Роджер Желязны - Песня чужого мира

• Название: Песня чужого мира
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-06452-6

---

Ну, началось, подумал Рик. Опять о горизонте, лежащем под слоем с замерзшими солями и ледяными кристаллами, где образуются сложные органические молекулы, чтобы падать вниз, как планктон, в ту область, где давление и температура такие же, как в земной атмосфере...

— Зонд проходит через область, где образуются органические молекулы, — начал Мортон. — Мы наконец защитили передатчик от большинства источников статических зарядов.

Рик внезапно вспомнил о свадебном госте и старом моряке. Но гость по сравнению с ним был счастливчиком. Ему пришлось услышать эту историю лишь один раз.

Сейчас пойдет биология, подумал он. Я сейчас услышу о гипотетических живых шарах с чувствительной к гравитации сенсиллой и передающими и принимающими электрические сигналы органами, волны которых проникают через поверхность — по сути, органами осязания и инструментами связи. Я согласен, каждый имеет право на увлечения, но...

— ...И возможность обтекаемой жизненной формы для постоянного вертикального перемещения в поисках подходящей позиции, — говорил Мортон. — В этом случае точечная симметрия подходит больше, нежели линейная, давая мозг, который скорее похож на мозг осьминога, чем кита. Радиальная симметрия могла бы устранить существующее у высших существ на Земле разделение мозга на левое и правое полушария. Как это могло бы отразиться на способе мышления, трудно даже представить.

Новый поворот. Он теперь касался все более тонких аспектов биологии. Видя, что Мортон делает паузу, чтобы набрать воздуха, Рик начал говорить, давая выход копившемуся месяцами раздражению:

— Здесь нет подобных созданий, а если бы они и были, между нами нет точек соприкосновения. Они ничего не строят, они ни с чем не экспериментируют. Здесь не может быть технологии. Вся их культура должна быть заключена в их сверхъестественном мозгу, поэтому у них не может быть истории. Если у одного из них появится какая-нибудь великая мысль и никто из них не оценит ее, она умрет вместе с ним. Они не могут ничего знать о том, что находится за их небосводом, и немногим больше знают о том, что внизу. Их смерть есть просто погружение и исчезновение. У них не может быть жилищ, они — бродяги. Они не могут ничего делать, только есть, издавать звуки и думать свои точечно-симметричные думы. Я сомневаюсь, что мы могли бы найти почву для переговоров, а если бы и нашли, то не знали бы, о чем говорить. Не исключено, что они глупы.

Мортон смотрел ошарашенно.

— Я не согласен, — сказал он. — Есть такие вещи, как устная культура, и их взаимосвязи могли бы, например, принять форму величественной оратории. Сейчас невозможно вообразить, что они думают или чувствуют. Вот почему так важно вступить с ними в связь.

Рик покачал головой:

— Морти, это похоже на лохнесское чудовище и на снежного человека. Я не верю, что они существуют.

— А если они есть, это не имеет значения?

— Их здесь нет, — сказал Рик. — Вселенная — пустынное место.

Двигаюсь через пищевое поле в поисках наибольшей плотности пищи. Ем, пою песню о векторах движения к месту. Толпы далеких пространств, облака. Звуки шторма, ревущего далеко. Предупреждение о шторме в песнях других, кормящихся здесь же, прибывших только что. Боль. Все сильнее и сильнее, поднимающаяся и падающая, расширение, сжатие, ноты острой, огненной боли...

Рост, юность этого голоса, свободное плавание. В этом голосе нет рождения, нет оформления. Не выпускать наружу никого, закрыть место рождения, замкнутость и сухость. Прошло. С годами тело становится жестким, приходит слабость, песни развеиваются. Долго так звучал этот голос. Просчитаю... Уже скоро, очень скоро наступит время коллапса и погружения, конец времени песни.

Боль...

Пульсация в Глубине сильнее. Голос Глубины, медленный и ровный. Зовет, зовет этот голос к отдыху после песен. Падение к месту вспыхнувших, остановленных голосов. Нет возвращения. Никогда.

Старая песня Голоса Возвращения... Ложная песня очень юных?

Или очень старых? Песня Всплывания упавших голосов, поднимающихся, снова поющих о Вечном Успокоении, о небесах, полных пищи в месте, где нет ни спаривания, ни рождения, ни смерти, бесспорное и повсеместное совершенство. Ложная песня? Голос Возвращения? Возвращения больше нет, спойте это, остановленные голоса. Истинная песня? Голос Возвращения?

Жесткость, медленно наполняемое тело, медленно опорожняемое. Жесткость. Боль, боль повсюду. Скоро. Матрица времени, там... Скоро вхождение в Глубину, место падения всей пищи и голосов. Конец песен.

Это сейчас. Боль. Прекращение еды.

Окончить песнь здесь? Плыть, наполненной...

Нет.

Наполниться еще раз? Поднимаясь, проходя через плотные облака? Поднимаясь с песней к высокому месту, откуда падает пища?

