Николай Дашкиев - Торжество жизни

• Название: Торжество жизни
• Автор: Николай Дашкиев
• Жанр: Научная Фантастика

---

А профессор Петренко в это время лежал в полузабытье, не имея сил раскрыть глаза. В его мозгу иногда мелькала мысль: "Грызуны!" Но что за грызуны? К чему эти грызуны? - додумать не удавалось. Болезяь приняла чрезвычайно острую форму.

Утро было холодное. Легкой изморозью покрылась трава. Тоненькой коркой льда затянулись лужи. Солнце поднималось медленно - большое, красное. Пробившись сквозь туман, оно вдруг ярко вспыхнуло. Его луч упал на подушку.

Профессор открыл глаза и тихо позвал:

- Таня!

Никто не подошел.

- Таня!

Он вновь впал в забытье, а когда проснулся, увидел, что Таня сидит рядом и плачет.

- Ну отчего ты плачешь, глупышка? Грызунов привезли?

Таня быстро вытерла слезы:

- Привезли. Болотных крыс.

- Болотных крыс? - Петренко даже поднял голову. - Так исследуйте немедленно!

- Уже исследовали... Ничего не обнаружено.

- Как исследовали?

- При помощи электронного микроскопа, а также на крысах, мышах, кроликах...

- Э, не то, не то! - Профессор Петренко поморщился. - Надо на высших животных... Хорошо бы на шимпанзе...

Он вновь поник головой. Таня несколько раз окликнула его, но он не слышал.

"Почему не на крысах? Почему не на кроликах?"

И вдруг она поняла, что имел в виду Семен Игнатьевич: и кролики, и белые крысы - грызуны. Они не заболевают, как не заболевают и водяные крысы, они лишь являются вирусоносителями.

"Хорошо бы на шимпанзе, но где его взять? И кто знает, восприимчивы ли шимпанзе к "болотнице?"

И Таня решилась.

Она нашла Мишу Абраменко и приказала ему дежурить у постели профессора Петренко; она попросила Лену исследовать кровь крысы с девятого участка - не обнаружится ли в ней каких-либо других микробов? - и унесла банку с этой крысой в радиорубку. Там, превозмогая отвращение, Таня сунула руку в банку. Крысу, видимо, отпугнул запах дезинфицирующего вещества, и она отскочила в сторону, но Таня резко ударила ее кистью руки по носу.

Лена ахнула и закрыла глаза, а когда она снова посмотрела, Таня уже высоко держала руку, словно голосуя за что-то, и из ее прокушенного пальца медленно текла алая струйка крови.

Лена перевела взгляд на крысу. Широкий чешуичатый хвост, перепончатые лапы, взъерошенная шерсть были настолько отвратительны, что вызывали страх и тошноту. Но Лена переборола себя:

- Таня! Я тоже... Может быть, у тебя естественный иммунитет к "болотнице?"

- Не делай глупостей, Лена! - сердито ответила Таня. Никакого иммунитета у меня нет!

Глава XIII

ЧЕРНЫЕ ТОЧКИ НА ЗЕЛЕНОМ ПОЛЕ

Степан Рогов дни и ночи проводил в лаборатории профессора Кривцова.

В его распоряжении было первоклассное оборудование, неограниченное количество экспериментального материала, обширная специальная библиотека; Степан мог работать хоть двадцать четыре часа в сутки, мог производить любые эксперименты, профессор Кривцов предоставил ему все условия для работы. Казалось бы, осуществились мечты Степана. В лаборатории он занимался очень серьезными, - yже не студенческими, - научными изысканиями. Но если раньше ему научная работа представлялась именно такой, теперь он страдал от одиночества.

Никогда он не был так одинок, как в это время. Друзья еще не возвратились из экспедиции, профессор Кривцов уехал на Международную конференцию онкологов, а Коля... Что ж, Коля приходил ежедневно, прилежно помогал, но это была всего лишь помощь, а не совместная работа.

Ах, если бы Катя захотела стать вирусологом!

От Тани Снежко писем не было, и это беспокоило Степана. Экспедиция, видимо, все еще бьется над загадкой "болотницы", как бьется он над вирусом Иванова.

Степан привез препарат, в котором можно было надеяться обнаружить неизвестный вирус, - четыреста доз по пяти кубических миллиметров, и половина этого количества уже израсходована.

Вирус не прививался ни на каких средах - ни на естественных, ни на искусственных. Болезнью Иванова не заболевали ни пресмыкающиеся, ни членистоногие, ни млекопитающие. Видимо, и впрямь этот вирус был одним из тех вирусов, которые в процессе эволюции максимально упростили свою структуру и могли существовать лишь при строго определенных условиях.

