Виталий Носков - Рассказы о чеченской войне

• Название: Рассказы о чеченской войне
• Автор: Виталий Носков
• Издательство: Ковчег
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 5-98317-013-9

Правда о подвигах и буднях чеченской войны в рассказах ее очевидцев и участников и составила содержание этой книги, которая издается еще и как дань памяти нашим солдатам, офицерам и генералам, отдавшим свои жизни за други своя и продолжающим свой воинский подвиг ради нашего благополучия.

---

— А я смогу простить чеченцам все? — вдруг задал он себе вопрос.

Он с болью опустил голову, увидел, как боевики сновали по окопу под ним, переносили ящики со снарядами и цинки с патронами. Один молодой боевик вдруг остановился под крестом, поднял голову. На лице расплылась довольная улыбка, он вскинул автомат, прицелился в голову.

— Страдаешь, кафир? Страдай, твой Бог так тебе завещал!

— Не кощунствуй! Нет бога, кроме Аллаха, и Магомет — пророк его! — сурово произнес другой боевик, ударив по щеке юнца. Мальчишка согнулся и быстро понес стопку зеленых пороховых зарядов к ручному гранатомету.

«Так я смогу простить чеченцам? Он бы так хотел… Вряд ли после всего, что они здесь сделали…»

Пуля от СВД щелкнула по доске рядом с правой рукой.

«Случайно?» — снизу уже вовсю разгорался бой. Артиллерия долбила по позициям боевиков, но снаряды рвались либо правее, либо левее крестов.

— Ну, давайте, мужики! Мочите гелаевцев! Мы с вами и душой и сердцем! — тихо произнес Сергей. Сверху ему была видна панорама боя. Вдруг пуля снова щелкнула по доске рядом с правой рукой. Сергей понял — это было приглашение к разговору от одного из наших снайперов.

— Мы еще живы! Мы можем продержаться еще пару часов! Впереди окопов «духовское» минное поле! — проартикулировал в тишине Сергей. Он знал, где-то в прямой видимости сидит наш снайпер. Он готов в оптический прицел читать по его губам. Пулеметчик медленно повторил свои слова три раза. Пуля снова щелкнула по тому же месту.

«Слава Богу, поняли», — подумал сержант. Он всмотрелся в картину боя и заметил, как бронегруппа, штурмовавшая окраину Гойского, что называется, «в лоб», свернула к северу и стала приближаться к позициям боевиков значительно левее его креста.

— Аааа! — застонал рядовой на втором кресте. Видимо, боль была настолько нестерпимой, что мальчишка стал кричать на боевиков.

— Уроды, чехи поганые! Пристрелите меня, ну, пристрелите же!

Внизу один из боевиков поднял голову.

— Виси, кафир! Когда будет приказ отходить, я сам выстрелю тебе в живот, чтоб ты умер, но еще часок помучился, пока твои придут. Не надейся, мы не дадим вас освободить!

Еще одна пуля от СВД, как новое приглашение к разговору, отщепила кусок доски. Боевики в бою этого не услышали, но удар пули, ее энергетика была настолько высокой, что Сергей чувствовал это спиной, каждой частичкой тела, правда, пальцы руки и кисти уже ни на что не реагировали. Он знал — шла безвозвратная анемия конечностей.

Вопрос тоже был ясен для пулеметчика.

— Пристрелите парня. Чтобы он не мучился. Пристрелите! Он сам просит об этом, — беззвучно, как рыба, произнес Сергей.

— Эй, братишка! Ты еще жив? Приготовься к смерти, родной!

— Что?..

Рядовой на втором кресте так и не успел ответить пулеметчику. Снайперская пуля ударила его прямо в сердце, затем вторая, туда же. Мальчишка больше не стонал.

— Спасибо, ребята! — ответил снайперам пулеметчик, кивая головой.

Четвертая пуля ударила в доску. Сергей понял и этот вопрос.

— Погоди! Я еще хочу вам помочь! Позже пристрелишь, я еще могу терпеть, — ответил смотрящему в мощную оптику снайперу сержант.

Сергей вдруг почувствовал какую-то волну слабости. Ему сильно захотелось спать. Он знал, что это симптом сильной потери крови. Нельзя, нельзя спать! Нужно помогать своим! Сергей сжал зубы и закашлялся. Сплюнул кровью.

Он заставил себя вновь всмотреться в картину боя. Линия обороны гелаевцев полностью повторяла полукружье домов, стоявших на околице. Пулемет под ним уже не стрелял, боевик, пообещавший всадить ему пулю в живот, лежал на дне окопа с пробитой головой. Место рядом тоже было «расчищено» — еще три трупа виднелись рядом, два боевика бинтовали раны в окопе.

«Не сидели сложа руки!» — подумал с гордостью пулеметчик. И тут он увидел, что там, левее, где бронегруппа из нескольких бэтээров и БМПэшек благополучно обошла минное поле боевиков и вплотную подходит к окопам, боевики быстро уходят, протянув по окопу минные провода с гроздью 152-миллиметровых снарядов.

— Останови «коробочки»! Там фугасы впереди, управляемые! — объяснил снайперу Сергей.

