Газета Завтра Газета - Газета Завтра 314 (49 1999)

• Название: Газета Завтра 314 (49 1999)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

Что можно противопоставить этой стратегии, направленной на достижение полного паралича политического сознания людей, превращения жителей России в некую "собаку Павлова", тупую, управляемую биомассу?

Проханов в "Красно-коричневом" решает эту крайне важную политическую задачу, слегка приоткрывая конспирологическую панораму событий последних десятилетий, устанавливает некие смысловые маяки, помогающие найти глубинный смысл происходящего, заглянуть за "профанический", "видимый" план политической реальности.

"ЗНАЮЩИЕ И ВЛАДЕЮЩИЕ"

По ходу развития сюжета героя романа русскому воину-подвижнику Хлопьянову противостоит другой архетипический персонаж, воплощающий "абсолютное зло" и стоящий в центре конспирологических лабиринтов книги. Это — полковник Каретный, с образом которого связана крайне важная для понимания происходящих событий теория "атлантистского заговора" в России. Каретный — представитель некой силы, обозначенной в романе следующим образом: "Мы" — это группа лиц, стоящих вне власти, над властью, при власти, цель которых — воздействовать на власть, побуждая ее избежать катастрофы, куда вовлекается Россия". Могущество "группы лиц", волю которой воплощает Каретный, показано в романе как фактически беспредельное.

Те же, кто пытается противостоять "стоящим над властью", обречены при любом повороте событий — какой бы ход они ни сделали, он заранее известен "группе лиц", запрограммирован ею и приводит к страшным жертвам, к проигрышу. Каретный и его Хозяин претендуют на способность управлять поведением людей помимо их воли, управлять социальными и политическими процессами, наконец — управлять самой историей. Определение "группы лиц", актуальное в настоящее время, накладывается на другое, которое в устах Каретного носит уже метаисторический характер: "Мы — длинная синусоида истории. Мы — скрытое могущество России. Мы — знающие и владеющие". В последних словах легко угадывается язык "строителей храма", "сияющего града на холме", о котором, видимо, с подачи "стоящих при власти", упоминал в своих книгах о "новом мышлении" М.Горбачев. Однако образ Каретного выходит далеко за рамки примитивных представлений о "масонерии", использующей чисто рациональные, "научные" технологии управления политическими процессами. Каретный и его хозяева воплощают в себе куда более значимый архетип мирового жречества, апокалиптического Вавилона, бросающего вызов Богу Пророков, о котором возвещает авраамическая традиция. Полковник Каретный выступает в роли оперативного черного мага, которого невозможно переиграть чисто человеческими средствами. Только так, например, можно объяснить, что Хлопьянов, опытный разведчик, офицер ГРУ, не может заметить слежки, организованной Каретным. Хлопьянов постоянно чувствует, как враги присутствуют в его сознании, находятся в поле его мысли, считывают их и направляют в нужное русло. Кажется, что Каретный знает все, что думает Хлопьянов, словно бы выступает неким "альтер-эго" героя, его "рацио", подобным карамазовскому бесу. Вообще на фигуре Каретного лежит отпечаток виртуальности — он присутствует как бы одновременно и вне, и внутри Хлопьянова.

Хлопьянов — иррационалист, его восприятие России, его духовные императивы не могут быть рационально проинтерпретированы. Он не является приверженцем какой-либо идеологии, какой-либо доктрины, он не является сторонником "красной" или "белой" России. Он движим порывом, неким внутренним, невербальным, нерасшифрованным посланием.

"В немощи пробуждается сила". Поскольку в действиях Хлопьянова отсутствует "рациональный смысл" — он пытается найти его у вождей оппозиции, подобно паломнику, путешествующему по духовным центрам, но не находит его, Хлопьянов пребывает в некоем "умалении", он просто не может реализовать свои знания, свои возможности, он не востребован теми силами, которые по идее должны были бы за него ухватиться как за спасательный круг.

Напротив, Каретный, который "точно знает", что ему нужно, во имя каких целей он действует, у которого четко расписаны сценарии настоящего и будущего, производит впечатление чуть ли не сверхчеловека. Он элегантно материализуется в самых неожиданных местах и ситуациях, он на несколько ходов вперед знает, какой будет реакция его противников, от него исходит нечеловеческая сила. Когда герою романа удается разглядеть подлинный облик Каретного, возникает некое неземное демоническое существо. "Лицо Каретного побелело, окостенело, словно из него истекла живая плоть, выкипела кровь, и оно стало походить на череп, обтянутый кожей, с поредевшими, наполовину истлевшими волосами, с пустыми глазницами, из которых выпарились глаза".