Но каковы эти условия? Как передается и как воспринимается вирус? Перед Степаном стояли те же вопросы, которые стоят перед каждым ученым, встретившим что-то новое: "Как? Почему?"

Уже нельзя было рассчитывать, что ответ подскажут книги или профессор Кривцов.

- Если бы я это знал, вирус Иванова был бы давно открыт, - ответил полушутя Иван Петрович на один из вопросов Степана.

Профессор уже не мог указать конкретных способов действия, но те пять лет, в течение которых он готовил Степана к научной работе, не пропали даром. Теперь, прежде чем начать какой-либо эксперимент, Степан старался представить, что предпринял бы в таком же случае профессор Кривцов, старался найти в своей памяти какую-нибудь аналогичную работу, проведенную под руководством Ивана Петровича. Ему стало понятно, почему профессор Кривцов так строго добивался безукоризненности проведения опытов, которые казались Степану примитивными и ненужными: всякий сложный эксперимент, как правило, включал в себя ряд простых, но требующих острой наблюдательности и навыка в их проведении.

Мысль еще цеплялась за виденное, слышанное, за цитаты и формулировки, как цепляется за спасательный круг человек, не умеющий хорошо плавать, но Степан уже начал вырабатывать в себе творческое дерзание, пытаясь каждое явление рассмотреть под совершенно новым, необычным углом зрения. Всякий раз он вспоминал о работе профессора Зернова: исключения дают начало правилам.

Когда-то давно Кривцов упомянул о "переживающих тканях", но упомянул загадочно, неопределенно. Ну зачем нужна "переживающая ткань", если точно установлено, что вирус не воспринимается организмом, включающим эту ткань?

Опыт прививки вируса Иванова на "переживающих тканях", как и следовало ожидать, оказался неудачным. Проще всего забыть об этом опыте и заняться чем-либо другим. Но Степан повторяет его вновь, - ему кажется, что в словах Ивана Петровича был какой-то определенный намек.

И вновь Степан Рогов склоняется над стеклянной банкой, наполненной мутноватой жидкостью. Сложная система питательных трубок поддерживает в этой жидкости отрезанный палец это и есть "переживающая ткань". Человек умер, но частица его живет, она выполняет свойственные ей функции, ее клетки могут размножаться... Но может ли болеть эта частица? Да, может и болеть: один из способов изучения рака заключается в том, что вырезанную опухоль выращивают в искусственных средах.

- Мог ли данный организм заболеть болезнью Иванова? спрашивает Степан и сам себе отвечает: - Мог.

- Как бы проявилась болезнь на этой частице организма?

- Поверхностный слой, видимо, подвергся бы изменению, получил бы специфическую мраморную окраску.

- Мог ли этот участок кожи быть тем пунктом, откуда началось распространение инфекции?

- Видимо, да. Ведь профессор Климов рассказывал, что врач Владимир Введенский ввел себе водный раствор чешуек кожи больного в предплечье руки, а мраморной окраской покрылось все тело.

Степан дискуссирует сам с собой, а в окна лаборатории вползают синие сумерки, о стекла бьются дождевые капли, монотонно тикают часы.

Наконец, он зажигает электричество. У него уже выработался рефлекс: темнеет - значит семь часов, сейчас придет Коля.

Однако в тот день Николай задержался. Он пришел только в десять и, не снимая плаща, сел, печально склонив голову на руки.

- Таня заболела.

- Таня? - Степан вскочил с места и подбежал к другу. Откуда ты знаешь?

Коля протянул Степану сложенный вчетверо листок бумаги. Миша Абраменко писал:

"Вчера Таня заразила себя вирусом "болотницы". Сегодня она уже не в состоянии двигаться. Ты представь себе, Николай, нашу Таню: она бледна, как мел, она лежит на койке неподвижно, с трудом шевелит губами и спрашивает лишь об одном - как идут исследования.

Эх, Коля, какая тебя девушка любит! Гордиться должен! Ведь это она раскрыла тайну "болотницы"! Инфекцию переносят болотные крысы: заразны их кровь, трупы, выделения. Мы установили, что заразное начало "болотницы" нестойко - разлагается на воздухе за несколько десятков минут, поэтому-то заражение и происходит лишь по ночам, когда крысы выползают из убежищ. Но самое главное - найден вирус. Через час после заражения в Таниной крови мы обнаружили вирусные диплококки. Через два часа они исчезли. Куда? Неизвестно..."

Степан не дочитал письма. Он схватил Колю за плечи так, что тот вздрогнул:

- Коля! Брось грустить! Таню вылечим! "Болотница" - не смертельная болезнь. Но ты только подумай: может быть и вирус Иванова точно так же переходит в невидимую форму?

Николай вздохнул: