Конни Уиллис - Вихри Мраморной арки

• Название: Вихри Мраморной арки
• Автор: Конни Уиллис
• Издательство: ООО «Издательство ACT», ООО «Изд-во Астрель», ООО «Полиграфиздат»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065597-7, 978-5-271-31114-7, 978-5-4215-1451-0

Лучшие рассказы Конни Уиллис.

Рассказы, каждый из которых собрал настоящую коллекцию премий и призов.

Они относятся к самым разным жанрам и направлениям фантастики. Остроумная антиутопия — или озорная утопия? Классическая черная мистика — или магический реализм? Сатирическая НФ — или просто веселый и остроумный полет фантазии, не подлежащий твердому определению? Все это — и многое, многое другое!

---

Я уговорила Карен заменить меня и на последних уроках. Литература для подростков. Мы проходили Беатрис Поттер, и ей надо было просто раздать вопросник по «Бельчонку Орешкину». Я дежурила снаружи. Жарко было так, что я сняла жакет. Общество «Студенты за Христа» маршировало вокруг школы с плакатами «Шекспир был секулярным гуманистом».

Далила лежала на крыльце, благоухая маслом для загара, и томно помахивала мне своим «Шекспир — Прислужник Сатаны».

— «Вы сделали великий грех, — процитировала она. — Изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал». «Исход», глава тридцать вторая, стих тридцатый.

— «Первое послание к Коринфянам», тринадцать, три, — сказала я. — «И если отдам тело мое на сожжение, а любви не имею — нет мне в том никакой пользы».

— Я позвонила доктору, — сказала миссис Хэрроус. Она стояла у окна и смотрела на пылающее солнце. — Он думает, что у меня, возможно, пневмония.

Я села за компьютер и ввела «Гамлета».

— Ну, не все так черно. Во всяком случае, у нас есть программы изъятия и толкования. Нам не придется делать Все вручную, как прежде.

Она села перед своей стопкой.

— Как будем работать? Построчно или группируя?

— Начнем с самого начала.

— Строка первая. «Кто здесь». Национальная Коалиция Противников Усечений.

— Лучше будем группировать, — сказала я.

— Хорошо. Сначала уберем самые существенные. Комиссия Предупреждения Отравлений считает, что «наглядное описание отравления отца Гамлета может вызвать подражательные преступления». Они ссылаются на дело в Нью-Джерси, когда шестнадцатилетний подросток, прочитав пьесу, влил в ухо отцу политуру. Минуточку. Возьму платок. Фронт Освобождения Литературы протестует против фраз «Бренность, ты зовешься женщина!» и «О пагубная женщина!» и против монолога о речи, а также против королевы.

— Королевы целиком? Она заглянула в листок:

— Да. Все реплики, упоминания и аллюзии. — Она пощупала себя под подбородком, сначала слева, потом справа. — По-моему, у меня распухли железки. Это симптом пневмонии, как по-вашему?

С пакетом вошел Грэг Джефферсон.

— Я решил, что вам потребуется подкрепить силы. Как идут дела?

— Мы потеряли королеву, — ответила я. — Что дальше?

— Национальный Совет По Столовым Приборам протестует против изображения рапир как смертоносного оружия.

«Рапиры не убивают людей. Людей убивают люди». Копенгагенская Торговая палата возражает против реплики «Подгнило что-то в Датском государстве». Студенты Против Самоубийства, Международная Федерация Флористов и Красный Крест протестуют против того, что Шекспир утопил Офелию.

Грэг расставил на столе флаконы сиропа от кашля и коробочки с таблетками от насморка, а мне вручил пузырек валерьянки.

— Международная Федерация Флористов? — переспросил он.

— Она упала в ручей, собирая цветы, — ответила я. — Как там с погодой?

— Просто летняя, — ответил он. — Далила пользуется алюминиевым солнечным рефлектором.

— Осел, — сказала миссис Хэрроус.

— Извините? — переспросил Грэг.

— ОСЕЛ, Организация «Солнце — Елей Лета» возражает против строки «Мне даже слишком много солнца». — Миссис Хэрроус отхлебнула сироп из горлышка.

К концу уроков мы дошли только до половины. Объединение Монахинь возражало против реплики «Уйди в монастырь», Толстяки, Гордые Своей Толщиной, требуют убрать монолог, начинающийся: «О если б этот плотный сгусток мяса», а мы еще не добрались до списка Дал ил ы, занявшего восемь страниц.

— Какую пьесу мы будем проходить? — спросила Вэнди, когда я вышла.

— «Гамлета», — ответила я.

— «Гамлета»? — повторила она. — Та, про парня, чей дядя убивает короля, а потом королева выходит за дядю?

— Больше не выходит, — сказала я. За дверями меня поджидала Далила.

— «Многие, собравшие книги свои, сожгли их перед всеми». «Деяния», девятнадцать, девятнадцать.

— «Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня».

