Владимир Томсинов - Аракчеев

• Название: Аракчеев
• Автор: Владимир Томсинов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-235-02638-1

Документальное повествование о жизни и деятельности человека, с именем которого связана целая эпоха в истории России, — графа Алексея Андреевича Аракчеева. На основе архивных документов, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, в книге дан образ крупного сановника, игравшего важнейшую роль в механизме самодержавной власти в конце XVIII — первой четверти XIX века, раскрываются тайные пружины его возвышения, подлинный смысл явления, получившего название «аракчеевщина». Колоритная личность Аракчеева изображена на фоне событий того времени, во взаимоотношениях с императорами Павлом I, Александром I и Николаем I, видными сановниками — М. М. Сперанским, Ф. В. Ростопчиным, М. Б. Барклаем-де-Толли и др.

---

Для подготовки России к новой войне с Францией особое значение имели такие меры в министерстве Аракчеева, как увеличение численности армии на 30 тысяч человек, создание учебных частей, организация запасных рекрутских депо, на базе которых в Отечественную войну 1812 года готовились резервные армии.

Артиллерия продолжала оставаться объектом особого внимания Аракчеева и после того, как он, сдав пост инспектора артиллерии, занял должность военного министра. 30 апреля 1808 года были введены в действие разработанные им инструкции о порядке проверки и приема артиллерийских орудий и материальной части к ним (лафетов, передков, зарядных ящиков и т. д.) при передаче из арсенала в боевые подразделения. 25 июня того же года было принято решение о внесении изменений в конструкцию бомб и гранат. Специальные исследования оптимальных параметров их, а также последующие испытания опытных образцов бомб и гранат новых видов проводились под руководством Аракчеева. На подобных испытаниях был впервые в России установлен наиболее оптимальный и фиксированный вес заряда и пули в патронах всех видов огнестрельного оружия русской армии.

14 декабря 1808 года на базе действовавшего в прежние годы временного комитета для рассмотрения и обсуждения нововведений в артиллерии был создан по предложению Аракчеева Ученый комитет по артиллерийской части. Данный комитет был предназначен всемерно содействовать развитию артиллерийской науки, а также усовершенствованию материальной части и боеприпасов. В его рамках должны были рассматриваться все проекты нововведений в области артиллерии, организовываться соответствующие испытания новых образцов артиллерийского вооружения. По проекту военного министра Аракчеева при комитете был учрежден «Артиллерийский журнал»[143], «полезный и содержательный для артиллерийских офицеров», основана артиллерийская библиотека «из лучших до военного искусства относящихся книг».

Деятельность Аракчеева на посту министра военных сухопутных сил высоко оценивалась впоследствии не только теми, кто относился к нему доброжелательно, но даже и недругами его. Василий Романович Марченко, служивший в экспедиции министерства в то самое время, когда министром был в нем Аракчеев, писал много лет спустя, уже после того, как стал считать графа своим врагом: «В управлении военным министерством граф Аракчеев держался одного правила с Бонапарте: все гибни, лишь бы мне блестеть. Самовластием беспредельным и строгостию сделал он много хорошего: восстановил дисциплину, сформировал заново, можно сказать, армию, расстроенную неудачами 1805 и 1807 годов (неисправно и жалованье получавшую); удовлетворил справедливые полковые претензии; учредил запасы и оставил наличных денег, как помнится, 20 млн. рублей». Вместе с тем Марченко полагал, что Аракчеев нанес и вред государству, отказавшись платить долги своего министерства и опубликовав о том в газетах со странным объяснением, что он не может делать из одного рубля двух. Этим заявлением был подорван, по мнению критика, более чем на 15 лет кредит казны и разорены многие подрядчики.

Марченко был прав: Аракчеев действовал в качестве военного министра так, будто занимал самую важную должность в государстве. Состоявший при графе И. С. Жиркевич вспоминал: «Весь 1808-й год прошел для меня в усиленных занятиях; Аракчеев, бывши военным министром, хотел сему званию придать особенное уважение. Всех вообще, даже лиц, близких по родству к государю, принимал как начальник, с прочими генералами обращался как с далекими подчиненными; ездил по городу и во дворец всегда с особым конвоем. Один раз, сделавшись нездоров, целую неделю никуда не выезжал из дома, и государь был столь внимателен к заслугам сего государственного человека, что каждый день приезжал к нему рассуждать о делах… Когда Аракчеев переехал на дачу, на Выборгскую сторону, то государь, щадя его здоровье, и туда продолжал ездить ежедневно».

Таков был Алексей Андреевич характером — на какую бы должность ни заступал, неизменно придавал ей небывалую прежде важность. Из самого незначительного места он способен был, если только на него попадал, сделать место высокое. Должность военного министра была высокой — Аракчеев поднял ее еще выше.

