Игорь Болгарин - Адъютант его превосходительства

• Название: Адъютант его превосходительства
• Автор: Игорь Болгарин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1987

Роман о гражданской войне на юге России, о разгроме деникинщины молодой Красной Арией. Главный герой произведения — разведчик Павел Кольцов, действовавший по заданию красного командования в штабе деникинских войск.

---

— Зачем вы пытаетесь вести эту недостойную игру? Я могу расценить это или как неуважение к противнику — ко мне то есть… или…

— Или… — машинально повторил Волин.

— Или как элементарную трусость. А я хотел бы восхищаться вами, Волин. Как солдат солдату скажу, мне импонирует ваше великолепное самообладание. И вызвал я вас вовсе не для того, чтобы допрашивать. У меня есть к вам одно предложение. Но прежде чем согласиться на него или отвергнуть, хорошенько подумайте… взвесьте все…

Волин поднял на Щукина страдальчески-усталые глаза и преданно воззрился на него.

— Но скажите же наконец, в чем меня обвиняют?

Щукин укоризненно посмотрел на Волина и ещё раз удивился его выдержке.

— Только в одном… да-да, только в одном: вы работали хорошо, но — не ювелирно… Я затребовал из казанского жандармского управления ваше досье… Вы ведь работали в Казани?

— Недолго. С января по октябрь семнадцатого года.

— Вот ответ: «Ротмистр Волин был убит в июне пятнадцатого года при усмирении студенческих волнений…»

— Простите… — не сразу понял Волин, а затем его лицо расплылось в блаженной улыбке, он облегчённо опустил голову на руки и начал тихо смеяться, затем расхохотался неестественно, радостно-истерично.

— Господи… господи… Так вот в чем дело!.. Так точно, господин полковник, ротмистр Волин был убит в июне пятнадцатого года… точнее, одиннадцатого июня… при усмирении студенческих волнений… так точно… — самозабвенно продолжал ротмистр, прямо на глазах превращаясь в прежнего, самоуверенного Волина. — Это был… это был мой брат, господин полковник. Брат мой — Леонид. А я в ту пору ещё и ротмистром не был… Поручиком… Господи!.. Вы запросите Казань… это брата моего убили. Брата! — И он снова опустил голову на руки и, раскачиваясь, продолжал смеяться.

— Оставим это, Волин!

— Как то есть?.. — Волин поднял голову и капризно переспросил: — Как то есть оставим? Как можно?.. — Волину показалось, Что полковнику Щукину нужно его обязательно обвинить.

— Выясним, — холодно пообещал Щукин.

— Да-да… Но поверьте… — Волин опять приложил руки к груди. — Поверьте, Николай Григорьевич…

— Скажите, Волин, а чем объяснить такую вашу необыкновенную любовь к красным? — с внезапной ехидцей спросил Щукин, и лицо у него при этом стало лукавым и компанейским.

— Что-о?.. Я их ненавижу… всех вместе… и каждого в отдельности! И неоднократно это доказывал на деле, ваше высокоблагородие!.. — уже не оправдывался, гневался Волин.

— И вероятно, только ненависть руководила вами, когда вы после побега от Ангела отпустили двух красных командиров? — задал вопрос Щукин.

— Ах, вот вы о чем!.. Но… господин полковник… Мы все оказались в особых условиях… Наконец, элементарное благородство… Право, вас ввели в заблуждение… Вот и полковник Львов, он тоже меня поддержал… Нет-нет, поверьте, в той ситуации вы поступили бы примерно так же…

— Возможно, — холодно сказал Щукин.

— Я понимаю, ту ситуацию трудно себе представить. Но честное слово… — Волин снова приложил руки к груди, уменьшаясь прямо на плазах полковника Щукина.

— Так вернёмся к моему предложению! — оборвал Волина Щукин. И тот захлебнулся на полуслове, замер в ожидании. — Небольшая сделка! Вы кончите эту проигранную вами игру и откровенно ответите на все мои вопросы. Я же в свою очередь обещаю не применять к вам никаких крайних мер. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Ну же! Вы все ещё продолжаете мне не верить?! — воскликнул Волин.

— У меня есть для этого основания. Их много. А самое веское — я о нем уже могу сказать! — ваше последнее донесение красным о динамите, взрывах, о Прорезной, восемь, и господине Тихомирове. Припоминаете? Так вот, вас провели, Волин. Как мальчишку.

— Какое донесение? Какой господин Тихомиров?.. — с отчаянием вопрошал Волин и озирался вокруг, словно искал свидетелей своей невиновности.

— Словом, кончайте эту недостойную разведчика игру, Волин. Я не стану вам врать — вас ждёт смерть. Но я бы на вашем месте предпочёл смерти под пыткой смерть, достойную солдата… Выбирайте! — Щукин резко поднял голову, вызвал конвойных: — Уведите арестованного!

Немедля два конвоира послушно стали по бокам Волина.

