Майкл Роэн - Преследуя восход

• Название: Преследуя восход
• Автор: Майкл Роэн
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00604-2

Майкл Скотт Роэн (1951) получил образование в Эдинбургской академии и Оксфорде. Он специалист в области антропологии, палеонтологии и классической и народной музыки. К концу 1980-х, после выхода ряда книг, в числе которых его прославленная трилогия «Зима мира», Роэн был признан одним из крупнейших современных мастеров фэнтези.

Действие романа «Преследуя восход», первого из серии романов о приключениях и преображении Стивена Фишера, разворачивается в современной Англии и на таинственной Эспаньоле — родине кровавого вудуистского культа Дона Педро. Это образец «умной» фэнтези, где основательный интеллектуальный и моральный багаж автора отнюдь не в тягость, но приходится как нельзя кстати главному герою в его путешествиях через время и пространство.

---

Аллея Дамбаллы? Мы переглянулись. Я где-то слышал это название.

— Да, правильно, Дамбалла — это один из вудуистских богов, — с некоторым беспокойством, словно защищаясь, проговорил Джип, будто ему не очень было по душе то, куда все это ведет. — Но он-то как раз добрый парень, источник жизни — ничего общего с этим Доном П. А то, что «Искандер» привез всякое добро для этих парней с аллеи, — что может быть естественней? Шел-то он как раз из тех мест. Это ничего не доказывает. И все-таки, конечно, надо бы вытащить грузополучателя и пойти взглянуть. — Неожиданно лицо Джипа стало суровым, словно вспышка гнева напрочь прогнала неуверенность. — Черта с два это ничего не доказывает! Самая крепкая ниточка из тех, что у нас есть. Сходится, все сходится, и даже слишком хорошо, разрази меня гром! И если старина Фредерик попытается выкинуть какую-нибудь штуку, я самолично заставлю его переворошить каждый корень — до последнего! Правда, времени у нас маловато, а путь — мили две. Быстрее всего на лодке, если удастся найти ее в такой час…

— Послушай, Джип, — предложил я довольно робко, — моя машина тут неподалеку… Я думаю…

Лицо Джипа осветилось:

— Твоя машина! Отлично! Поехали! — Он снова подпрыгнул, возбужденный, как мальчишка-школьник; я торопливо проглотил пиво, что было просто возмутительно — пиво было выше всяких похвал, и последовал за ним. В смятении я не приметил улицы, где припарковался, не помнил даже названия той сомнительной пивнушки, но Джип все сразу понял из описания и провел меня туда, как показалось, даже более коротким путем. Когда мы проходили мимо пивной, Джип просунул голову в дверь, где его встретил приветственный рев, и крикнул «спасибо»; а уж от пивной я помнил дорогу сам.

Когда мы вышли из боковой улочки, я поразился: темнота уже сгустилась по-настоящему, в воздухе слегка ощущалась влага, и место полностью преобразилось. Теперь свежая краска и претенциозное оформление поглотил мрак, казавшийся еще более густым из-за уличных фонарей. Создавалось впечатление, что ряды ярких шаров и сияющие вывески повисли в воздухе перед суровыми неприкосновенными тенями-зданиями; их крыши, остроконечные и украшенные башенками, на фоне сияющего неба казались вечными, существующими вне времени. На секунду у меня появилось сомнение — а стоит ли там моя машина?

Однако она оказалась на месте. Когда мы добрались до нее, Джип обошел автомобиль, словно зачарованный, не в силах оторвать пальцы от гладкого покрытия, а когда я открыл дверь, он неловко залез внутрь.

— Мне еще ни разу не доводилось сидеть в этих шикарных закрытых машинах, — со смущенной улыбкой признался он, а потом его просто заворожил люк в крыше.

Когда мы мягко стали набирать скорость, я услышал, как у него перехватило дыхание. Набрав тридцать миль, я бросил взгляд вбок и увидел, что Джип, прямой, как палка, и напряженный, сидит, уставившись перед собой и крепко упершись ногами в пол. Я поступил несколько жестоко, разогнавшись до сорока, когда сворачивал на Дунайскую улицу, однако эффект на этот раз оказался совершенно противоположным: как только Джип уразумел, что мы летим, не теряя управления, он взбрыкнул ногами и завопил:

— Эй, а ты можешь из нее выжать больше?

— Пятьдесят пять тебя устроит?

Как только я стал разгоняться дальше, Джип подпрыгнул на сиденье и заорал:

— Давай!! Быстрее! Чего ты медлишь!

— Вон та развязка, о которой ты говорил, и потом в этом городе существует такая вещь, как ограничение скорости. И светофоры! — Хотя если посмотреть, во что я вляпался, остановившись на одном таком светофоре… — Так куда нам отсюда, штурман?

Джип, обиженно плюхнувшийся было на сиденье, быстро выпрямился и, как возбужденный ребенок, глазел на яркие огни и ослепительные витрины Харбор Уок. Он признался, что давненько тут не бывал. Мне бы следовало поинтересоваться о конкретном значении этого «давненько», но, как ни странно, мне не пришло в голову спросить его об этом — тогда не пришло. К счастью, похоже, расположение зданий и улиц здесь почти не менялось. Джип выбрал какой-то поворот совершенно неправдоподобного вида и стал давать вполне четкие указания, как ехать по кружившим боковым улицам. Съехав с главной дороги, я на полной скорости проехал один-два поворота, просто чтобы порадовать Джипа.