* * *

В среду было пасмурно, но все равно тепло. Ветераны За Чистоту Америки и Стражи Сублиминального Соблазна устроили пикник на лужайке. Далила была в очень короткой майке.

— То, что вы вчера сказали, что солнце смуглит людей, откуда это?

— Из Библии, — сказала я. — «Песнь песней Соломона». Глава первая, стих шестой.

— А-а! — сказала она с облегчением. — В Библии ее больше нет. Мы ее выкинули.

Миссис Хэрроус оставила мне записку. Она ушла к врачу и ждет меня на третьем уроке.

— Мы начнем сегодня? — спросила Вэнди.

— Если все принесли листки, а не забыли их дома. Я собираюсь рассказать вам о жизни Шекспира, — сказала я. — Не знаешь, какой на сегодня прогноз?

— Ага! Обещают самую лучшую погоду.

Я поручила ей собрать листки с «нет», а сама просмотрела свои заметки. Год назад Иезавель, сестра Далилы, пол-урока писала протест против «попытки проповедовать промискуитет, контроль над рождаемостью и аборты», заявив, что «Энн Хэтеуэй забеременела до брака». «Промискуитет», «аборт», «беременна» и «брака» были написаны с ошибками.

Листков никто не забыл. Все с «нет» я отослала в библиотеку и приступила к рассказу.

— Шекспир, — сказала я, и диктофон Полы щелкнул. — Уильям Шекспир родился двадцать третьего апреля тысяча пятьсот шестьдесят четвертого года в Стрэтфорде-на-Эйвоне.

Рик, который весь год не поднимал руки и вообще не подавал признаков жизни, поднял руку.

— Вы предполагаете уделить столько же времени бэконовской теории? — сказал он. — Бэкон родился не двадцать третьего апреля тысяча пятьсот шестьдесят четвертого года. Он родился двадцать первого января тысяча пятьсот шестьдесят первого года.

К третьему уроку миссис Хэрроус от врача не вернулась, а потому я взялась за список Далилы. Она протестовала против сорока трех упоминаний духов, призраков и тому подобного, против двадцати одного непристойного слова («непристойный» с орфографической ошибкой) и семидесяти восьми, которые, по ее мнению, могли означать непристойности, как-то: «нимфа», «малевание» и тому подобные.

Миссис Хэрроус вошла, когда я добралась почти до конца списка, и швырнула дипломат на стол.

— Результат стресса! — сказала она. — У меня пневмония, а он говорит, что мои симптомы — результат стресса.

— Снаружи все еще пасмурно?

— Снаружи двадцать три градуса. На чем мы остановились?

— Опять Международные Гробовщики, — сказала я. — «Смерть подается как нечто всеобщее и неизбежное». — Я прищурилась на документ. — Как-то странно.

Миссис Хэрроус забрала у меня лист.

— Это их протест против «Танатопсиса». На прошлой неделе они проводили свой национальный съезд. И сразу подали пачку протестов. Я еще не успела их рассортировать. — Она порылась в своей стопке. — А вот о «Гамлете». «Негативное изображение персонала, готовящего погребение…»

— Могильщики.

— «…и неверное воспроизведение правил погребения. В сцене не фигурируют ни герметически закрытый гроб, ни склеп».

Мы работали до пяти часов. Общество Пропаганды Философии сочло реплику «И в небе и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио» оскорблением их профессии. Актерская Гильдия протестует против того, что Гамлет нанял актеров, не состоящих в профсоюзе, а Лига Защиты Драпировок возмущена, что Полония закололи сквозь ковер. «Вся сцена внушает мысль, что ковровые портьеры опасны, — пишут они в своем иске. — Драпировки не убивают людей. Людей убивают люди».

Миссис Хэрроус положила документ на верх стопки и отхлебнула сиропа.

— Вот так. Еще что-нибудь осталось?

— По-моему, да, — сказала я, набрала «переформатировать» и всмотрелась в экран. — Кое-что имеется. Как насчет «Есть ива под потоком, что склоняет седые листья к зеркалу волны»?

— «Седые листья» вам не протащить, — заметила миссис Хэрроус.

В четверг я пришла в школу перед половиной восьмого, чтобы напечатать тридцать экземпляров «Гамлета» для моего класса. За ночь похолодало и стало еще пасмурнее. Дал ил а пришла в парке и рукавицах. Лицо у нее было малиновым, а нос начинал лупиться.

— «Неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу Господа»? «Первая Царств», пятнадцать, двадцать два.

И я погладила ее по плечу.

— Ую-юй! — охнула она.

Я раздала экземпляры «Гамлета» и поручила Вэнди и Рйку читать за Гамлета и Горацио.

— «Как воздух щиплется: большой мороз», — прочла Вэнди.

— Где это? — спросил Рик. Я ткнула пальцем в строку.

— А! «Жестокий и кусающийся воздух».

— «Который час?» — прочла Вэнди.

— «Должно быть, скоро полночь».