Конни Уиллис - Вихри Мраморной арки

• Название: Вихри Мраморной арки
• Автор: Конни Уиллис
• Издательство: ООО «Издательство ACT», ООО «Изд-во Астрель», ООО «Полиграфиздат»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065597-7, 978-5-271-31114-7, 978-5-4215-1451-0

Лучшие рассказы Конни Уиллис.

Рассказы, каждый из которых собрал настоящую коллекцию премий и призов.

Они относятся к самым разным жанрам и направлениям фантастики. Остроумная антиутопия — или озорная утопия? Классическая черная мистика — или магический реализм? Сатирическая НФ — или просто веселый и остроумный полет фантазии, не подлежащий твердому определению? Все это — и многое, многое другое!

---

— Следовательно, все сокровище конфискуют в пользу Римлянина. Очень удобно. А где был представитель Римлянина, когда усыпальницу якобы открыли?

— С нашей группой была его бея — ее отправили за Римлянином. Говард клянется — клялся, — что никто в склеп не входил, все ждали прибытия Римлянина. Он говорит — говорил, — что команду отравили.

«От. Рава, — говорила Эвелина. — Римлянин».

— Римлянин утверждал, что это был древний яд, заложенный в гробницу ее создателями, и что наши отравилась, нелегально забравшись в склеп.

— А Говард? Кого он обвинял?

— Никого. Эта… отрава, которую они подхватили, попала в горло. Говард вообще не мог говорить. Эвелина Герберт может — но ее очень сложно понять. Именно поэтому мне нужен транслятор. Необходимо выяснить, кто их отравил.

Я задумался. Охранный яд в усыпальнице? Я слышал о таком — более того, я передавал репортажи о ядах, которые представители всех древних цивилизаций наносили на гробницы, чтобы защитить их от расхищения. Этим ядом покрывали и все сокровище. А я трогал пломбу!

Лако внимательно следил за мной.

— Я помогал переносить сокровище с Хребта, и носильщики тоже его таскали. А еще я носил тела. У меня были перчатки, но они бы не защитили от зараженного воздуха. Что бы это ни было — вряд ли оно заразно.

— Значит, это не яд?

— Официально считается, что это вирус, которому подверглись все при открытии гробницы — включая бею Римлянина.

— И самого Римлянина?

— Бея вошла в усыпальницу первой. За ней — археологи, а потом и сам Римлянин. По официальной версии анаэробный вирус действовал всего несколько минут.

— Ты сам в это веришь? — Нет.

— Тогда к чему все это? Обвините Римлянина! Если все это из-за сокровища, то Комиссия…

— Комиссия закроет планету и начнет расследование.

— Тебе-то что? — Я хотел было уточнить, но решил, что лучше сначала выйду из клетки, и вместо этого спросил: — Но если это вирус, то почему не заболела бея?

— Разница в размере и биохимическом составе крови. Я объявил карантин — и Римлянин согласился, хоть и неохотно. Дал нам неделю — если за это время вирус у беи не проявится, он. подаст жалобу в Комиссию. Неделя истекает послезавтра. Если бея заболеет…

Теперь понятно, почему бея Римлянина была здесь, в зоне карантина, вместе с археологами, — в то время как никто другой, даже охранники Римлянина, в тент даже не совались. Бея играла роль не сиделки Эвелины, а главной надежды экспедиции.

Разумеется, бея не заболеет. Римлянин согласился на отсрочку и отдал бею Лако. Римлянин был абсолютно уверен, что с ней ничего не случится. Да, шансов никаких. Но, может быть, Эвелина знает, что это за яд. Так вот что было написана в ее послании!

— А почему Римлянин не перебил всю команду прямо в усыпальнице? — спросил я. — Представил бы это как несчастный случай — что-нибудь типа обвала в горах…

— В таком случае началось бы расследование, а рисковать он не хотел.

Я хотел было спросить почему, но вспомнил нечто более важное.

— Кстати, где он сейчас?

— Ушел на север, в Хамсин — армию собирает.

В Хамсин. Значит, в доме его не было — бея, наверное, благополучно пообедала посланием Эвелины. И еще — если Римлянин в Хамсине, то Брэдстрит определенно догадается о сокровище. Интересно, почему сам Лако этого не понимает?

Лако открыл клетку.

— Выходи. Поговорим с Эвелиной. Но сначала отправь репортаж.

— Ладно. — Я уже решил, что буду отправлять. Брэдстрита я, конечно, не одурачу — но хотя бы выбью отсрочку — и первым сообщу сенсационную новость.

— Только сначала текст мне покажи.

— Передатчик не распечатывает тексты. Впрочем, информацию перед отправкой можно отредактировать на мониторе в режиме паузы. — Я указал ему на нужную кнопку.

— Отлично.

Паузу можно было держать автоматически, но Лако предпочел не спускать пальца с кнопки.

Я набрал сообщение с грифом приватности: «Большое открытие на Хребте, двенадцать колонок».