Наконец, скрипя шинами, мы свернули на более широкую улицу — бульвар, где стояли массивные дома с фронтонами, украшенными полуколоннами. Деловых зданий здесь не было; должно быть, некогда это был район особняков крупных торговцев: отсюда было рукой подать до причалов и контор. В те времена дома наверняка выглядели по-настоящему внушительно, с высокими окнами и резными дверными перемычками, возвышавшимися над широкими ступенями и отделанными прекрасно отесанным песчаником. Теперь же ступени износились, перемычки потрескались, раскрошились и были усеяны птичьим пометом, окна — по большей части заколочены или слепы. Почерневший камень был залеплен рваными афишами и украшен надписями мелом и краской. Горели всего два-три уличных фонаря, но все вокруг было так безжизненно, что, похоже, и они были здесь не особенно нужны. Я затормозил у раскрошившегося поребрика, и Джип выскочил из кабины чуть ли не раньше, чем я успел поставить машину на ручник. Что-то звякнуло о дверцу.

— Пошли!

Я заморгал. Каким-то образом я прежде не заметил это «что-то».

— Джип… Этот… э-э-э… палаш… Ты не хочешь оставить его в машине?

Джип коротко рассмеялся:

— Здесь-то? Ни за что! Мешочники, воскресшие — никогда не знаешь, на кого тут нарвешься. Только не волнуйся! Никто его и не заметит. Люди ведь по большей части видят только то, что хотят увидеть, а если что-то и не сходится с ожидаемым, они просто не обращают на него внимания. — Зубы Джипа сверкнули в темноте. — А ты сам-то сколько уже странного видел здесь краем глаза, а? Пошли!

Я поспешно закрыл машину и двинулся вслед за Джипом. Угнаться за ним было делом нелегким, но я не очень-то хотел остаться один в этом мраке. Я недоумевал, что это за мешочники, но спрашивать у меня просто не хватало дыхания, а когда машина исчезла из виду, я решил, что не так уж и горю желанием узнать об этом.

Джип направился не к какому-нибудь подъезду, но свернул в узкий и неприветливый разрыв где-то в середине бульвара — в переулок, где когда-то, скорее всего, находились конюшни и каретные сараи, а теперь лишь темнели полуразвалившиеся остовы построек. Когда переулок резко повернул вправо, у меня возникло ощущение, что воздух стал теплее. Впереди горели огни, и, когда мы приблизились, я увидел, что это старинные уличные фонари, укрепленные на стенах и освещающие длинный ряд маленьких магазинчиков. Свет был теплым и желтым; когда мы проходили мимо первого фонаря, я услышал шипение и поднял голову: это был настоящий газовый фонарь. Под фонарем на табличке времен королевы Виктории, сильно растрескавшейся и облупившейся, было написано: «Дорога Данборо».

Сами магазинчики выглядели весьма причудливо и странновато: в некоторых оконных переплетах красовалось бутылочное стекло, другие проемы закрывали раскрашенные деревянные щиты. Многие окна вторых этажей были освещены; в неподвижном воздухе витали странные запахи, раздавался негромкий гул голосов, иногда глухие удары рок-музыки, но всегда — как-то приглушенно. Возле одного магазинчика стоял вполне современный газетный киоск, расколотый сбоку, на соседнем красовалась настоящая викторианская вывеска, сообщавшая, что здесь «Торговля продовольствием для благородных семейств», а на подоконнике виднелась куча выцветших консервных жестянок. Другой магазинчик был доверху заставлен старой мебелью. Что касается прочих, догадаться об их назначении было труднее; на них не было, как на других, вывесок или написанных от руки карточек, гласивших: «Их Светлость державный Иосиф!» или «Универмаг могущественного Гуизваба», перемежавшихся рекламой женьшеня, восстановителя для волос, гаданий на картах таро, чая Гун Юм и живительных средств для мужчин. Одна огромная сияющая оранжевым вывеска вопрошала: «А у тебя есть права?», словно пытаясь убедить меня в том, что мне чего-то недостает.

К моей радости, Джип свернул не в эту дверь, а к магазинчику рядом с мебельным, выглядевшему вполне прилично. Оконные рамы и дверь его были хорошо отлакированы, бронзовые украшения сверкали, а в витринах аккуратными рядами располагалось все, что угодно, начиная с книг в нарядных обложках и кончая пучками перьев, палочек для курения благовоний и предметами весьма экзотических народных промыслов. Что мне действительно бросилось там в глаза, так это картина: исполненная наивного воображения, раскрашенная ярко, как попугай, и какая-то по-детски прямолинейная. Эффект она, однако, производила какой угодно, но только не детский. На меня смотрел чернокожий мужчина в фантастического покроя белой военной форме с ярко-алым кушаком, золотыми пуговицами и в тропическом шлеме, украшенном плюмажем. Он прямо и гордо сидел в седле на крылатом коне, поднявшемся на дыбы на фоне зигзагов молний, пронзавших штормовое небо. В руке у него была кривая сабля, а вокруг головы — сияющий нимб в виде золотого листа. Ну прямо икона, только вот стиль был скорее африканский, может быть, эфиопский. Внизу на аккуратной медной табличке я прочел: «Saint-Jaques Majeur»[7]. Но это изображение не связывалось у меня ни с одним из святых, о каких я когда-либо слышал. Особенно смутил меня дождь из алых капелек, стекавших с острия сабли. Я обернулся, чтобы спросить у Джипа, но тот нетерпеливо проскочил мимо меня. Когда он распахнул дверь, нежно прозвенел колокольчик.