волосы и размазанный блеск для губ. Но сейчас между нами есть нечто куда более важное. Я чувствую, что связана с Патчем и на эмоциональном уровне. Его дружба значит для меня больше, чем общение с сотней случайных знакомых. Когда умер мой папа, внутри меня образовалась огромная дыра, которая угрожала поглотить меня изнутри. Пустота все еще была там, но теперь не причиняла и половину той боли, что я испытывала раньше. И сейчас не было повода оглядываться назад и жить прошлым, когда все, чего я хотела, есть у меня здесь и сейчас. И именно Патча я должна благодарить за все это.

— Она проявила небывалую чуткость, чтобы лишний раз напомнить мне о смерти моего отца.

— Хочешь, я поговорю с ней?

— Звучит как реплика из "Крестного отца".

— Из-за чего между вами развязалась эта война?

— В том то все и дело! Я понятия не имею. Когда-то за ланчем мы спорили о том, кому достанется последний шоколадный коктейль. Потом как-то раз, еще в средней школе, Марси разукрасила баллончиком мой шкафчик, написав на нем "шлюха". Она даже не пыталась отрицать этого. И это увидела вся школа.

— Она оставила это послание просто так? Безо всякой на то причины?

— Да, — во всяком случае, мне о ее мотивах было неизвестно.

Он заправил за ухо прядь моих волос. — Кто выигрывает в битвах?

— Марси, но не намного.

Его улыбка увеличилась. — Порви ее, Тигрица.

— И еще кое-что. Шлюха? В средней школе я даже ни с кем не целовалась. Марси следовало бы исписать свой собственный шкафчик.

— А вот это звучит, будто ты готова признать поражение, Ангел, — он просунул палец под бретельку моей майки, и от этого прикосновения по моей коже пробежали электрические разряды. — Спорим, я смогу изгнать из твоей головы мысли о Марси?

На верхнем этаже нашего дома светились несколько окон, но пока я не вижу прижатого к стеклу лица моей мамы, могу рассчитывать еще на какое-то время. Я отстегнула ремень безопасности и, наклонившись к Патчу через консоль, в кромешной темноте встретилась с его губами. Я целовала его неспешно, пробуя на вкус морскую соль на его коже. Он брился сегодня утром, но сейчас его щетина царапала мой подбородок. Он приоткрыл губами мой рот, и я почувствовала прикосновение его языка, заставившее мое сердце с силой колотиться о ребра.

Его поцелуи плавно спустились к моему обнаженному плечу. Он опустил лямку моего топа, и его рот продолжил путешествовать вниз по моей руке. Я хотела быть так близко к нему, насколько это вообще возможно. Я хотела никогда с ним не разлучаться. Он нужен мне в моей жизни и прямо сейчас, и завтра, и послезавтра. Я нуждалась в нем так, как никогда и ни в ком.

Я переползла через консоль и развела в стороны его колени. Подняла руки и провела ими по его груди, обхватив за шею, притянула к себе. Он обвил руками мою талию, сцепив их сзади в замок, а я прижалась еще сильнее.

Выбрав момент, я запустила руки под его рубашку, думая лишь о том, как же я люблю чувствовать тепло его тела, согревающее мои руки. Как только мои пальцы коснулись того места на его спине, где прежде были шрамы от крыльев, далекий свет вспыхнул в глубине моего сознания. Идеальную темноту прорвал единственный всплеск ослепляющего света. Как будто я наблюдала за каким-то космическим явлением, находясь от него на расстоянии миллионов миль. Я знала, что мой разум вторгается в разум Патча, в тысячи хранящихся в нем воспоминаний, и вдруг почувствовала, как он взял меня за руку и передвинул ее ниже того места, где прячутся его крылья. Все закружилось, а уже через мгновение приняло нормальный вид.

— Хорошая попытка, — пробормотал он, пощекотав меня движением губ.

Я прикусила его нижнюю губу. — Если бы ты мог заглянуть в мое прошлое, просто дотронувшись до моей спины, тебе тоже было бы трудно не поддаться искушению.

— Мои руки неудержимо тянет к тебе и без этого дополнительного бонуса.

Я засмеялась, но быстро придала лицу более серьезное выражение. Даже сильно напрягаясь, я смутно помнила о том, какой была моя жизнь до появления в ней Патча. Ночью, лежа в постели, я отчетливо могла вспомнить низкий тембр смеха Патча, его кривоватую улыбку, приподнимающуюся правый уголок его губ чуть выше, чем левый, прикосновения его ладоней к моей коже — горячие, гладкие и восхитительные.

А вот для того, чтобы вытащить наружу воспоминания шестнадцатилетней давности, приходилось прилагать серьезные усилия. Возможно, потому, что на фоне Патча те воспоминания тускнели. Или, может, потому, что тогда вообще не было ничего хорошего.

— Никогда не бросай меня, — сказала я Патчу, заводя свой палец за воротник его рубашки и притягивая его ближе к себе.

— Ты моя, Ангел, — он прошептал эти слова прямо мне в челюсть, и я выгнулась, приглашая его целовать меня повсюду. — И я буду твоим вечно.

— Докажи мне это, — сказала я торжественно.

Он посмотрел на меня, потом протянул руку к шее и расстегнул простую серебряную цепочку, которую носил с того дня, когда мы впервые встретились. Я понятия не имела, откуда эта цепочка появилась, и каково ее значение, но чувствовала, что она очень важна для него. Она была единственным украшением, которое он носил, и он хранил ее под слоем одежды, в непосредственном контакте с кожей. Я никогда не видела, чтобы он снимал ее.

Его руки скользнули к моему затылку, и он застегнул на моей шее свое украшение. Я кожей ощутила металл, до сих пор сохранивший его тепло.