Елена Катасонова - Переступая грань

• Название: Переступая грань
• Автор: Елена Катасонова
• Жанр: Любовные романы

---

- Потом. Все - потом...

Рука его легла ей на грудь - кружевной лифчик послушно впустил эту властную руку, - губы коснулись соска.

- Родная, родная моя...

Он оторвался от Тани лишь для того, чтобы вынуть из ящика простыню, кинуть ее на диван, стянуть с себя надетый для конспирации галстук и расстегнуть брюки. Все остальное они делали вместе: раздевали и касались друг друга, размыкали и смыкали объятия, целовали запретные прежде места. В этом призрачном свете все казалось возможным и допустимым, ничего не было стыдно, и все было счастьем.

- Мы даже не вытащили подушки, - шепнула Таня. - И одеяло...

- Бог с ними, - блаженно вздохнул Женя. - У тебя так тепло...

- Нет, достань.

Шлепая босыми ногами, Женя снова подошел к длинному ящику, достал подушки и одеяло, подсунул Тане подушку под голову, укутал Таню, нырнул к ней и, успокоенные, усталые, умиротворенные, они еще полежали немного, блаженно чувствуя друг друга. Чуткими пальцами Женя касался Тани - самых потаенных уголков ее тела, - а она целовала седые волоски на его груди. Обняв Женю, вдыхала его родной запах, и казалось, не было никого их счастливей на свете.

- Постой, - шепнул Женя. - Я же привез вино. И ананас - такой большущий...

Накинув Танин халат, он пошел за портфелем, принес все, что в нем было, достал фужеры, тарелки, разрезал высокий, с венчиком, ананас, налил в фужеры вина, придвинул к постели маленький столик. Таня, лежа на боку, наблюдала за Женей.

- В моем халате ты как японец, - сонно сказала она.

- Почему - японец?

- Потому что короткий халатик... Ах да, ты ж еще не видел моего подарка! Посмотри-ка там, под елкой.

Женя подошел к елке, нагнулся, взял большой шелестящий пакет.

- Что-то тяжелое! - определил он на ощупь и поставил пакет на стул. Сунул в пакет руку. - Что-то мягкое... Ох ты, красота какая!

- Надень, - предложила Таня. - Этот халат будет висеть здесь, у нас, в ванной. Чтобы ты меня больше не грабил.

Значит, продумала, предусмотрела: как бы он предъявил халат Лере? Сразу отлегло от сердца, но и стыдно было, досадно, что она так его понимает и, конечно, считает трусом. "Это не трусость, а деликатность", оправдывал себя Женя.

- Спасибо, - сказал он. - А мой подарок - на старый Новый год. Я придерживаюсь традиций.

Хорошо, что в темноте не было видно, как он залился краской.

- Знаю, знаю, - беспечно махнула рукой Таня. - Раньше срока дарить не положено. Но мы, медики, ребята несуеверные. И потом - мы же празднуем Новый год сегодня.

- Значит, будем праздновать дважды, - мгновенно нашелся Женя. Сегодня и тринадцатого января.

- Уже в новом тысячелетии, - задумалась Таня. - Потомки скажут про нас: "Они жили в двух тысячелетиях!"

- Да, нам повезло. - Женя в новом халате сел на край дивана, подал Тане бокал, взял себе. - Я предлагаю локальный тост, - сказал он. - Все глобальное - после. Выпьем, Танечка, за нас с тобой, за то, что так фантастически нам повезло: зачем-то в жару потащились в библиотеку теперь-то ясно зачем, - встали в буфете за один столик, и ты благосклонно приняла от меня горчицу, согласилась потом погулять, не сочла нахалом, когда я решился поцеловать тебя. Ведь это любовь, Таня! Поздновато пришла, не вовремя, трудная и с препятствиями, но другой она, может, и не бывает?

- Может быть, - призадумалась Таня.

Их бокалы соприкоснулись. Они выпили сладкое, тягучее вино - только такое любила Таня - и поцеловались ласково и платонически.

Часть вторая

1

- Наконец-то! - встретил его Денис. - Я уж не чаял тебя дождаться!

Светлые льдинки-глаза смотрели отстраненно и строго, как на чужого. И светилось в них какое-то горькое недоумение.

- А что такое? - нахмурился, скрывая смущение, Женя. - Почему ты еще не спишь? У тебя ведь завтра зачет! Нужно как следует отоспаться...

- Маме плохо, - прервал отца Денис. - По-настоящему плохо. Я вызывал "скорую".

Женя нетерпеливо рванул молнию куртки, слишком, пожалуй, встревоженно шагнул вперед.

- Не надо, - преградил ему дорогу сын. Он стоял, расставив длинные ноги, и смотрел на отца сверху вниз, с высоты своего баскетбольного роста, надменно и строго. - Ей сделали укол, и она теперь спит. Хотели забрать в больницу, но она все ждала тебя.

- И - что? - холодея, прошептал Женя.

- Велела позвонить Пал Палычу...

Сын отвел глаза в сторону.

- И - что? - снова прошептал Женя.

Казалось, он забыл все другие слова.

- Ну, я позвонил, - болезненно сморщился Денис и тряхнул светлыми волосами.

