Игорь Мерцалов - Схаас

• Название: Схаас
• Автор: Игорь Мерцалов
• Издательство: АРМАДА: «Издательство Альфа-книга»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-93556-594-3

Судьба, или на языке орков — схаас, становится главным противником и союзником Джона Рэдхэнда. Англичанин с русскими корнями по воле фамильного призрака — духа основателя рода — отправляется в далекое прошлое, чтобы ершиться с драконом и добыть волшебный Меч Правосудия. Однако бой с драконом — только начало цепи жестоких битв, спаянной Предопределением. Древняя война мифических народов готова разразиться вновь…

---

— Эй, это же я! — крикнул он, на всякий случай держась в нескольких шагах. — Остановись, врагов уже не осталось!

Джок потряс головой и огляделся. Ну не то чтобы совсем не осталось, скорее следовало сказать, что врагов не осталось именно для него. Последние мёршины, даже видя, что их не собираются пленять, шарахались от него, предпочитая умирать под ятаганами калунов.

— Ты поистине великий воин, — тонко польстил Раххыг. — Тут десятка полтора валяется, а я-то едва моргнуть успел.

Джок, не отвечая, спешился и подошел к ближайшему мёршину. Смотреть на то, что от него осталось, вряд ли даже окрам было приятно: глубоко разрубленная ключица, не столько отсеченная, сколько оторванная левая лапа, брюхо и пах разворочены когтями волчецов. Однако он был еще жив, по окровавленной морде в такт биению сердца пробегала мелкая дрожь, меж клыков сочилась бурая пена. Джок присел перед ним на корточки, заглянул в мутные глаза, по которым можно было догадаться об упорной борьбе с чудовищной болью. Ему вспомнились слова Истер о том, что у орков нет души. Только эта непонятная сущность, способная, однако, в точности как душа, куда-то переходить. Или не в точности? Впрочем, велика ли разница? Смерть, судя по всему, одинакова у всех. Смерть и боль. Легендарные эльфы, когда-то насмерть рубившиеся с такими вот орками, точно так же умирали на поле боя. Перед болью и смертью все равны…

— Дорогой, — послышался голос Истер.

Джок медленно поднял глаза.

— Дорогой, нам надо торопиться.

Да, она права. И думать сейчас надо о другом. В конце концов, размышления о смерти никогда не привлекали Длинного Лука. На миг ему вспомнилось лицо Волчьего Клыка, лежащего в луже крови, но он отогнал воспоминание. К чему оно? И без лишних раздумий ясно, что он, Джок по прозвищу Длинный Лук, знает толк в смерти…

Он опустил Цепенящее Жало, чтобы вытереть его об одежду умирающего орка, — на правом плече болтался почти чистый кусок крашеного меха. Тут случилось нечто неожиданное: орк, которому, кажется, не могло быть дела до чего-либо за пределами собственных ран, вдруг вперил взор в лицо Джока и с предельным отчаянием проскулил что-то нечленораздельное, но понятное: не надо! Не делай этого!

Истер замерла, а Длинный Лук, то ли сделав вид, то ли и впрямь не обратив внимания, таки вытер клинок и вернул его в ножны, выпрямляясь.

— Ты права, надо ехать.

— Проклятые шханцуны, — рявкнул Раххыг, глядя вслед беглецам — вдали еще можно было разглядеть нестройную толпу, переваливающую через холм. — Если бы они не сбежали, мы бы занялись и второй полутысячей.

— Уверена, они вновь присоединятся к штурканам, — сказала Истер, оседлывая волчеца. — Однако мы в выигрыше: тысяча мертвых мёршинов — это лучше, чем даже две тысячи мертвых шханцунов.

Обратная дорога к Дому Калу пролетела незаметно. Второй отряд мёршинов промелькнул в поле зрения уже в Тихом Логу, но на рожон не полезли ни те, ни другие.

Клахар принял победителей сдержанно, хотя и похвалил за малые потери. Потом велел всем отдыхать, сказав, что скоро времени на это не будет ни у кого. Возможно, ему пришлось не по душе самоуправство Истер, однако он не мог не признать, что вылазка закончилась наилучшим образом.

Истер порадовалась про себя тому, что, вернувшись в отведенную им комнату, Длинный Лук сам принялся разоблачаться, не только без сожаления, но и как будто с гримасой неудовольствия избавляясь от частей доспеха.

— Сглупили мы, по всему выходит, что сглупили, — вздохнул он. — Я должен был сообразить.

— О чем ты?

— Об этих, черт язык сломит, шханцунах. Ясно как день, что они опять переметнутся к штурканам, это ты верно сказала. Раз уж они такие заядлые предатели…

— Думаю, их остановит страх перед тобой, — сказала Истер, становясь перед ним на колени, чтобы помочь ему снять сапоги.

— Не знаю, Раххыг сказал, что они, ко всему, еще и глупы, значит, рассудят так, что, мол, удачно отвертелись от лишней драки, и все. А штурканов все равно остается больше, и кого они выберут, как не штурканов? Они же не видели, что мы устроили там после их бегства, вот что плохо. Не видели — и скоро страх забудут.