Неопределенность пересечения, углы падения... Найти это где-нибудь вверху. Окончить песню там. Найти это, почувствовать, узнать и упасть. Взобраться высоко в небо, с песней, танец ветра, танец конца, прикоснуться. Чувствовать, доверять, звать. Лучше упасть с высоты, чем со среднего уровня...

Итак, вверх, прежде чем разорвется тело. Узнать источник. Понять тайну. Затем упасть, далеко, молча, познавая — в Глубину. Прикоснувшись. Зная источник, жизнь. Голос Возвращения? Неважно. Узнать — в самом конце песни.

Сейчас всплываю. Как острые молнии в теле, боль. Открыть. Зовущий, юный голос: «Не иди. Не иди. Останься. Плыви и пой».

Петь это, во время бури и падения, контрапункт, всплытие. Боль растет, становится горячей. Двигаться. Двигаться. Выше. Ощущать, петь, чувствовать...

Поднимаюсь, медленно. Двигаюсь. Поднимаюсь. Здравствуй, здравствуй. Ухожу. Прощай, прощай.

Трогаю ткань облака. Мягкая, твердая. Теплая, холодная. Поднимаюсь, башня теплого воздуха, проникаю в нее.

Самый легкий путь. Поднимаюсь быстрее. Фонтан тепла. Поднимаюсь с ним. Выше. Через облака. Вверх.

Светлые трещины, ветер рвет облака, падение пищи. Выше...

Парение, расширение. Горячая боль, скрип тела. Быстрее.

Приглушенная песня, тучи, ветер, треск. Голоса все тоньше. Ниже, огненно-пятнистый, испещренный облаками, промытый ветрами, стремительно падающий, маленький — юный голос, слушаю, слушаю.

Выше...

Пой снова, голос. Рассказывай. Рассказывай о подъеме и плавании. О восхождении. Ниже, молодость этого голоса, слушать...

Подъем...

...В жар, в постоянный пищевой дождь.

«Голос здесь, голос здесь». Так поет этот голос для тех, кто внизу.

Спускаться, вниз к песне? Слушать какой-то голос, где-то наверху?

Выше...

Пение, теперь громче, жара сильнее. Достижение, достижение... Расширение, треск. Боль, жара и распространение вширь.

Жара, все...

Удар, удар, удар, удар, удар. Пульс Глубины.

Подстроиться к пульсу этого голоса. Медленный, ровный. Зовущий. Возвращающий песнь вниз...

«Голос здесь...»

Ответа нет.

Снова...

«Голос Возвращения? Разрушение близко — этого тела, этого голоса. Пой еще».

Ответа нет. Выше. Выше. Так высоко — никогда. Внизу все в облаках. Задохнувшиеся песни юного голоса.

Слишком далеко...

Выше, маленький. Что-то, что-то... Поющий, чужой голос, чужая песня, неведомая песня...

Не понимаю.

Выше. Жарче.

«Голос здесь...»

Что-то, где-то выше. Далеко. Слишком далеко. Теперь громче, чужая песня. Подстраиваюсь к нему, этому голосу. Пытаюсь. «Мм-мм-мм-мм-мм-мм? Голос Возвращения? В Глубину, скоро. Нести этот голос, дать ему пищу — и вниз. Вниз в Глубину, голос Возвращения. На место всеобщего успокоения, небес, полных пищи, без браков, без рождений, без разрушений тела, без борьбы — и с вечной песней совершенства. Кто там? Я слушаю. Голос Возвращения? Голос Возвращения. Я слушаю. Мммм-мм-мм-мм».

Выше и маленький. Выше и крошечный. Быстро движущийся. Слишком далеко. Слишком далеко. Не поднимающийся, поющий. Не меняющий песню с высотой. Нет ответа.

Дрожь, треск, слезы. Жара, жара. Сейчас, сейчас — разрушение.

Боль...

Удары со всех сторон. Поворот. Коллапс. Небо уменьшается, все. Падение. Падение. Меньше. Прощай. Падение, падение голоса.

Вниз, быстрее...

Быстрее, чем падение пищи, через облака, назад, холоднее, холоднее, безмолвно, сморщиваясь. Свет, огни, ветры, песни — мимо. Громко, громко. Прощай. Пульс Глубины. Привет. Голос Возвращения? Падение...

Вектор спиральной симметрии показывает...

Пульсация закончилась...

После обеда Рик, испытывая неясную тревогу, шел в центр контроля. Ему не давала покоя мысль о ручных животных. Десятиминутного покаяния, решил он, достаточно для того, чтобы успокоить совесть. Теперь он мог заняться проверкой своих приборов.

Войдя в светлую, прохладную камеру, он увидел, как Мортон выделывает танцевальные па под странные звуки, идущие из монитора.

— Рик! — воскликнул он, как только увидел его. — Послушай-ка, что я записал!

— Я слушаю.

Звуки предсмертной песни полились из громкоговорителя.

— Звучит так, как будто один из них поднимался на необычную высоту. Я записывал их на нижнем уровне.