С приходом этого человека в военное министерство в стенах его воцарился подлинный культ дела. «Никто из нас не помнил, — отмечал В. Р. Марченко, — чтобы у графа Аракчеева какой-либо указ вынесен был неподписанным или чтобы не было то сделано, что он кому обещает». К этому можно добавить, что не случалось в бытность Аракчеева военным министром и такого, чтобы он, издав какой-либо приказ, не позаботился потом о его надлежащем исполнении. Сам надзирал за исполнением своих распоряжений и других усердно приучал к ставшему для него уже привычкой правилу. «Вникая подробно во все действия по делам службы тех лиц, кои подчинены Военному Департаменту, — гласил приказ министра Аракчеева от 7 января 1809 года, — заметил я между прочим, что многие г. г. дивизионные командиры, сделав отношения или предписания свои кому следует по принадлежности предмета, считают, что тем и дело кончено, не стараясь знать, исполнено ли то, о чем они относились или предписывали… Поелику же таковое ненаблюдение за исполнением предписанного противно порядку службы, пользам ее и даже нанести может невозвратной вред и потеряние нужного времени, то я предписываю г. г. дивизионным командирам взять за правило, что тогда только дело можно считать конченным или исполненным, когда удостоверятся они, что требованное или предписанное от них действительно сделано». 12 января Аракчеев выслал в дивизии новый свой приказ, в котором говорилось: «От некоторых г. г. дивизионных командиров получаю я ведомости о расположении полков на квартирах, иные слишком уже подробно, так что многого и знать мне не нужно, а другие совсем недостаточные. Вследствие сего для соблюдения единообразия прилагаю здесь форму, которою и руководствоваться по всей Армии при случае доставления ко мне росписаний квартир»[144].

Приказы военного министра Аракчеева, ясно отражающие стиль его административной деятельности, не оставляют сомнений, что, занимая эту должность, он был на своем месте. Григорий Александров, служивший в его время чиновником в различных ведомствах, писал в своих воспоминаниях: «Из всех министров минувшей эпохи граф Аракчеев был одним из самых трудолюбивых, дельных, честных и полезных». Не было Аракчееву родней стихии, чем атмосфера Военного министерства. Он мог выступать здесь не просто начальником, но и наставником для подчиненных. Приказы его — сущие наставления, своего рода учебное пособие для разных мелких и крупных начальствующих лиц.

«С самого вступления моего в звание военного министра замечал, что субординация не наблюдается в некоторых случаях в полной ее силе, — читаем мы в приказе Аракчеева от 9 июня 1808 года. — А как известно, что оная есть главнейшее правило, связующее все части военной службы, то и полагаю должною по званию моему обязанностию объявить следующее. Нередко случается, что особливо в публичных собраниях младшие чиновники не сохраняют в отношении старших должного уважения и даже самой благопристойности, то причину сему отношу я не столько на счет младшего чиновника, как к лицу старшего, упускающего из виду должное за сие взыскание и чрез то дающего совершенной повод к явному ослаблению установленных правил военной службы. В оном мнении удостоверяюсь я, поставляя собственно себя примером: ибо никогда не замечал я, чтобы в отношении меня была нарушена субординация; следовательно, как ныне, так и впредь уверительно заключать должно, что естьли генерал не будет взыскивать за неисполнение обязанностей младших его чиновников, то таковой докажет, что он не умеет держать должного к себе уважения».

Граф приводил себя в пример не зря. Уж что-что, а уважение к себе он внушать умел. Иван Александрович Бессонов, близко знавший Аракчеева, писал в своих воспоминаниях[145] о нем: «Всегда осторожный, всегда скрывающий глубоко свою мысль и свои страсти, он не любил около себя шуму и восклицаний, в каком бы они роде ни были… Была ли то врожденная или рассчитанная скромность, склонность к тишине и уединению, как знать? Аракчеев не был балагуром и, сколько известно, крепко недолюбливал людей этого рода. Впрочем, с ним и шутить было не совсем удобно или ловко: и все эти умники тогдашнего времени (были) замечательно тупы и теряли дар слова, свыше ниспосланный, не только в присутствии сурового временщика, но даже при одном его имени».

В 1809 году военный министр Аракчеев ввел в русской армии правило отдания чести, согласно которому офицеры должны были приветствовать друг друга поднятием левой руки к головному убору. При этом младшие по званию обязаны были отдавать честь первыми. Эта мера призвана была способствовать поддержанию в офицерской среде атмосферы взаимного уважения друг к другу, духа субординации и дисциплины.