Луи Жаколио - Грабители морей

• Название: Грабители морей
• Автор: Луи Жаколио
• Жанр: Морские приключения

Фабула книги «Грабители морей» популярнейшего французского автора приключенческого романа Луи Жаколио (1837-1890) основана на достоверных фактах. В центре романа — захватывающая история одного пиратского общества.

Разбойники злодействовали сорок лет, наводя на всех ужас, всюду разнося смерть и разорение…

---

Одно слово могло бы все объяснить Ингольфу, но это слово не было сказано. Достаточно бы было герцогу подписаться своим родовым прозванием, но он, как на грех, подписался только личным именем и проставил свой титул. Все как будто нарочно благоприятствовало мстительным замыслам Надода.

— Как объяснить такую неслыханную дерзость? — сказал Ингольфу старый герцог. — Ведь это чудовищно: англичане пользуются слабостью современной Европы и присвоили себе право заходить во все порты для осмотра. Я не намерен подчиняться такому унижению. У меня самого есть шесть кораблей, при помощи которых я могу, если окажется нужным, охранить от пиратов свои рыбные ловли. Я сумею всякого заставить уважать независимость Норрландского герцогства, торжественно признанную Кольмарскою унией.

— Я вас вполне одобряю, ваша светлость, — сказал Ингольф. — Невозможно терпеть такую наглость тем более, что в вашем распоряжении находится семь кораблей — число, равное численности английской эскадры, пришедшей в фиорд.

— Вы ошибаетесь, капитан, — возразил Гаральд, — у меня не семь кораблей, а только шесть. «Сусанна» — увеселительная яхта, и она не вооружена.

— И все-таки, ваша светлость, у вас семь кораблей, считая мой бриг, которому вы, разумеется, позволите принять участие в битве с англичанами.

— Как! Вы решитесь принять участие в битве! — вскричал в изумлении Черный герцог. — Но ведь вы можете за это ответить перед своим правительством.

Если б Ингольф последовал тому, что ему подсказывала его рыцарская натура, он бы воскликнул:

— Не хочу вас больше обманывать: англичане пришли в фиорд ради меня. Я капитан Вельзевул. Вступив в битву с англичанами, вы будете защищать не столько себя, сколько меня. Если хотите, выдайте меня англичанам, и король их немедленно пришлет вам орден Подвязки; от Англии не отстанут и другие державы: Швеция даст вам орден Железной Короны, Пруссия — Черного Орла… Берите меня. Прикажите арестовать за вашей трапезой капитана Вельзевула.

Но он подумал немного и промолчал. Собою он имел право рисковать сколько угодно, но теми храбрыми матросами, которых он сам же превратил в пиратов, не имел ни малейшего права. Далее он вспомнил клятву, торжественно данную Надоду, и покорился судьбе.

— Вы не отвечаете? — сказал герцог, с уважением отнесясь к этой задумчивости.

— Я все придумывал, как бы избежать тех последствий, на которые вы мне указали, — возразил Ингольф, пришедший, наконец, к определенному решению, — и придумал. Я буду сражаться под вашим флагом, и никто не узнает, кто я такой на самом деле.

Пират произнес эти последние слова с какой-то странной улыбкой, смысла которой не понял никто.

— Браво, капитан! — вскричал с юношеским пылом герцог. — Это будет уже третья морская битва за честь герцогства Норрландского. Датчане и голландцы кое-что помнят об этом…

Олаф и Эдмунд, радуясь случаю померяться с англичанами, горячо пожали Ингольфу руку.

— Если мы их победим, — сказал старый герцог на ухо Анкарстрему, — это будет очень хорошо для наших планов.

— В Швеции и Норвегии это вызовет всеобщий восторг, — отозвался Анкарстрем. — Тогда нет никакого сомнения, что сейм выберет в короли Эдмунда.

Эти слова были сказаны так тихо, что их расслышал только Гаральд, и лицо его озарилось улыбкой радости и гордости.

XV

В море!.. — Лев и лиса. — Решительное объяснение. — Связан клятвой. — Ультиматум.

Было решено, если англичане не уйдут, сразиться с ними в розольфских водах, под защитою небольшого укрепления на мысе.

Присланный Нюстеном матрос ушел, унося ультиматум герцога англичанам и приказ начальнику караула. После этого все разошлись по своим комнатам, а Ингольф вернулся на свой бриг. Олаф и Эдмунд выпросили у отца, чтобы их новому другу было вверено общее начальство над эскадрой, так как он был тут всех опытнее, потому что участвовал в настоящей, большой войне. Возвратясь на свой бриг, Ингольф на палубе встречен был Надодом, который ждал его с нетерпением. Красноглазый тоже собирался дать битву всему тому, что было в Ингольфе благородного и великодушного, и не был при этом уверен в победе. А между тем победа для него была необходима, так как другой такой случай утолить свою ненависть к Биорнам уже не мог больше представиться. Вместе с тем Надод, в случае успеха предприятия, получал и прощение за все свои преступления, а это тоже было для него очень важно. С этой амнистией и с миллионами, награбленными в Розольфсе, негодяй рассчитывал вновь появиться в обществе, высоко держа свою преступную голову, над которой давно был занесен топор палача. В случае неудачи Надод решился хладнокровнейшим образом убить Ингольфа и, приписав его смерть розольфцам, воззвать к матросам брига о страшной мести обитателям замка.

