Конни Уиллис - Вихри Мраморной арки

• Название: Вихри Мраморной арки
• Автор: Конни Уиллис
• Издательство: ООО «Издательство ACT», ООО «Изд-во Астрель», ООО «Полиграфиздат»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065597-7, 978-5-271-31114-7, 978-5-4215-1451-0

Лучшие рассказы Конни Уиллис.

Рассказы, каждый из которых собрал настоящую коллекцию премий и призов.

Они относятся к самым разным жанрам и направлениям фантастики. Остроумная антиутопия — или озорная утопия? Классическая черная мистика — или магический реализм? Сатирическая НФ — или просто веселый и остроумный полет фантазии, не подлежащий твердому определению? Все это — и многое, многое другое!

---

Тропы не было, но это не имело значения. Потому что на юго-западе лежал Иерусалим; далекий и сверкающий белизной в свете звезд, он был озарен огнем сотен очагов и тысяч лампад, а за ним, немного к западу, низко на небе стояли три звезды, расположенные так близко, что почти касались друг друга.

Мария и Иосиф подошли к Шерон и встали рядом с ней.

— Ботт лом, — показывая пальцем, сказала Шерон. — Вон туда, где звезда.

Иосиф снова пошарил за поясом и вытащил кожаный мешочек.

— Нет, — отстраняя мешочек, сказала Шерон. — Он вам понадобится в Вифлееме, в гостинице.

Иосиф неохотно положил мешочек обратно, и Шерон вдруг пожалела, что ей нечего им подарить. У нее нет ни ладана, ни мирры.

«И-а», — крикнул ослик и начал спускаться с холма. Иосиф схватил веревку и пошел за осликом, Мария, опустив голову, — за ними.

— Будьте осторожны, — сказала Шерон. — Берегитесь царя Ирода.

Она подняла руку и помахала им на прощание, рукав ее балахона развевался от ветерка, подобно крылу, но Мария и Иосиф не увидели прощального приветствия. Они спускались с холма, Иосиф чуточку впереди, Мария, придерживаясь за ослика. Когда они уже почти спустились, Иосиф остановился, показал на землю, и они с осликом пропали из поля зрения Шерон. Но она знала, что они нашли тропу.

Шерон немного постояла наверху, наслаждаясь свежим воздухом и глядя на три звезды, почти слившиеся в одну, а затем спустилась, то и дело скользя по камням и комкам грязи, взяла горшок с лилией и закрыла дверь. Подвинула на место шкаф, вытащила из-под двери одеяло, выключила свет и вышла в темный храм.

Там никого не было. Шерон взяла потир, спрятала его в широкий рукав балахона и выглянула в коридор. В коридоре тоже никого. Она прошла в воскресную школу для взрослых, поставила потир обратно в витрину и спустилась по лестнице.

— Где вы пропадали? — спросила преподобная Фаррисон.

Из детской вышли двое полицейских в форме, с карманными фонариками в руках.

Шерон скинула с себя балахон.

— Я проверяла серебро общины, — сказала она. — Все на месте.

Прошла в комнату хора, повесила балахон.

— Мы заглядывали туда. — Преподобная Фаррисон шла за ней по пятам. — Вас там не было.

— Да, я, кажется, слышала ваши голоса у двери, — ответила Шерон.

Когда второй куплет хорала «О город Вифлеем» подошел к концу, Мария с Иосифом преодолели лишь три четверти путц.

— Такими темпами они не приплетутся в Вифлеем и к Пасхе, — прошептала Ди. — Неужели они не могут побыстрее?

— Они придут вовремя, — наблюдая за ними, прошептала Шерон.

Мария с Иосифом медленно шли вдоль прохода, не сводя глаз с алтаря.

— «В тиши, — пела Шерон, — в тиши чудесный дар приходит».

Мария с Иосифом миновали вторую скамью и исчезли из поля зрения хора. На верхнюю ступень алтаря вышел хозяин гостиницы с фонарем, виду него был мрачный и решительный.

Так Бог дает людским сердцам Небесное благословение.

— Куда они делись? — вытягивая шею, чтобы разглядеть Марию и Иосифа, прошептала Вирджиния. — Они проскользнули в заднюю дверь или куда-нибудь еще?

Мария и Иосиф вновь появились, неторопливым, степенным шагом направляясь к пальмам и яслям. Хозяин гостиницы стал спускаться по ступенькам, изо всех сил стараясь показать, что он их не ждал и не так уж рад их видеть.

Пускай его не слышен шаг. Но в мир греха и слез…

Позади, гремя своими клюшками, собрались пастухи, Мириам подала волхвам шкатулку с драгоценностями и флаконы с благовониями. Элизабет поправила парчовый венчик.

Для утешенья кротких душ Приходит к нам Христос.

Иосиф и Мария вышли на середину площадки и остановились. Стоящий чуть впереди Иосиф постучал в воображаемую дверь, и хозяин гостиницы, широко улыбаясь, пошел открывать.

