Марк Энтони - За гранью

• Название: За гранью
• Автор: Марк Энтони
• Издательство: ООО «Издательство АСТ»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-004947-1

Это — мир за гранью. Сумрачный, сумеречный параллельный мир, где стоят высокие замки и царят высокие боги, где грядущее повинуется закону тайных рун и закону могущественных заклинаний. Здесь обитают чудовищные монстры. Здесь в дворцовых коридорах плетутся тончайшие интриги, рождаются дерзкие заговоры, льется кровь и творится будущее.

Это — мир за гранью. Мир, который века и века стоял рядом с миром нашим — неведомый, недоступный, чуждый. Но однажды граница меж Землей и миром за гранью перестала существовать. И тогда…

---

Он пробудился и увидел над головой незнакомые звезды.

На угольно-черном небе блистали россыпи бриллиантов и сапфиров, складываясь в сочетания, в которых контуры свирепых чудовищ, крылатых дев и вооруженных сияющими холодным светом мечами воинов угадывались намного отчетливее, нежели в бледных и схематичных созвездиях земного неба. Откуда-то доносилась приглушенная речь. Должно быть, эти звуки и разбудили Трэвиса. Остатки сна затуманивали сознание, и он не сразу сообразил, что слышит разговор Мелии и Фолкена, сидящих рядышком с другой стороны догорающего костра.

До ушей его долетели произнесенные вполголоса слова барда:

— Но ты ведь можешь определить, что Трэвис явился сюда из того же самого места?

Он попытался приподняться и сесть. Из того же самого места, как кто?

Трэвис так и не понял, произнес он свой вопрос вслух или нет, но Мелия внезапно повернула голову и остановила на нем горящий янтарем строгий и вместе с тем сочувственный взгляд.

— Спи, Трэвис, — послышалось ему.

Губы ее не двигались, но слова звучали в голове громко и отчетливо. Он попытался что-то возразить, но тело окутала сладкая истома, мышцы расслабились… Не в силах больше противиться, он смежил веки и провалился в глубокий и беззвездный сон.

40

Выглянувшее из-за горизонта багровое око дневного светила застало четверых путешественников уже скачущими по тракту Королевы. Ясное морозное утро обещало такой же хороший осенний денек, что и накануне. Ближе к полудню они подъехали к замшелому каменному мосту, переброшенному через глубокую узкую теснину, на дне которой ярился сдавленный скалами пенящийся бурный поток — верховья реки Дальнеструйной, по словам Фолкена.

— Здесь особо не на что смотреть, — сообщил бард, повысив голос, чтобы перекричать рев кипящей внизу воды, — но это только начало великой реки, протянувшейся через весь континент на добрые три сотни лиг. В низовьях, перед впадением в Полуденное море, она разливается на лигу шириной. По крайней мере так рассказывают, хотя лично я не знаю ни одного человека, который добрался бы до западного побережья Фаленгарта и вернулся обратно живым.

— Неужели ни одного? — с иронией спросила Мелия, приподняв черную бровь. — А как же великий путешественник, которого, если мне не изменяет память, прозвали Черной Рукой?

Фолкен покачал головой, посмотрел вдаль и негромко произнес:

— К Предвечным Водам лишь одна дорога пролегла, и тех, кто на нее ступил, еще столетия назад, когда Великий Малакор был тверд и нерушим, в один вела конец. Никто из дерзнувших рискнуть к родному очагу не возвратился рассказать, что, как и почему. А ныне никому из нас ее не отыскать, и с Дальним Западом Давно уж прекратилась связь.

Бард неожиданно рассмеялся. Хотя смех его отдавал горечью, глаза искрились весельем.

. — Вперед, друзья! — воскликнул он. — Это все старые легенды, и не стоит обращать на них внимания. Наш путь пролегает через цивилизованные земли, так что бояться нечего.

Он пришпорил вороного жеребца и влетел на мост. Звонкий цокот копыт эхом отозвался в ущелье. Остальные, чуть помедлив, тронули коней следом.

Они ехали весь день, сделав всего несколько остановок, чтобы чего-нибудь пожевать и напоить лошадей. Ближе к закату Бельтан опять вернулся из разведки и доложил, что нашел место для ночной стоянки. При этом рыцарь выглядел непривычно довольным собой и своей находкой.

Небольшую ложбинку шагах в двадцати от дороги сплошным кольцом окружали низкорослые искривленные деревья. В центре ложбины протекал прозрачный ручей, густо поросший по берегам пахучими и все еще зелеными, несмотря на позднее время года, травами. Когда они приблизились, Фолкен объяснил Трэвису, что такое место носит название талатрин, или Придорожный круг. Эти природные укрытия создавались одновременно со строительством тракта Королевы, обеспечивая путешественникам приют и безопасность ночной порой. Привязав коней снаружи, они вошли внутрь талатрина сквозь арочный проем, образованный тесно переплетенными ветвями, превратившимися за минувшие века в сплошной живой свод.