Истер ответила не сразу. Джок рассуждал узко, но здраво, и хорошо бы это были его собственные мысли, а если — подсказка доспехов?

— Я не думаю, что мы могли лучше использовать положение.

— Да, — усмехнулся Джок. — Шутка получилась славная. А только надо было так придумать, чтоб сразу и шханцунам досталось. Надо было бы их сразу вырезать, задать трепку, чтобы выжившие потом спать не могли без кошмаров.

Истер села на постель рядом с ним и провела рукой по его жестким волосам.

— Самое главное — мы почти без потерь перебили пять сотен врагов, — решительно возразила она. — Заметил, как это было важно для Клахара? А для нас с тобой это еще важнее — ведь именно калуны будут нашей опорой, так что нужно их беречь. Я понимаю твое воинское рвение, но королям приходится думать и о цене победы. Порой она слишком превышает самое победу…

Джок, сладко потянувшись, лег на меха, привлекая к себе Истер.

— Что ж, тут ты права. В конце концов, на поле боя они не будут опаснее мёршинов, и уж если я их где примечу, то не стану жалеть, пущу кровь… чтоб захлебнулись, гады.

— Крови будет много, давай не станем говорить о ней сейчас. Всему свое время, — самым невинным образом улыбнулась Истер, заглядывая ему в глаза. — Сейчас время для чего-то более приятного…

Голос доспехов, подумала она. Длинный Лук всегда был жесток, но реки крови не манили его, и сейчас с ней разговаривает не столько Джок, сколько наследие Рота. Пока что это голос доспехов, но скоро он может стать голосом Джока…

— Для чего же, к примеру?

— Это я к тому, что в мыльне нас опять ждет горячая вода.

— Ох, ну сколько можно мыться? — возмутился Джок. — Я и без того устал как собака.

— Обожаю чувство чистоты. По-моему, чистое тело гораздо красивее, ты не находишь? — Она встала на колени посреди постели и потянула с себя рубашку. — Фу, на себя аж смотреть противно. И грязного тебя я целовать не собираюсь, потому что жевать песок и каменную пыль мне еще в дороге надоело.

И снова, пока они приводили себя в порядок, служанка унесла грязную одежду, оставив взамен их собственную, выстиранную и залатанную, на столике оставила ужин, столь же роскошный, как и в прошлый раз. Хотя по времени земли его стоило бы назвать поздним завтраком.

На сей раз усталость заставила их заснуть куда раньше, чем того хотелось обоим, зато пробудились они бодрыми и полными сил. Служанка вновь принесла еду и предупредила, что Клахар хочет их вскоре навестить.

О делах за едой не говорили, просто болтали о пустяках, смеялись над чем-то нелепым. Истер решила про себя, что доспехи Рота, не заполучив Джока первым же натиском своей темной воли, оставили его в относительном покое до той поры, пока опять не возникнет в них нужды — до сражения. Значит, сейчас можно было позволить себе короткую передышку, отвлекшись от непрерывного напряжения мысли. И она обнаружила вдруг, что давно, с детских лет, представлявшихся теперь такими же невероятно далекими, как первая молодость Коры, не помнит за собой таких чудесных минут отдохновения, когда не нужно постоянно таить в голове десятки замыслов и уловок, просчитывать ходы, менять личины… Хотя бурная жизнь, подобная пляске на натянутой струне, и была для Истер единственно возможной и правильной, она неожиданно осознала, что тихое самозабвение рядом с любимым человеком может быть столь же необходимым и правильным.

Да, именно с любимым… Жар и холод обдавали юную ведьму при этой мысли, но и то и другое было сладко-приятным… как последний миг жизни перед прыжком со скалы.

Можешь бормотать что угодно из поглотившей тебя тьмы безвременья, старая, сумасшедшая Кора, тебе не отравить моего счастья!

После короткого стука дверь открылась — и вошел Клахар.

— Хорошо отдохнули? — с порога спросил он.

— Да, благодаря твоему гостеприимству, — ответила за обоих Истер. — Ты хотел о чем-то поговорить?

Клахар в ответ кивнул и уселся на низкую скамейку подле стены. Сегодня на нем было воинское облачение: не балахон, а длиннополая куртка из жесткой кожи, снабженная чешуйчатым нагрудником и обшитая железными бляхами. На поясе висели знакомая шаманская кость и длинный меч, не прямой, но изогнутый далеко не так сильно, как обычные калунские ятаганы, с рукоятью, скромно украшенной единственным самоцветом.

— Что, заварушка уже близко? — спросил Джок.

— Уже началась. Нет, беспокоиться пока не о чем. Эти недоумки налетели на крепость сразу, не отдохнув, не говоря уж — приготовившись. Завязли в ловушках, усиленная стража легко сдержала их. Сейчас уже откатились и начали обустраиваться.

— А они не могут обойти ворота по отрогам? — спросил Джок.

— Пытаются, как уже пытались однажды около двухсот лет назад, — усмехнулся Клахар. — Но затея безнадежная, там просто нет проходов. Об этом я позаботился еще в дни основания крепости.