В Каретном видна реализация архетипа "Князя века сего", он воплощает в себе инфернальную природу сверхчеловека, бросающего вызов Богу. Кажется, что все происходящее опутано по воле Каретного нитями невидимого магического манипулирования: на страницах романа прибывший с Запада парапсихолог, "коллега" Каретного по сообществу "знающих и ведающих", делится с Хлопьяновым своими методами продуцирования "политической шизофрении, управляемого безумия": "Энергия воздействует на психические коды личности. Искривляет логику поведения. Управляет поступками и приводит к алогичным действиям".

Впрочем, в повествовании показан один мощный энергетический импульс, который помогает герою вырываться из-под магического прессинга Каретного. Это — подруга Хлопьянова Катя, которая, как и Каретный, существует одновременно и на внешнем плане, и во внутреннем мире героя. В глубинном смысле — это "анима" героя, присутствующая внутри него как часть его души.

Не случайно эта женщина зовет Хлопьянова на Север, к Белому морю (в противоположность "обычной женщине", ориентированной в противоположную сторону, на Юг). Символика Севера указывает на обездоленность, мученичество, подвиг. Именно там Хлопьянов обретает силы для совершения героической жертвы и возвращается в Москву, движется навстречу смерти.

В финале романа постоянная внутренняя молитва героя достигает своей цели, и то, что не по силам ему, человеку из плоти и крови, совершает Провидение. "Чемодан Руцкого", который символизирует в романе "кольцо власти", фактор абсолютного могущества, который должен был оказаться в руках Хлопьянова и неизбежно попасть "знающим и владеющим", таинственным образом растворяется в пространстве, оборачивается "обманкой", комической подменой. В ход истории вмешивается Иная, неподвластная земным жрецам сила, обращаются в ничто их тщательно просчитанные планы, их попытки управлять историей. В этом — один из важнейших духовных, религиозных смыслов романа, который остался неведом либеральным критикам, так и не понявшим, "для чего разворачивалась вся эта история", если "чемодан могущества" так никому и не достался. План "знающих и владеющих" рушится, однако его срывают не человеческие усилия, пусть даже самые искренние, чистые и самоотверженные, но воля Всевышнего.

И еще — это очень важно, на последних страницах книги мы видим не только мученическую смерть Хлопьянова, но и гибель этого и "эфирного", "магического" Каретного, которого убивает предсмертное проклятье героя. После того, как "страшная, истребляющая сила прянула в Каретного из черного, посреди окровавленного глазного яблока, зрачка", Каретный "отшатнулся и на мгновение умер, распался бесследно, провалился в черную дыру мироздания". Таким образом, вместе с крахом попытки "рационального исправления" России гибнет и стоящий в его центре магический оператор. То, что осталось от Каретного, навсегда будет лишено своей "сверхчеловеческой" претензии и сможет лишь медленно гнить.

"ЗОЛОТАЯ РОССИЯ"

Однако вернемся к конспирологическим аспектам романа. По ходу романа черный маг Каретный определяет конечные цели "знающих и владеющих" как построение некой "Золотой России", которая должна войти в двадцать первый век, сбросив балласт своей истории. Они вели Россию от Брежнева к Андропову, от Горбачева к Ельцину для того, чтобы покончить с наследием "Красной и Белой России", изменить глубинную суть страны, трансформировать ее алхимическую субстанцию. Сценарий Золотой России означает, что Россия должна поклониться "золотому тельцу", отречься от Бога, от своей духовной сути, от своей исторической миссии. То есть, называя вещи своими именами, навязывание стране такого пути развития, при котором Россия должна перестать быть Россией. Это путь встраивания в систему Большого Запада ценой отказа от своей мистической и геополитической идентичности. Золото является своеобразным "паролем" такого курса. Идея золота связана с появившимися в Вавилоне культовыми деньгами, использовавшимися в качестве платы за храмовую проституцию. В дальнейшем эта практика связана с торговыми цивилизациями Финикии и Карфагена, история которой и по сей день вызывает отвращение даже у обычных, далеких от духа людей.