- Так мы отмечали не дома...

Мучительный стыд затмил все вокруг, даже страх за Леру.

- Не надо, папа...

Они стояли друг против друга, отец и сын, и оба страдали, терзаясь невысказанным. Потом Женя осторожно обогнул Дениса - тот неохотно посторонился, - на цыпочках подошел к спальне, приоткрыл дверь и прислушался. Тишина... Он вошел - так же на цыпочках, - вглядываясь в застывшее лицо Леры. Зеленоватый свет ночника слабо освещал его, и было оно незнакомым и замкнутым, вроде как похудевшим, и руки, лежавшие поверх одеяла, были тонкими и сухими. "Это просто свет такой, - с сердечной мукой подумал Женя. - Я же видел ее сегодня..." Он закрыл дверь, повернулся и вздрогнул: Денис стоял сзади, чуть не вплотную, и смотрел на отца все так же строго и отчужденно.

- Завтра нужно позвонить вот по этому телефону, - сказал он и протянул Жене бумажку. - Они сказали, что чем скорее - тем лучше... У твоего мифического Пал Палыча, кажется, есть машина?

Женя кивнул. Мифического... Дети всегда жестоки, даже если уже совсем взрослые. И разве он может понять?

- Да, есть.

- Они сказали, у них теперь с перевозкой проблемы: нет транспорта.

- Понятно.

Стало немного легче: нужно было действовать, а это всегда облегчение. Женя взглянул на часы - звонить кому бы то ни было невозможно: ночь на дворе. А утром? Когда прилично позвонить утром? В девять? Палыч может уйти. Хотя вряд ли...

- Зачет у тебя во сколько?

- В три. А что?

- Ничего... Просто так... Вообще-то ты мне не нужен, я все сделаю сам.

- Ну уж нет! - Едва ли не угроза прозвучала в голосе сына. - В больницу мы поедем вместе.

- Почему?

Никогда Денис так с ним не разговаривал, и что-то вроде слабого, но явственного протеста поднялось в Жене.

- Потому что я тебе больше не доверяю, - со спокойной жестокостью сказал сын.

Женя схватился рукой за сердце, а Денис посмотрел на него усмехаясь высокий, широкоплечий, сильный и молодой, - повернулся спиной и молча ушел в свою комнату.

Всю ночь Женя прислушивался к дыханию Леры и не слышал, не слышал его! Всю ночь не выключал ночник, готовый вскочить по первому зову, но Лера, тяжело похрапывая, спала после укола, превратившего ее в восковую куклу. Совесть мучила Женю: она тут страдала, а он... Хорошо, что Денис был дома. Страшно подумать, что могло бы случиться, если б Лера оказалась одна! Но Денис-то, Денис... Тот самый спеленутый кроха, которого он качал ночами, когда у сына болел животик; кого только он и таскал по зубным врачам, задабривая подарками, потому что мать боялась и передала свой страх сыну; кого встречал в дождь и стужу у школы и водил в кино на мультфильмы и в театр - на "Снежную королеву"...

"Как ты не понимаешь... - терзался в глухой ночи Женя. - Любовь приходит, не спрашивая, ни с чем не считаясь, когда ей вздумается..." Но мыслимо ли такое сказать сыну, пусть даже взрослому, особенно - взрослому, влюбленному в первый раз, уверенному, что его любовь - навсегда.

Незаметно для себя Женя стал думать о Тане, и такое счастье охватило его, что он чуть не заплакал. Вся радость, все светлое связано с ней, и разве он виноват, что любит? Эта мысль принесла странное успокоение, примирила с тревогой и страхом, даже с презрением сына, и Женя к утру заснул. Проснулся в восемь, словно кто толкнул его в бок, и, наплевав на вежливость, сразу позвонил Палычу. Тот понял все с полуслова.

- Ясно, - коротко, по-военному сказал он. - И нечего извиняться: пора вставать. Завтракаю и жду, никуда - ни ногой, не волнуйся. Как только - так сразу! Скажи им, что транспорт имеется. Полис не забудь! Наташ! - крикнул он, отведя трубку в сторону. - Леру берут в больницу. Что, кроме полиса, нужно? А, чего? Жень, вот Наталья все тебе разобъяснит.

- Вы только не беспокойтесь, - зазвучал в трубке успокаивающий голос Наташи. - Ну, приступ, с кем не бывает? Значит, так: зубная щетка и паста, халат, тапки, теплые носки - обязательно...

Стало немного спокойнее, и Женя принялся дозваниваться в больницу. Занято, занято, занято...

- Дай-ка мне, - предложил Денис. - А ты пока собирай вещи. Мать еще спит?

- Спит.

Они уже снова были... ну, не друзьями еще, но союзниками. Молодая, ни с чем не считающаяся жестокость пережила за ночь свой яд, и Денис, глядя на испуганного отца, согнувшегося у аппарата, увидел, словно впервые, его растерянные глаза, седые волосы, глубокие складки у рта, и как дрожат его руки, и какой он невзрачный и хлипкий, на голову ниже сына. "Куда-то там еще бегает... - удивлялся невиданному открытию Денис. - Трусцой - от инфаркта..."