— Говорят, — начал бард, — что на деревья еще в стародавние времена были наложены чары, оберегающие спящих под их сенью путников. Но я мало сведущ в таррасской магии, поэтому не могу сказать, правда это или нет.

— А в ней и ведать особенно нечего, — заметила леди Мелия, милостиво позволяя Бельтану перенести ее через огромный узловатый корень. — Таррассцы всегда были хорошими инженерами и строителями, но паршивыми чародеями. Никакой магии в талатрине нет, а вот польза от него несомненная. Деревья, что окружают нас кольцом, называются итейя, или златолистник. Родина их — высокие горные склоны на берегах Полуденного моря. Отвар из истолченной коры златолистника снимает жар и утоляет боль. Высокая трава по берегам ручья — аласай, или зеленый скипетр. Из семян получается отличная ароматическая приправа, а сок начисто отбивает вкус и запах несвежего мяса. И то, и другое, согласитесь, всегда может пригодиться в дороге.

Мелия подошла к ручью, подобрала платье и опустилась на колени. Раздвинула руками толстые стебли приятно пахнущей травы и продемонстрировала пораженным спутникам вырезанную из слоновой кости женскую фигурку, поставленную у самого края бегущей воды.

— Видите? — сказала она с радостной улыбкой. — Это Найми, богиня-покровительница всех странствующих. Увы, вот уже много столетий никто больше не поклоняется ей в наших краях — с тех пор, как отсюда ушли таррассцы. — Мелия обмакнула пальцы в ручей, уронила несколько прозрачных капель на подножие статуэтки и ласково погладила богиню по голове. — Ты ведь не будешь возражать, подружка, если мы остановимся на ночь в твоем Круге, правда?

Трэвиса немного удивило столь фамильярное обращение с божеством, но Мелия наверняка лучше него знала, как себя с ними вести. Та тем временем, придерживая распущенные черные волосы, склонилась над ручьем, зачерпнула воды, поднесла к губам и сделала глоток. Потом легко вскочила на ноги и обернулась.

— Ну вот, а теперь можно заняться лагерем.

Они плотно поужинали, а когда наступила ночь, стали готовиться ко сну. Хотя Мелия и уверяла, что в этот раз нет нужды караулить, Бельтан ее не послушал и торчал теперь столбом у входа в талатрин, пялясь в темноту. Бард, сжалившись над упрямцем, пообещал попозже сменить рыцаря на его посту.

Трэвис сидел на разложенном у костра одеяле и чистил зубы стеблем аласая, подглядев чуть раньше, как это делает Фолкен. С зубной щеткой не сравнить, конечно, но все-таки лучше, чем ничего. Побриться тоже бы не помешало — темно-рыжая щетина отчаянно чесалась и отросла так, что уже начала курчавиться, обещая в скором времени превратиться в настоящую бороду. Однако единственным лезвием в его распоряжении был подаренный Джеком малакорский клинок, бриться которым он не решился бы ни при каких обстоятельствах. Ограничившись чесанием, Трэвис завернулся в плащ и улегся.

Твердый грунт мало способствовал расслаблению мучительно ноющих после долгой езды мышц, но усталость постепенно взяла свое, и он уснул.

41

На третий день после отъезда из Кельсиора ясная погода сменилась густой облачностью и противным моросящим дождичком. Копыта коней скользили по мокрой брусчатке дорожного покрытия, что заставляло всадников ехать гораздо медленнее, чем накануне. Дождь и туман сократили видимость до минимума. Трэвис отчаянно скучал. Он давно прекратил бесплодные попытки подслушать разговоры Мелии и Фолкена — за стуком копыт и шумом дождя все равно нельзя было разобрать ни слова. Изредка, правда, удавалось поговорить с Бельтаном, куда охотнее отвечавшим на его вопросы, нежели Мелия и Фолкен, но рыцарь постоянно выезжал вперед, и большую часть времени Трэвис ехал в одиночестве — мокрый, нахохлившийся и несчастный.

Он мечтал о том, чтобы похолодало и вместо дождя пошел снег. Бельтан и Мелия как-то упоминали о необычайно ранней зиме в доминионах, но владения Эридана она, похоже, обошла стороной. Когда Трэвис спросил об этом Мелию, та пожала плечами и ответила:

— Сама не пойму, что творится. Такое впечатление, что зиму передвинули из того места, где ее ждут, туда, где ей еще не пришла пора.

Собственно говоря, слова ее больше предназначались Фолкену. Бард задумчиво кивнул — с таким видом, будто ему понятен их смысл в отличие от Трэвиса, от которого он начисто ускользнул. Впрочем, он уже усвоил урок и воздержался от дополнительных расспросов, только поплотнее закутался в плащ, пряча лицо от надоедливых дождевых струй.

Ближе к вечеру вернулся Бельтан. Физиономия его выглядела мрачной, но глазки поблескивали от плохо скрываемого возбуждения.