Видимо у снайперов была оперативная радиосвязь с наступающей бронегруппой, потому что «броня» вдруг неожиданно остановилась в ста метрах от первого фугаса.

Сергей чувствовал, что начинает терять сознание от потери крови. Исход боя был ясен, наши прорвали оборону гелаевцев с двух сторон и уже входят в село. Фактически они уже закрепились на его окраине.

— Братцы, теперь можно, пристрелите меня! — почему-то вслух и очень громко сказал пулеметчик.

Через мгновение пуля щелкнула по правой доске. Снайпер понял просьбу сержанта.

Сергей вздохнул, в глазах плавали черные круги, а сознание отчаянно цеплялось за солнечный свет, яркую синеву неба, борясь с одолевающим сном. Шли мгновения, снайпер медлил. Сильной волной боли ноги заявили о том, что они еще живые.

«А простил бы я «чехам»?» — вновь задал себе главный вопрос сержант. Он готов был резонно ответить: «нет», но сомнение зародилось в нем.

— Почему медлишь, браток? — спросил Сергей у всё видящего в оптику снайпера.

И тут сержант увидел, как к крестам, по окопу, побежал боевик, на ходу перезаряжая пулемет. «Уж не мой ли пулемет?» — пришел дурацкий вопрос в голову пулеметчику. В этот момент Сергей вдруг увидел, что за него, висящего на кресте, разгорается целый бой. Группа из пяти разведчиков перебежками приближается к его окопу. Боевик дал очередь по кресту, но не попал в сержанта. Тут же переключился на российских разведчиков и начал стрелять в них. Снайпер выстрелил один раз, пуля вошла прямо в лоб боевику, вырвала, создав эффект вакуума, из затылка целый шлейф крови.

* * *

— Только бы успеть, не прощу себе этого. — «Кобра» бежал с пулеметом наперевес, стреляя по окопу. Хвостики камуфляжной ленточки, повязанной на бритой голове, развевались как ленты матросской бескозырки. Пули свистели над головой, но разведчики этого не замечали. Они были в ярости. Не всякий знает — даже из тех, кто воевал, — каких глубин и какой мощи достигает человеческая ярость. Когда десантники увидели, как боевики подняли на крестах наших пленных, никто не проронил ни слова, никто даже не выругался матом. Молчал и генерал Шаманов. Эта ярость была по-страшнее любой ненависти к врагу.

— Вперед, — тихо произнес «Гюрза», и разведка Шаманова пошла на Гойское.

* * *

Сергей увидел, как по опустевшему окопу к нему бегут разведчики Шаманова, он даже узнал двоих из них. Снайпер так и не выстрелил ему в сердце. Последнее, что увидел сержант, было голубое-голубое до страшной синевы небо. Его сердце быстро затихало и остановилось — перекачивать по венам было уже нечего. Сергея захлестнул какой-то жар, пробежавший напоследок по всему телу.

* * *

Разведчики Шаманова — «Кобра» и «Гюрза» поклялись отомстить. Сергея и второго солдата бережно сняли с крестов и в надежде, что родители не будут копаться в «цинках», отправили «грузом 200» на родину. Первого — в Сергиев Посад, второго — в Вологду. Их и похоронили, не зная, какую смерть они приняли.

Случай с распятыми потряс всю армию. Говорили, что это послужило поводом для ответных зверств со стороны федеральных войск. Говорили, что потом двоих гелаевцев незаметно вывезли в лес и зашили живыми в свиные шкуры: казненные так и не попадали в райони умирали в шкуре нечистого животного. Эту казнь мусульман придумали 300 лет назад запорожские казаки с Хортицы. Говорили, что с этого момента мертвым боевикам начали отрезать уши. Однако это были, скорее всего, только разговоры. Армия просто брезгливо уничтожала боевиков безо всяких зверств и ужасов.

Май 1995 года

Владислав Шурыгин Снискали бессмертие

6-я рота 104-го полка Псковской дивизии воздушно-десантных войск.

К ночи перестрелка перешла в плотный духовский обстрел. Пунктиры трассеров сложились в какую-то сумасшедшую графику красно-желто-синих ломаных линий, росчерков и стрел. Пули шипели над головой, лопались о камни, хлестко чмокали по грязи. В частую дробь очередей стали то и дело вплетаться разрывы мин и гранат. Не соврал «дух» — весь вечер десантники действительно дрались лишь с передовым отрядом, и вот теперь к боевикам подходили основные силы.

— Эй, командир! — услышал комбат в наушниках знакомый насмешливый голос Идриса — так назвался чеченец. — Тэбе не жарко там? Видышь, я слов на вэтэр не бросаю. На каждого твоего сопляка тэпэр по двадцать наших лучших воинов. Но нам нэ нужны ваши жизни. Забирая своих цыплят и уходы. Командир, ты же умный мужик, сам видышь — у вас нет ни одного шанса. Вы и часа не продержитес. Мы смэтем вас…! Ночью к вам ныкто не прыдет. И летчики ваши спят. Спасай своих солдат, уходы с дороги!