Любовь Федорова - Путешествие на запад

• Название: Путешествие на запад
• Автор: Любовь Федорова
• Жанр: Боевая фантастика

Почти все постят старенькое. Не знаю даже, по какой причине. То ли новенького нету, а напомнить о себе хочется, то ли охота побренчать прежними заслугами. Я вот тоже хочу. И новенькое медленно ползет, и вещь залежалась почти никем нечитанная. Сейчас пойдет довольной большой роман, почти 600 К, и он будет здесь целиком. Хотя вещь эта довольно старая, задумана была в 91, написана в 92–96, а, в принципе, — первая моя действительно законченная работа. Для тех, кто читал "Путешествие на восток": "запад" — предыстория, события, происходившие на 16 лет раньше "востока". "Тыква" случилась через год после описываемых в "западе" событий. Собственно, сабж был не столько литературой, сколько созданием мира, того полигона, который я эксплуатирую в целях приложить собственную фантазию. Так что не удивляйтесь тому, что, наряду с героем-человеком в нем есть другой главный герой — тот мир, в который человек попал. Ну и еще одно предупреждение: поскольку вещь старая, она несколько отличается от моей нынешней манеры как по языку, так и по характерам/сюжету. Тут есть доля ученичества, особенно в первой части.

---

— Вполне, — сказал Правый. Два других кивнули.

— Вы желаете судиться? — спросил господин Ирмагор.

Джел извлек из-за пояса кинжал и по скользкому шелку скатерти отправил его к локтю Ирмагора.

— Нет. Коль скоро вам нравится быть на равных, будем. Выбирайте оружие, господин Ирмагор. И вот еще что: поединок жребия меня не устроит.

Господин Ирмагор поглядел на кинжал с тревогой, словно на подползшую к нему вдруг змею.

— Я готов принести извинения, — сообразив, что в воздухе уже давно и долго пахнет паленой шкурой, торопливо проговорил Ирмагор.

— А я не приму, — сказал Джел. — Я тоже не хочу отказывать себе в маленьком удовольствии торжествовать победу.

Лицо господина Ирмагора залила смертельная бледность.

— Hо… я… меня… Разрешите мне подумать?

— Думать надо было прежде, чем звать меня в Трибунал, — отрезал Джел.

Господин Ирмагор беспомощно развел руками и обратился к судьям:

— Hо я не умею драться, — упавшим голосом проговорил он. — Что мне делать? Он меня убьет.

— Это его право, — мягко утешил Ирмагора Правый.

Левый наклонился к Среднему и стал шептать ему на ухо.

Ирмагор лепетал что-то насчет своего незнатного происхождения и о запрете простолюдинам носить в городе оружие, когда нет войны.

Выслушав Левого, Средний судья сказал:

— Это слишком жестоко — заставлять драться человека, который никогда не держал в руках оружия, с тем, кто известен всем как победитель непобедимого Ариксара Волка. Может быть, между сторонами возможно заключить взаимоприемлемое соглашение, исключающее пролитие крови? Господин Ирмагор весьма богат…

— Хираконские рудники, — моментально уцепился за соломинку Ирмагор, назвав с перепугу сразу самое ценное из всего, что у него было.

И тут эмоции Джела перехлестнули через край. Какие-то рациональные рассуждения о том, что из положения именно сейчас можно извлечь немалую выгоду, или псевдорациональные — о том, что само по себе происходящее может служить скучающему аристократу неплохим развлечением — отошли на задний план. Перед глазами Джела были застывшие острия гвардейских клинков, матовые в лунном свете, срезанные волосы на старом ковре и мертвое лицо человека, о котором он запретил себе думать потому, что ему удалось как-то раз утешить себя мыслью, будто бы тот не умер, а просто ушел туда, куда хотел сам. Джел сгреб тяжелую скатерть в кулак. Перед Ирмагором поползла и запрыгала в складках чернильница, а сам он шарахнулся от взгляда Джела, словно его припечатало к прямой спинке стула недюжинным ударом.

— Чуешь как могила пахнет, падаль? — прошипел на него Джел, подавшись вперед. — Всемером против одного вам было не страшно? Я жду тебя на Плацу, подонок, с оружием или без, и ты мне заплатишь смертью за смерть, та знаешь, за чью. Живым ты с острова не выйдешь.

— Я здесь не по своей воле! — с истерическим надрывом выдал, наконец, господин Ирмагор страшное, наверное, на его взгляд, признание. Меня подставили! Они сказали, что у Таргена не может быть, не должно быть императора! Это не я придумал…

— А мне плевать! — выкрикнул Джел.

Правый потянул на себя уже изрядно съехавшую скатерть.

— Господа, господа, спокойнее! — сказал он. — Вызов сделан — вызов… принят?

Джел разжал кулак, отвернулся и закрыл глаз. В левом боку у него начало булькать. Пришлось искать в рукаве платок и вытирать губы. Ирмагор, скорее всего, ничего не заметил, он был поглощен сознанием грозящей опасности и весь трясся от волнения. Зато судьи заметили. Правый смотрел с любопытством, Средний с сочувствием, Левый отвел глаза.

Пряча в руке окровавленный платок, Джел взял одолженную у Хапы трость, резко встал и отправился к выходу.

— А нам вы ничего об этом не расскажете? — негромко спросил Средний.