— Выманиваешь Брэдстрита на Хребет? — спросил Лако. — Но он же заметит купол. И потом — как он перехватит частное послание?

— Элементарно. Узнал же я, что корабль прибудет сюда. Но Брэдстрит знает, что мне известно о перехвате сообщений, поэтому он моему посланию не поверит. Поверит он вот в это… — Я набрал код наземной почты и сам текст. Передатчик выдал мне сообщение: «Отправление невозможно». Ну разумеется — Лако же держит кнопку. Впрочем, просить его не пришлось — он убрал руку и уставился на экран.

«Возвращаюсь незамедлительно. Задержите выпуск. Джеки».

— Кому это?

— Никому. Оно сохранится на радиорелейном передатчике. Утром я сделаю репортаж про Хребет, отправлю его отсюда. Учитывая, что купол в дне езды от Хребта…

— Брэдстрит подумает, что ты действительно направляешься оттуда к лисийцам!

— Точно. Так что, можно увидеться с Эвелиной Герберт?

— Да. — Мы отправились через лабиринт коробок и электрических проводов к месту, где лежала Эвелина. На полпути Лако остановился, словно внезапно о чем-то вспомнил:

— Эта… штука, которую они подцепили, довольно-таки жуткая. Эвелина… В общем, ты морально подготовься.

— Я журналист, — пояснил я, чтобы у Лако не возникло вопросов, если у меня будет недостаточно потрясенный вид. Впрочем, объяснения не потребовалось — ужас изобразился сам собой. Эвелина выглядела так же жутко, как и в прошлый раз.

Лако укрепил у нее на груди какое-то непонятное устройство, подсоединенное к паутине проводов над головой. Я установил транслятор. Делать с ним было особо нечего, пока Эвелина не заговорит, но я демонстративно повозился с кнопками. Бея смотрела на меня во все глаза. Лако натянул защитные перчатки и склонился над койкой.

— Я сделал ей укол полчаса назад — она через несколько минут проснется.

— Что ты колешь?

— Дилаудид и морфий — то, что было в наборе первой помощи. Еще были капельницы, но они все время протекают.

Он сказал это так буднично, словно не испытывал ужаса, пытаясь поставить капельницу на руку, способную порвать прочнейший пластик в лоскуты. Похоже, внешний вид Эвелины его совсем не устрашает.

— Дилаудид вырубает ее примерно на час — после этого она находится в сознании, но ей очень больно. Морфий снимает боль — но от него она вырубается через две минуты.

— Пока мы ждем, я покажу бее транслятор, ладно? Если я разберу его у нее на глазах и все объясню, то есть шанс, что назавтра он останется нетронутым.

Он кивнул и склонился над Эвелиной.

Я снял чехол с корпуса транслятора, жестом подозвал бею и продемонстрировал ей каждую кнопку, колесико и рукоятку. Я даже разрешил ей за все подержаться, вытащить и сунуть в рот, после чего позволил разложить все по местам. В процессе этого увлекательного занятия снова отключилось электричество, и мы минут пять сидели в потемках, но Лако даже не подумал встать и зажечь соляриновую лампу.

— Это все из-за респиратора, — объяснил он. — Борхардт тоже им пользуется. Генератор не выдерживает.

Жаль, без света мне было толком не разглядеть его лица. Охотно верю в маломощность генератора — в лисийском лагере свет постоянно вырубало и без респираторов. И все же мне казалось, что Лако лжет и основная причина, по которой генератор не выдерживает, заключается в двустворчатом рефрижераторе, что стоял рядом с клеткой. Что в нем хранится? Кока-кола?

Зажегся свет. Лако склонился над Эвелиной, а мы с беей сунули на место последний чип и собрали транслятор. Я вручил бее перегоревший предохранитель, и она забилась с ним в угол.

— Эвелина! — позвал Лако.

В ответ послышалось невнятное бормотание.

— По-моему, пора, — обратился он ко мне. — Что ей нужно сказать, чтобы ты настроил транслятор?

Я попросил его прикрепить к пластиковому пологу микрофон на зажиме.

— Пусть скажет «рефрижератор». — Я тут же понял, что хватил через край. Эдак можно снова очутиться в клетке. — Да что угодно — пусть представится, что ли.

— Эви! — Голос Лако звучал на удивление нежно. — У нас есть прибор, который поможет тебе говорить. Назови, пожалуйста, свое имя.

Она что-то произнесла — но транслятор не расшифровал.

— Микрофон далековато, — предположил я.

Лако приспустил полог, и в приборе загудело. Я покрутил колесико настойки, но ничего не получилось.

— Еще раз. Прибор не улавливает. — Я нажал на повтор, пытаясь воспроизвести сказанное слово, но наружу выходило только гудение. Может, бея засунула одну из трубок задом наперед?

— Давай попробуем еще разочек, — нежно попросил Лако. — Эвелина?

В этот раз он склонился так низко, что практически касался ее.

Сплошное гудение.

— Что-то с прибором, — сказал я.