— Это недоразумение… Ошибка… Ошибка… — бормотал Волин. — Поверьте, это роковое совпадение… Нет-нет, вы обязательно запросите Казань. Это брат мой… Леонид… — И он смолк и несколько мгновений стоял так, словно прислушиваясь к тишине, затем сказал: — Вы знаете, я вспомнил… Они же его тогда перевязывали… Бож-же, как я это упустил. Конечно же, это навет. Это поручик Дудицкий сказал вам о двух красных. Да, теперь начинаю кое-что понимать! Это он работает на красных, и ему необходимо…

Щукин кивнул головой — и конвоиры двинулись, подталкивая Волина. Сзади него встал штабс-капитан Гордеев.

— Ваше высокоблагородие! — уже у двери обернулся Волин. — Я вас прошу, не разрешайте ему меня пытать. Он зверь, покалечит меня. Когда выяснится, что все это клевета, я уже не могу вам быть полезен.

— Клевета, но господин Тихомиров арестован Киевской Чека, — сказал ему Щукин. — Клевета, но Осипов убит, клевета, да, наши оперативные сводки регулярно получает враг…

— Бред… кошмарный бред… Какой Тихомиров? Какое я имею отношение к убийству Осипова?..

Волин опустил голову, сник: наконец он понял, что никто здесь, в этом здании, не поверит в его невиновность, что он обречён в результате какой-то страшной, непоправимой ошибки.

— Мне вас жаль, господин полковник. Вы жестоко расправляетесь с преданными людьми. С кем же вы останетесь? — сказал он совсем угасшим, безнадёжным голосом.

Щукин не ответил.

Конвоиры подталкивали Волина, а он упирался, все время оборачивался так, что на шее взбугрились жилы, и торопливо кричал:

— Я буду ждать, господин полковник! Как только выяснится, пришлите ко мне. Я верю, справедливость…

Захлопнулась дверь.

Щукин не заметил, как у него в руке дотлела папироса. Он долго стоял так, не шевелясь, у стола все в той же позе. Лишь тонкая струйка дыма от окурка, извиваясь, медленно тянулась вверх.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

К осени 1919 года на юге Украины сложилась крайне тяжёлая военная обстановка. Захватив Екатеринослав, Харьков и Полтаву, деникинские войска стали развивать наступление через Сумы, Лубны и Ромодан на Николаев, Херсон, Одессу. Одновременно они устремились на Киев, оказывая помощь своим войскам, ведущим затяжные бои на Левобережной Украине. Таким образом, значительная часть сил 12-й армии оказывалась зажатой с запада и востока южной части Правобережной Украины.

Главное командование Красной Армии приказало 12-й армии продолжать оборонять юг Украины силами 45,47 и 58-й дивизий. Эти дивизии, для лучшего руководства ими, были сведений в Южную группу войск. Командующим Южной группой был назначен начдив 45-й И. Э. Якир. Начальником штаба группы назначен бывший контр-адмирал А. В. Немитц.

К середине августа обстановка на фронте и в тылу Южной группы усложнилась настолько, что об удержании Одессы и Черноморского побережья силами только этих трех дивизий не могло быть и речи. Деникинцы захватили Николаев и Херсон. Петлюровцы на западном участке фронта успешно развивали наступление на Вапнярку, Христиновку, Умань. Корабли английского флота подошли к Одессе и начали её двухдневную бомбардировку, а затем высадили десант…

Южная группа оказалась в окружении деникннских и петлюровских войск. Надо было уходить на соединение с частями Красной Армии. Вырваться из кольца. Причём пробиваться предстояло на север, по вражеским тылам. Чтобы обсудить путь прорыва, на совещание в Бирзуле собрались командиры 45,47 и 58-й дивизий. По поручению Реввоенсовета Южной группы первым выступил А. В. Немитц. Он сказал о необычности намечаемого рейда. Более четырехсот вёрст предстоит пройти красным бойцам по глубоким вражеским тылам. Такого ещё никогда не было. Закончил это совещание Иона Эммануилович Якир:

— Сейчас самое важное — это быстрота и решительность действия. Необходимо, чтобы части, собранные в кулак, стремительно двигались вперёд, на север. Для этого надо довести задачу до сознания каждого бойца, передать ему нашу волю, убедить его, что только в этом спасение. Переходы будут длинными, в тридцать — сорок вёрст, привалы и ночёвки — короткими. В походе и на привалах всем политработникам, командирам находиться среди бойцов, беседовать с ними. Каждый член партии обязан вести неустанную агитацию, просто и ясно разъясняя задачу.

…29 августа начался героический рейд Южной группы. Днём и ночью, без отдыха и сна шли красноармейцы по бесконечной знойной степи, невспаханной и незасеянной в этом году, шли на прорыв, пробивались с боями к своим. На телегах везли раненых и штабное имущество. Десятки круторогих волов, запряжённых попарно, тащили бронемашины — не было бензина.