ВОПРОСЫ ЖИЗНИ И СМЕРТИ

САМАРИТЯНИН[24]

Жители, страны этой, работая в чаще леса, разводят костры, дабы спастись от ночной сырости. Утром же, когда люди уйдут, к кострам приходят понго [орангутаны] и греются поодаль, пока костры не угаснут, ибо у них не хватает разумения поддержать огонь дровами.

Эндрю Баттелл, 1625

Преподобный Хойт сразу же сообразил, зачем пришла Натали. Его помощница в чине младшего пастора постучалась в полуоткрытую дверь и прошествовала в кабинет, ведя за руку Исава. На губах Натали играла торжествующая улыбка, так что в цели визита сомнений не оставалось.

— Преподобный, Исав хочет вам что-то сказать, — объявила она.

Орангутан с видимым усилием выпрямился. Тщательно расчесанные темно-рыжие волосы покрывали его широкое плотное тело, а смоченный водой небольшой хохолок на макушке был приглажен. Широкое бесстрастное лицо Исава избороздили складки.

Выждав, Натали сделала орангутану несколько знаков на языке жестов. Тот по-прежнему стоял неподвижно, безвольно опустив длинные руки вдоль тела.

— Он хочет, чтобы вы его окрестили! Правда, прекрасно? Ну, скажи ему, Исав!

Этого следовало ожидать. Двадцатидвухлетнюю Натали Эбрю, которая год назад закончила Принстон, переполнял энтузиазм. Она навела новые порядки в воскресной школе, возглавила работу по утешению страждущих и модернизировала положенное ее чину церковное облачение таким радикальным образом, что преподобного оторопь брала. Сегодняшний ее наряд — подризник со шлейфом, покрытый красной, расшитой золотом сутаной с оборочкой, — возмущал его до глубины пресвитерианской души. Должно быть, Натали нарядилась так в честь праздника Пятидесятницы. В этих своих нелепых мантиях, стихарях и ризах, невысокая, коротко остриженная, как мальчишка из хора, преподобная Натали словно на крыльях летала, исполняя свою работу с небывалым рвением. Исава она просто обворожила.

А ведь она не знала языка жестов, когда пришла работать. Преподобный Хойт мог сказать только самое простое, вроде «Да», «Нет», «Иди сюда», так что давать поручения Исаву приходилось с помощью пантомимы. Он сгоряча попросил Натали выучить несколько жестов, чтобы лучше общаться с орангутаном, но она выучила весь учебник языка глухонемых и болтала с Исавом часами, помогая ему читать Библию. Пальцы ее так и порхали, пересказывая библейские сюжеты и объясняя трудные места.

— Почему вы решили, что он хочет креститься?

— Он мне сам сказал. В воскресной школе мы проходили конфирмацию, и он попросил меня все-все рассказать про конфирмацию. Я объяснила, что все эти люди — возлюбленные дети Господа нашего. Вот Исав и заявил, что он тоже хочет быть в числе возлюбленных детей Господа.

Слова Исава в переводе Натали всегда приводили преподобного в некоторое замешательство. Язык орангутана, примитивный и стоивший ему больших усилий, преображался в устах Натали в искусные синтаксические цепочки, разукрашенные эпитетами. Было в этом какое-то надувательство, как бывает иногда в зарубежных фильмах, когда герой произносит длинный монолог, а переводной титр гласит: «Да, это так».

Здесь, правда, все было наоборот — Исав, скорее всего, изобразил что-то вроде «Моя хотеть ребенок Бог», но в устах Натали его слова напоминали профессорскую лекцию в семинарии. Так, конечно, было сложно общаться с орангутаном, но все лучше, чем пантомима.

— Исав, — терпеливо начал он. — Ты любишь Бога?

— Конечно, любит! — сказала Натали. — Иначе не хотел бы креститься.

— Подождите, Натали, — сказал Хойт. — Я сам с ним поговорю. Пожалуйста, спросите его: «Ты любишь Бога?»

Всем видом выражая недовольство, она, тем не менее, перевела вопрос. Преподобный поморщился. Слово «Бог» выглядело на языке жестов чрезвычайно глупо — что-то вроде салюта куда-то вверх и вбок. Как прикажете спрашивать о любви к салюту?

Исав кивнул. Он старательно сохранял принятую позу. «Как ему, должно быть, неудобно, — подумал Хойт. — Позвоночник орангутана не создан для прямохождения». Натали хотела, чтобы Исав ходил одетым, и купила ему рабочую форму — комбинезон, кепку и ботинки. На этом терпение изменило преподобному. «Зачем Исаву ботинки?! — вопрошал он. — Мы взяли его на работу, потому что на ногах у него пальцы, как на руках! Ему так легче по балкам лазить! Комбинезон ему тоже не нужен. Если уж на то пошло, его природное одеяние выглядит гораздо приличнее вашего!» После этого Натали появилась в какой-то жуткой бенедиктинской робе — власяница, подпоясанная вервием. Преподобному пришлось извиняться, признать, что вспылил, но, тем не менее, он настоял на том, чтобы Исав ходил в прежнем виде.

— Предложите ему сесть, — сказал Хойт, опускаясь в кресло и улыбаясь орангутану.