Настала одна из прекраснейших полярных ночей. На небе засияли мириады звезд, отражаясь золотою пылью в темных водах фиорда. Теплый ветер, пропитанный острым ароматом моря, тихо колебал высокую степную траву скога, в которой стоял смутный сонный гул уснувшей природы — жужжание насекомых, шелест листьев, ропот ручейков среди мха, а в ветвях трепетнолистной осины заливался северный соловей, прерываемый по временам громким, нескладным кваканьем болотных лягушек.

Вдруг по всем окрестностям замка громко прокатился рокот норвежской военной трубы, сзывавшей всех розольфских моряков, рыбаков и вассалов на защиту замка.

Надод не понимал значения этих звуков, но, тем не менее, сердце у него сжалось недобрым предчувствием. Он и без того уже был встревожен тем, что Ингольф слишком долго, по его мнению, не возвращается.

Не вот на берегу раздались чьи-то быстрые шаги. От пристани отделилась шлюпка и поехала к бригу… Это возвращался капитан.

— Я запоздал, — сказал Ингольф своему товарищу, вступив на палубу, — но там, в замке, случились важные происшествия. Пойдем ко мне в каюту, я тебе все расскажу. Эй, господин Альтенс! — позвал он мимоходом своего помощника.

— Я здесь, командир мой.

— Всех людей на места, да втихомолку приготовьте все к сражению.

— Слушаю, командир мой, — совершенно невозмутимо отвечал Альтенс.

В сопровождении Надода Ингольф вошел в свою каюту. Заперев за собой дверь, пират предложил Надоду стул и сел сам.

— Я хотел с тобой давеча поговорить об одном осложнении. С тех пор дела еще более ухудшились, предупреждаю тебя.

У Надода перекосилось все лицо, но он ничего не сказал.

Ингольф продолжал:

— Мне кажется, что нам придется отказаться от нашей экспедиции.

Надод все молчал, только огромная волосатая рука его судорожно сжималась.

— Само собой разумеется, что я тут ни при чем, — флегматично продолжал капитан, — и что твои замыслы, вероятно, отчасти сделались известными там…

Он не мог продолжать. До сих пор Надод сдерживался, но тут вся его злость прорвалась наружу.

— Очумел ты, что ли, чертов сын? Настоящий ты Вельзевул после этого… Что ты тянешь из меня душу, отчего не расскажешь разом, что такое случилось?

Ингольф встал, покраснев от гнева.

— Еще одно слово — и я тебя задушу, — сказал он голосом, в котором звучала холодная решимость.

Надод отскочил и выхватил из кармана пистолет.

— А! Так вот ты как! — вскричал Ингольф и, взмахнув ногою, очень ловко вышиб из рук Красноглазого пистолет, который отлетел прочь шагов на десять. Обезумев от ярости, Надод бросился на капитана, пытаясь ухватить его за горло, но тот сам схватил его за шиворот и за талию, приподнял с пола, как ребенка, и крикнул:

— Нет, уж это слишком, негодяй этакий! Теперь я тебе не спущу и разобью тебя об стену!

Он приподнял Надода еще выше и размахнулся, чтобы исполнить свою угрозу, но тут негодяй взмолился жалобным голосом:

— Сжалься, Ингольф, пощади! Если б ты знал, как было мне тяжело услыхать, что мои планы рушатся!

К счастью для этого негодяя, Ингольф был отходчив. Он сейчас же укротился и выпустил Надода.

— Пошел!.. Ты мне просто противен, да и сам я себе противен не меньше,

— сказал капитан печальным голосом. — Два таких бандита, каковы мы, не могут объясняться между собою, как люди… Я было и забыл об этом…

Красноглазый смущенно молчал. Ингольф сидел, низко опустив на грудь голову, и молчал тоже. Наконец, он сжалился над Надодом и сказал:

— Раз тебе хочется узнать все поскорее, — сказал он, — так знай, что, когда сыновья герцога Норрландского пригласили меня в гости, я хотел было отказаться, но в это время вахта заметила на горизонте английскую эскадру. Выйти в море нам нельзя было, поэтому я решился укрыться дня на три или четыре в фиорде… Но уж не знаю почему: эти ли молодцы, усомнившись в нас, пригласили эскадру, или англичане сами нас выследили, но только семь военных кораблей явились в фиорд и стали у входа. Их остановила лишь протянутая вовремя заграждающая цепь. Взбешенный герцог Норрландский потребовал, чтобы англичане ушли из фиорда, грозя в противном случае принудить их к тому силой, и завтра у нас будет битва, так как я, разумеется, не мог предоставить розольфцам справляться с англичанами своими силами, которых слишком недостаточно, и предложил свою помощь. Разумеется, я должен был отплатить гостеприимным хозяевам замка за их любезность и за то, что им придется сражаться за меня. Когда же англичане уйдут, тогда я снова буду продолжать экспедицию, так как я дал слово, от которого не отступлю.