Джел обернулся от двери и сказал:

— Может быть, позже.

Господин Ирмагор оттолкнул свой стул так, что тот упал позади него. Откупщик грохнулся сначала на колени, а потом и вовсе встал на четвереньки.

— Кир Александр, простите меня! — заплакал он. — Я глупец, я сделал это по недоразумению! Я вам клянусь, что никогда не повторю ничего подобного!

Джел еще раз дотронулся платком до губ и убрал его в рукав. Ползающий по полу и хнычущий господин Ирмагор был жалок. Кому тут мстить? Глупо и бессмысленно. И страшно. Раньше Джел никогда не обнаруживал в себе склонности быть жестоким. Ему было неловко. Получить в свое распоряжение Скея, наверняка, можно было и не издеваясь над человеком, который только лишь кукла в руках опытного игрока — как сам он у Хапы. Джел задержал выдох и медленно выпустил воздух. Сейчас дышать ему стало легче.

— Господин Ирмагор, я устал от вас, — безразличным голосом произнес он. — Пишите дарственную.

— На что? — Лицо господина Ирмагора просветлело. В следующий момент он уже стоял над столом со стилом в руке.

— На семь жизней. У вас есть белые рабы?

Господин Ирмагор шмыгнул носом.

— Есть. Hо только пять…

— Так пусть их станет семь. И закончим на этом.

Средний судья собрал в стопку бумаги со стола и поднялся.

— Господа, дело закрыто, и заседание окончено, — объявил он.

***

За те две декады, что Джел собирал мысли, силы, планы и возможности их реализации, за окнами успел выпасть снег и укрыть все вокруг мокрым, постоянно тающим и вновь ложащимся ковром. В Столицу пришла зима. Государственный Совет уехал на новогодние празднества в Эгироссу, в работе Государственного Собрания на полтора месяца был объявлен перерыв. Хапа по каким-то своим делам отправился на таргский юг, а Джел, которому нечего больше было делать в Столице, решил переехать на острова и встретить Скея во Дворце Патриархов.

Остроносый хофрский парусник доставил Хапу на остров Джел за две стражи до того, как с материка прибыл корабль с белыми рабами. Джел успел познакомиться не только с капитаном Глааром, глаза которого, такого же странного цвета, как его темно-рыжие волосы, смотрели на Джела с постоянной, хотя и вежливо скрытой насмешкой, — в живых Небесных Посланников капитан Глаар не верил, — но и с капитанским трофеем.

В круглой стеклянной банке, изготовленной на Ишуллане, довольно варварским способом консервации была сохранена голова упавшего близ Хофры небесного обитателя. Она плавала в светло-желтом, не успевшем еще засахариться меду. Джел долго ходил вокруг установленной на цветочную подставку банки, но так и не смог определить, знает ли он этого человека. Что-то знакомое чудилось ему в искаженных, обезображенных смертью чертах.

— Мне кажется, его зовут Дидим, — наконец сообщил он ожидавшим его мнения о жутком экспонате Хапе и Глаару. — Он был из выпуска на три года старше меня. Он похож не него… немного.

Капитан Глаар изъявил желание оставить банку с головой у себя, и Джел не стал возражать, хотя и не понял, какое в том удовольствие. Драгоценность была не из тех, которыми приятно любоваться.

Сокровища, представленные для осмотра Хапой, понравились ему больше.

Это были те самые листы из книги о небесных чудесах, о которой Хапа поведал ему еще в Диамире, — книга называлась "Сон о Небесной Столице", — и двусторонний гаечный ключ в локоть и два пальца длиной из очень качественной высоколегированной стали, произвести которую на Та-Билане не могли никоим образом. Хапа привез эту железку из своей памятной поездки к границам Черного Энлена. На шести сохранившихся страницах "Сна о Небесной Столице" некий энленец пространно повествовал о строении и предназначении Лунного Камня, который как бы являлся для избранного человека "жилищем и могилой". Судить по рисунку о типе изображенного летательного аппарата было нельзя. Энленцы умели рисовать не лучше таргов, безбожно перевирали перспективу и масштабы, и с равной степенью вероятности это мог оказаться как атмосферный посадочный модуль Пиратов, так и сверхсветовой курьер Внешних. Что же касается гаечного ключа, то тут Джел с трудом мог представить, зачем такое чудовище может пригодиться на космическом корабле Внешних, Пиратов или Пожирателей Солнц. Разве что перестукиваться через переборки технических отсеков, или в качестве личного оружия для диверсанта…

В общем, Джел сказал за подарки "спасибо" и ушел думать, чем они ему могут помочь в дальнейшем. В голову ему ничего путного пока не приходило.

Немного позже на берег острова Патриархов ступила еще одна загадка природы: красноглазый раб Скиллар Скей.

Джел велел задержать его в приемной, а сам пошел посмотреть, как Скей себя чувствует, через смотровой глазок в резьбе старинных стенных панелей, — подобными средствами тайных коммуникаций северное крыло Дворца Патриархов было пронизано, как дырками — спелый сыр. Скей стоял посередине комнаты, опустив голову, губы его беззвучно шевелились, и он медленно подгибал пальцы на руке. Молился и считал молитвы. Значит, нервничал. Четок из маленьких, пожелтевших от времени костяных бусин, которые он всегда носил в рукаве на "Солнечном Брате", у Скея почему-то с собой не было.