Карен Хабер - Партия с Генералом

• Название: Партия с Генералом
• Автор: Карен Хабер
• Жанр: Научная Фантастика

---

Она медленно побрела домой и увидела Хоакина, ожидающего ее у двери. Увидев ее, он вскочил на ноги.

— Это ошибка, — сказала она ему. — Я знаю, что ошибка. Я пойду к Генералу и попрошу за Карлоса. Карлос иногда бывает придурковатым. Разве я не знаю? — Ее смех прозвучал громким, безнадежным аккомпанементом к словам. — Он открывает рот прежде, чем подумает, но он не такой уж бедокур или заядлый игрок. Он просто обязан вернуться домой. Как же я буду управляться с лавкой? С домом? Генерал это поймет. Конечно, поймет.

Хоакин смотрел на нее.

— Мария, ты спятила? Что ты говоришь? Никто никогда оттуда не возвращался.

— До сих пор.

— Но, Мария...

— Не пытайся меня отговорить. Я попрошу его, а если это не сработает, я заставлю его отпустить Карлоса.

Парень судорожно глотнул.

— Тогда я пойду с тобой, если не возражаешь. — Даже произнося эти слова, он начал дрожать, но все же сумел храбро вздернуть голову.

— Не будь смешным. На кого ты пытаешься произвести впечатление? Кроме того, если ты пойдешь со мной, кто останется в лавке? Ступай туда и жди Карлоса. И захвати запасной ключ от кассы.

Хоакин так просиял, что Мария тоже улыбнулась, несмотря на беспокойство, грызущее ее душу.

— И помни: я пересчитывала деньги вчера утром, — сказала она. — Поэтому оставь всякие дурацкие идеи вроде покупки леденцов.

Он кивнул, все еще улыбаясь, помахал рукой и убежал.

Мария вымыла руки и надела лучшее платье, белое с кружевным воротником, которое надевала только по воскресеньям. Она надела пару белых кожаных туфель, которые Карлос купил ей в Асунсьоне и которые она гордо носила, несмотря на жесткий шов, который натирал пальцы правой ноги.

Генералу придется ее выслушать. Он увидит, что она порядочная преданная жена, нуждающаяся в своем муже. На этот раз он сделает исключение.

Она произнесла короткую молитву перед бабушкиным деревянным распятием, висевшим в спальне в изголовье кровати, и дотронулась до своего маленького серебряного крестика на шее.

Она еще раз быстро осмотрела дом, набираясь уверенности от этих знакомых домашних вещей.Она кивнула креслу-качалке и попрощалась с часами на полке. Затем шагнула через порог и заперла за собой дверь.

В соседнем дворе Анита Кабеза вешала мокрые простыни на истертые почерневшие веревки.

— Мария, — окликнула она. — Куда ты так спешишь? Сегодня слишком жарко. Зайди попить кофейку, и я расскажу тебе о том, что мне вчера сказала Луиза.

Как ей ни хотелось этого, Мария знала, что останавливаться нельзя.

— Не сейчас.

— Почему? Что за спешка?

— Иду к Генералу. Мне сказали, что Карлос там.

Анита больше ничего не сказала. Застыв с обвисшей, мертвой простыней в руке, она быстро перекрестилась и уставилась на Марию, словно видела ее впервые. Секунду спустя она повернулась и заспешила в дом, захлопнув за собой дверь. Лязг засова прогремел, словно пушечный выстрел.

Мария закусила губу и спросила себя: а что ты, собственно, ожидала? Она быстро зашагала мимо домов друзей и соседей. Каждый встречный смотрел на нее с сожалением, словно думал про себя: pobre dies[2]. Как будто все они знали, куда она идет.

Когда она дошла до центральной площади городка, уличный метельщик Рамон печально поприветствовал ее. Она кивнула, высоко подняла голову и пошла дальше.

Вскоре она добралась до большого розового дома, окруженного высокой стеной, увитой оранжевыми бугенвиллеями. Здесь жили немцы, немцы, свободно говорившие по-испански и даже немного на гуарани, хотя Мария притворялась, что не понимает, когда они обращались к ней на этом языке. Гуарани был не для иностранцев. А немцы всегда останутся extranjeros[3]. Даже если они живут в городке со времен последней большой войны и их детей нянчат парагвайские женщины, обучая их говорить по испански, как местных.

Педро, работавший у немцев шофером, стоял у ворот, склонившись над сверкающим капотом большого синего «Пежо», и полировал и без того гладкий металл. Он приходился Марии троюродным братом по материнской линии. Педро был крупным мужчиной, почти таким же высоким, каким был дед Марии — Мигуэль: руки и ноги, словно стволы деревьев, на голове шапка иссиня-черных волос, блестевших в утреннем свете.

Золотые часы на запястье Педро поймали солнечный луч и отбросили радужного зайчика на капот. Мария знала, что Педро купил машину на деньги, полученные от контрабанды английского виски через границу в Боливию. Того, что платили ему немцы, естественно, не хватило бы на такую роскошь.

Он взглянул поверх машины, заметил Марию и улыбнулся.

— Hola, bonita[4]. Куда это ты собралась в такое чудесное утро?

— Иду к Генералу выручать Карлоса.

Улыбка умерла на губах Педро. Глаза сделались жесткими и потемнели. Три лета назад пропала его кокетливая сестра Ита, вся состоявшая из серебристого смеха и сверкающих черных глаз. Кое-кто из соседей говорил, что ее забрали люди Генерала, увезли в черной машине с зеркальными стеклами. Другие утверждали, что она пошла туда по своей воле, работать шлюхой в генеральском казино. В любом случае домой она не вернулась.

— Ты что, спятила? — рявкнул Педро. — Мария, где твоя голова?

— Карлос там, — просто сказала Мария. Неужели он не понимает? Впрочем, он холостяк, что он может понять? — У меня нет выбора. Остается только пойти туда и привести его домой.

— Ты хочешь жить?

— Я хочу вернуть Карлоса.

— Неужели твой забулдыга стоит того, чтобы потерять ради него жизнь?

Она кивнула. В уголках ее глаз блестели, дрожали слезы.

Педро смотрел на нее еще некоторое время, затем расстроенно выдохнул.

— — Ладно. Ладно, я отвезу тебя туда. Слишком длинный путь в такой жаркий день.

— Нет, Педро. Тебе нельзя. Твой хозяин...

— ...В Монтевидео. — Он распахнул переднюю, дверцу «Пежо». — Садись.

Она кротко юркнула на голубое кожаное сиденье, исполненная смущения и благодарности.

Педро протиснулся за руль и повернул ключ зажигания. Мощный двигатель машины ожил. Он подал назад, выехал на дорогу и быстро помчался по булыжной мостовой. «Пежо» мягко покачивался, словно огромная колыбель, убаюкивая Марию. Вскоре высокие здания остались далеко позади. Педро теперь ехал быстрее, и глинобитные дома сливались в розовато-голубую линию вдоль дороги.

Ближе к окраине городка дорога становилась хуже: булыжники здесь рассыпались, и некому было их заменить. Даже прекрасная большая машина немцев виляла и прыгала по разбитой мостовой, и Педро пришлось пореже нажимать на акселератор. Автомобиль полз под горячим солнцем, и, несмотря на кондиционер, Мария чувствовала, как пот струится по рукам и лбу. Она вытерла лицо каймой юбки и посмотрела в окно.

Здесь дома встречались реже, и окружали их в основном пустыри, заросшие сорняками и диким кустарником. Дневной свет проникал сквозь прогнившие стены и освещал заброшенные комнаты, где когда-то собирались за ужином семьи. С перил свисало какое-то забытое тряпье, трехногая табуретка застряла в оконной раме, давно потерявшей стекла. Глинобитные стены были выщерблены, их краски полиняли, лишь вьюнок оживлял их темно красными колокольчиками своих соцветий.

Когда дома закончились, потянулся высокий железный забор, утыканный острыми пиками. Он казался бесконечным, сплошным, черным, за исключением высоких медных ворот, через которые можно было въехать в огромную усадьбу.

Дом Генерала.

Мария видела его только раз, еще ребенком. Поспорив с двоюродными сестрами, она чуть не весь день шла сюда из городка, добралась до темнеющих ворот и долго, с дрожью и странной смесью ужаса и удовольствия, смотрела через решетку. Домой она пришла затемно, и разъяренная мать отправила ее спать без ужина.

Редкий ребенок в Вилларике мог отказать себе в запретном удовольствии понаблюдать за большим домом, где — как шептались взрослые — происходили такие ужасные вещи. Но, удовлетворив любопытство, они редко туда возвращались. А вырастая, старались держаться как можно дальше от высоких медных ворот.

— Ну вот, — сказала Мария. — Выпусти меня.

Педро затормозил, нахмурился и предостерегающе положил руку на ее запястье.

— Ты уверена, что хочешь туда войти?

— Да. — Ее голос был так тонок, что она заставила себя повторить потверже: — Да. Пожалуйста.

Он отпустил ее.

— Тогда я подожду тебя здесь.

— Но...

— Даже не пытайся спорить.

— Хорошо. Спасибо тебе, кузен.

Она заставила себя открыть дверь, покинуть безопасное убежище «Пежо» и встать перед воротами. Снаружи воздух был раскаленным, словно в топке, густым и влажным от предчувствия дождя. Она больше не чувствовала себя замужней двадцативосьмилетней женщиной. Она вновь была юной, девственной и неопытной девочкой, стоявшей перед лицом жесткой неумолимой силы, и она была испугана.

Створки ворот были украшены чеканным изображением извилистых лоз, усыпанных золотыми колокольчиками. Ворота были в два раза выше человеческого роста.